Праздник зимы, независимо от дня недели, по всей Кирии встречали выступлениями, играми и шумными застольями. Ре-Эст не уступил своей любимой привычке, и уже с двенадцати многие дома были украшены огоньками и свечами, а гости подъезжали ко входу один за другим.

Ради очередного спектакля Дар и Эль сняли дом в самом сердце Ре-Эста. Ещё вчера он стоял пустой и тихий, а сегодня утром наполнился весёлым гомоном и шебуршанием.

Нанятые слуги прибрали и украсили комнаты, кухарки приготовили обед и целое море закусок — праздник зимы всегда отмечали с полудня и до позднего вечера, а сделать требовалось всё, чтобы задержать гостей до нужного часа.

Только одна традиция в Ре-Эсте прижилась от остальной части Лица: главный напиток хозяйка дома всегда готовила сама. И это было на руку, ведь Эль владела секретным ингредиентом.

Когда приготовления закончились, и появились первые гости, Дар, поглядывая на них с вальяжным видом, спросил:

— Это же последний приём? Мы оба выполнили свою часть сделки.

Эль шагнула к окну, у которого были расставлены маленькие свечки. Основной свет приглушили, и во всех комнатах царил полумрак.

— Да, — решительно кивнула девушка, на секунду очаровательно улыбнулась проходящему мимо гостю, и, спрятав улыбку, добавила: — Больше никакого Ре-Эста.

Эль не могла правильно оценить, какой смысл вкладывала в большей степени: то ли, что они не будут жить на севере города, то ли, что после сегодняшнего дня район изменится вместе со всем Лицем.

— Кир Я-Крейн, кира Я-Нол.

— Кира Ю-Дин.

Обменявшись поклонами с девушкой, которая сразу скользнула в зал к танцующим, Эль и Дар снова встали напротив друг друга.

— Значит, последняя сделка? — Дар улыбнулся.

Эль почувствовала тоску. Она привыкла к их договорам.

— К договорам, ага, к ним ли? — Леми ехидно ухмыльнулся.

— Видимо да, — Эль улыбнулась в ответ. — Но я ещё не расплатилась за твою помощь. Или это тот раз, который ты обещал помочь без всяких договорённостей?

Дар приподнял брови и удивился:

— Ты забыла, как мы ездили на благотворителей вечер к Ю-Динам? А ведь я был против. Вот моя помощь, ты использовала свой шанс.

Эль не знала, хочет она злиться на него или улыбаться. Вот всегда с ним так!

Дар, вздохнув, сказал непривычно мягким голосом:

— Я спишу с тебя все долги, только не наделай сегодня глупостей, хорошо? Я знаю, что ты уже приняла решение, и не буду пытаться переубедить, и помогу, как обещал, но… Я не хочу становиться вдовцом.

Эль начала краснеть, а на лице сама собой появилась улыбка. Если он действительно готов списать долги…

— Да ну нет, — откликнулся Леми, зевая. — Проходили уже, ты думала об этом, да ошиблась.

Дар почесал затылок и мечтательно улыбнулся:

— Хотя скорое наследство Я-Эльмона могло бы сильно улучшить мои дела.

Эль посмотрела на демона, нацепившего на лицо привычную лихую улыбку, и шагнула к Дару, так близко, что почувствовала его дыхание.

— Не дождёшься. Со мной ничего не случится. И за долги я расплачусь, сегодня же, ясно?

Дар тоже сделал шажок — уже совсем крошечный, ведь теснее некуда. В глазах плясали искорки смеха, но голос стал недовольным:

— Эгоистка, у меня ведь уже планы на наследство появились!

— Кир Я-Крейн, кира Я-Нол! — послышался знакомый голос.

Эль, краснея и злясь, отступила от Дара и кислой улыбкой, приседая меньше, чем полагалось, поприветствовала Нарана Е-Мона. Он стоял вместе с супругой Дьяной Е-Стир, и было в них что-то похожее: оба невысокие, худощавые и с одинаковой скользкой улыбкой.

— Чудесный праздник! — Е-Мон так и светился.

— Как красиво всё украшено! — поддакнула ему жена, разглядывая цветочные гирлянды, висящие под потолком, затем по-деловому спросила: — Сколько гостей вы позвали?

— Сорок человек, — холодно ответил Дар.

— Только своих, ясно, ясно. Нас, знаете ли, ещё звал кир О-Чевал, но у него должно было собраться не меньше двухсот человек, а мы не выносим шумных мероприятий.

Наран, улыбнувшись жене, обратился к Дару:

— Кир Я-Крейн, я хотел обсудить с вами наш благотворительный проект…

Благотворительный проект, значит! Вот как они называли заговор.

— О, конечно, кир Е-Мон, — тем же холодным голосом отозвался Крейн. — Прошу вас, давайте пройдём и обсудим это дело. Вы же знаете, что мы всем сердцем готовы помогать нуждающимся.

Мужчины прошли в курительную комнату. Дьяна подхватила Эль под руку и уверенно повела её по коридору, в следующий зал, точно была хозяйкой дома. Женщина весело щебетала:

— Ах, кира Я-Нол, Наран становится таким несносным на подобных встречах! Всё дела, дела, дела… Но мы-то знаем, что наши мужчины должны ими заниматься, чтобы нам с вами жилось спокойнее, — она заговорщицки подмигнула.

Все дела вёл Е-Мон, но Эль была уверена, что его жена играла в заговоре не меньшую роль, а может даже большую. Эти две скользкие рыбешки, воспользовавшись хаосом и сплетя интриги, собрали вокруг себя целый «косяк». И они-то и стали главной сегодняшней целью.

Леми, вздрогнув, протянул:

— Целью, так назовём? Ладно…

В следующей комнате небольшие группы, в основном из девушек и женщин, рассевшись в креслах и на диванчиках, весело болтали и смеялись. По краям стояли столы с угощениями. По комнате плыл запах апельсинов, корицы и гвоздики — их добавляли в зимнее вино, тот главный напиток, который варила хозяйка дома.

Е-Стир не отказала себе в удовольствии взять бокал. Эль посмотрела на него нервным взглядом, хотя знала, что пока бояться нечего — рано для решающего шага. Не здесь, не сейчас, когда заговорщики сидят бок о бок с обычными гостями, созванными для отвода глаз.

Она тоже потянулась за вином и с удовольствием вдохнула пряный запах, но так и не притронулась к напитку.

Среди сидящих девушка заметила Олвию. Пришла-таки. Ну да, подобная не откажется от очередной игры в подруг.

У-Крейн что-то говорила Тале Ю-Дин, а та с ошарашенным лицом сидела напротив и отодвигалась всё дальше, словно видела перед собой что-то мерзкое.

Эль прожигающим взглядом уставилась в спину Олвии, нахмурилась и сказала Дьяне:

— Извините, кира Е-Стир, я вынуждена вас оставить. Прошу, не держите меня зла, и примите самые искренние заверения в дружбе.

Даже не взглянув на женщину, Эль легко сжала её руку и направилась к девушкам.

Она резко опустила руку на плечо У-Крейн, но та даже не дрогнула, а медленно, с достоинством повернулась, изображая мягкую улыбку.

— Кира Олвия, как же я рада, что вы откликнулись на наше приглашение.

Эль села рядом с ней и так подтолкнула в сторону, что та пошатнулась. Верхняя губа наёмницы дрогнула, казалось, с губ вот-вот сорвётся резкое словечко, но девушка быстро вернула на лицо улыбку:

— Ну конечно же, кира Эль, как я могла пропустить такой праздник! Я всегда так жду первого снега, и для меня счастье встречать его вместе с подругой.

— Я восхищена вашим мужеством. Пережить смерть горячо любимого отца, потерять место главы гильдии… А вы по-прежнему улыбаетесь нам!

— Отца уже не вернуть, это верно, но позвольте заметить, кира Эль, что место главы гильдии будет принадлежать Дериту. Отец готовил его, и он заслуживает этого. Я помогу ему, — Олвия повернулась единственным глазом, и во взгляде была непоколебимая уверенность.

Эль знала, как та могла «помочь».

— Кира У-Крейн, — начала Тала. — Главой гильдии представители рода Ю становились чаще. Многие поддерживают нас и в этот раз.

У-Крейн опустила руку так, чтобы её не было видно. Тала быстро побледнела и потёрла область сердца. Уже тише она добавила:

— Мой отец будет голосовать за Ю-Мей.

— За неё? — насмешливо переспросила Олвия. — За девушку? Раз уж у нас женская компания, то будем честны: никто не признаёт нас равными. Нашу силу не замечают, даже если она превосходит мужскую, — Олвия тихо рассмеялась. — Нас могут признать только за чисто женские умения или за преступные таланты — в Канаве люди более равны. Уж я-то знаю, поверьте мне, — Олвия улыбнулась, и впервые её улыбка показалась грустной.