Они собрались в кабинете Кая и тесно расселись на старых колченогих стульях. Стол ему заменяла дверь, лежащая на кирпичах. По сравнению с собраниями в «Трёх желудях» с их роскошью, слугами и удобствами эта встреча казалась нелепой пародией.

Хотя Крысиный совет остался прежним. Кай уже был гладко выбрит и где-то раздобыл коричневый жилет и рубашку из тонкой красивой ткани — совсем как те, которые он носил прежде. Снова в нём виделся тот непрошибаемый уверенный парень, всегда знающий, что делать.

Коли и Антония были такими спокойными, что одного взгляда на них было достаточно, чтобы тоже успокоиться. Киро и Ксолья одинаково озирались и ерзали на стульях, но это были не нервные движения — скорее, им срочно хотелось сделать что-нибудь.

Все пятеро встретили Дара враждебными взглядами.

— Вот так пополнение, — проговорил Киро и щёлкнул пальцами — показалась искра огня и тут же исчезла. Эль завороженно проследила за ней.

— А это парнишка, который дружит с огнём? Наслышан, наслышан. Но мне доносили, что тебя схватили.

Эль вздохнула. Дар сам был немногим старше собравшихся, а вёл себя! Ей подумалось, что сложись чуточку иначе, он мог стать такой же частью Крысиного совета.

— Не меня, как видишь.

Киро посмотрел на Коли, сидящего с равнодушным видом, а Кай бросил многозначительный взгляд на Киро, словно за ответом черноволосого скрывалось что-то большее.

Антония провела рукой по медным волосам, заплетённым в длинную косу, и с достоинством ответила:

— Я была бы рада узнать, как вы все оказались здесь, но давайте не будем терять время: как нам спасти Адайн и Кату?

— Ты знаешь, что с Катой? — быстро спросил Кай.

Антония кивнула:

— От неё пришло письмо. Оно было написано кем-то другим, но с её подписью. Ката предупредила про Вира. Мы, — рьёрданка указала рукой на подругу и братьев. — сразу ушли и спрятались здесь.

— Хорошо, Вир не знает о башне, тут мы в безопасности — хотя бы пока, — Кай потёр виски и устало вздохнул. — Ката писала ещё что-нибудь? Где это письмо?

Ксолья шустро вскочила:

— Оно лежит у нас, я принесу.

Пока девушки не было, Антония с сомнением спросила:

— Кай, а зачем нам все это? Ради чего мы рискуем?

Киро опередил его с ответом:

— А почему бы и нет? Что нам терять? Я лучше сдохну, пытаясь, чем так и помру в грязи и нищете.

Девушка презрительно поморщилась:

— Такие, как ты, на любой стороне найдут грязь.

Киро насупился, несколько раз щёлкнул пальцами — снова и снова появлялась искра пламени.

Кай ударил ладонями по столу — дверь от резкого удара едва не перевернулась — и обвёл присутствующих строгим взглядом.

— У меня простое условие: или заткнитесь и идите за мной, или выметайтесь.

Он замолчал, недовольно посмотрел в сторону — наверное, туда, где стоял его демон — и добавил:

— Я не буду подбирать для вас цель. Ваш решать стоит дело риска или нет. Богатства или славы мы за него не получим — это точно.

Тихонько зашла Ксолья, положила письмо перед Каем и скользнула на своё место. Он продолжал:

— Моё дело простое: я хочу вернуть свою семью. А чего хотите вы — спросите себя сами и решите оставаться или нет. Не надо играть в героев, если вы боитесь — уходите.

Эль не знала, хочет она осуждающе вздыхать или улыбаться. И вроде бы Кай говорил так, как никогда прежде — честно и искренне признавался в том, как ему важны Рейн, Адайн, Ката, и в то же время каждое его слово сквозило пренебрежением и могло распугать последних союзников.

— Скажи что-нибудь. Рейн бы сказал, — тихо произнёс Леми.

Эль испуганно посмотрела на него. А что тут сказать? Ну кто её слушать станет? Посмеются только! Но демон был прав. И Рейн, и Адайн стоили того, чтобы побороться со страхом и заговорить.

Девушка поднялась и с осторожностью посмотрела на каждого — ухмылок или пренебрежения пока не было, только удивление.

— Мне всегда казалось, что я проживаю жизнь зря, — на щеках появился румянец. Как же глупо звучало! — Вместе с вами я научилась смотреть иначе. И всё, что я поняла, главное — всегда бороться. Неважно за что: за жизнь, за себя, за свободу или правду — каждый выбирает своё «во имя». Я не знаю, как справиться с самим Советом — мне страшно думать об этом. Сейчас мне хочется только побороться за своих друзей и вернуть их. Но ещё я знаю, что этого будет мало. И дело не в том, что нас начнут искать. Нам ведь не нравится наша жизнь, так? Кто-то всё потерял, а кто-то не имел изначально.

Эль посмотрела сначала на Кая, затем на Дара. Лица обоих казались непроницаемыми масками.

— Ни потерянное, ни отнятое уже не вернуть, но можно получить что-то взамен. Так чего вы хотите: дальше терять и подбирать сброшенные со стола крошки или рискнуть?

Эль села и быстро отвела взгляд. Она не хотела видеть лица других — наверняка, они уже ухмыляются. Конечно, она говорила так, словно читала вычурный текст из книги Яра, а может Арейна или Орина — разве такие слова нужны тем, кто пришёл из Канавы?

Антония вздохнула и ворчливо ответила:

— Слышала я уже такое. Ни к чему хорошему такие речи не приводят. Лучше идти в обход, чем пытаться пробить стену головой.

Ксолья сердито посмотрела на подругу:

— И сколько мы уже так идём? Когда мы бежали с Рьёрда, были уверены, что начнём жизнь в Лице не хуже. И что же? Всё, что мы нашли — это дыру с клопами в Таре. Я уже не могу так жить! Наш единственный способ выбраться из Канавы — рискнуть. Я хочу подобраться к Совету, потому что у него есть деньги, и это всё, что мне нужно. Вот вам моя цель.

Эль заметила, что Кай перестал слушать разговор. Он взял письмо Каты и взглядом пробежал по строчкам. Губы искривила ухмылка.

— Мы хотели жить честно, — холодно заметила Антония.

— Забрать то, что Совет взял у нас — это честно! — отрезала Ксолья и сердито тряхнула головой. — Если бы мы отказались от этого обещания, мы бы уже давно сидели с миллионом киринов!

Эль посмотрела на Леми, ища его поддержки, вздохнула и быстро проговорила:

— Я устала быть пустым местом. Наверное, мне нужен не результат, а сама эта борьба. Не важно, чего мы хотим — способ есть, вот он, хватайтесь. Заткнитесь и идите следом или выметайтесь. Кай прав.

Дар громко рассмеялся. Его смех подхватил Кай, следом — Киро. Коли только улыбнулся уголками губ. Ксолья хихикнула, прикрыв рот рукой. Антония осталась сдержанной.

Сначала Эль беспокойно дернулась: над ней опять смеялись! Но потом вгляделась и увидела, что это был более лёгкий смех, и сама заулыбалась.

— Ну нет, если домашняя девчонка собралась на войну, я не отступлю, — Киро принял серьёзный вид, но глаза так и выдавали желание смеяться.

— Ладно, — Кай успокоился первым и строго произнёс: — Нам нужно спасать остальных. Это почерк Нелана Э-Стерма — дружка Вира из Инквизиции. Если он за Кату написал письмо с предупреждением, он тоже не знал, что задумал профессор.

Кай опять сжал виски и уже тише добавил, как бы размышляя вслух:

— Если бы они были в порядке, дали бы нам знать. Вир что-то сделал, но что? Где они могли спрятаться? Или куда он их упрятал?

Помолчав, парень скомандовал:

— Ксолья, Антония, проберитесь в дом Э-Стерма и понаблюдайте за слугами. Если ничего не получится узнать, придите в дом и спросите его. Попробуйте расспросить, как давно он уехал и говорил ли, куда собрался, — Кай помолчал и добавил. — Я боюсь, что их тоже упрятали в Чёрный дом. Вир смог сделать так, чтобы меня арестовали — без помощи Нелана. Кто-то отдал приказ Д-Арвилю из Третьего отделения, но над ним стоит всего один.

Эль прижала руку к лицу и покачала головой. Кай что, говорил про Ригарда В-Бреймона? Чтобы Вир добрался да самого главы Инквизиции? Да не могло быть!

— Да могло быть, — хмыкнул Леми и скрестил руки.

На какие жертвы Вир пошёл, чтобы перетянуть на свою сторону советника? И на что ещё желание отомстить могло его толкнуть?

Сердце забилось сильнее. А ведь Рейн теперь такой же. На что готов он без голоса Аста? Эль крепко сжала складку платья. Надо его забрать, забрать как можно скорее, чего бы это ни стоило.