— Ты его на убой отправляешь! — Ваня рванулся вперёд, глаза горели яростью. — И зачем два меча при наличии щита? Второй только помешает!

Я начал излагать заранее продуманный план, наблюдая, как постепенно разглаживаются морщины на лбу Жени, как возвращается уверенность в его взгляд. Убедившись, что боец готов, я вернулся на трибуны.

— Ты ещё и дохляка этого выставил. — прошипел Пётр, прикрывая рот ладонью в притворном ужасе.

Аркадий, казалось, уже потерял всякий интерес, ожидая лишь неизбежного позора для Владимира. Но я решил разыграть последнюю карту:

— Как насчёт пари, Аркадий?

Его глаза вспыхнули азартом, с губ сорвался смешок:

— И что же ты предлагаешь? — он небрежно опрокинул бокал вина.

— Моя ставка против вашей. Три к одному.

— Это будут самые лёгкие деньги в моей жизни, — он осушил второй бокал. — Пять к одному, ты всё равно проиграешь. Сколько ставишь?

— Никто за язык не тянул, — я перевёл взгляд на арену, где начали объявлять бойцов. — Двести тысяч.

Для них сумма была смехотворной, но для меня — существенной. А вот миллион, который придётся выложить Аркадию в случае проигрыша, уже мог заставить его поморщиться. Даже потускневший взгляд Владимира вновь обрёл искру интереса.

Тяжёлый воздух арены пропитался напряжением, когда басистый голос судьи разнёсся над притихшей толпой. Владимир, до этого момента небрежно облокотившийся о деревянное ограждение, резко выпрямился. Его тонкие губы дрогнули, а в серых глазах мелькнуло что-то похожее на тревогу, когда прозвучало имя противника – Виктор Захаров.

— Согласен, — процедил Аркадий, подавшись вперёд всем телом, впиваясь взглядом в массивную фигуру Виктора.

Они с Аркадием, перебивая друг друга, начали перечислять достижения Захарова. Двадцатидвухлетний боец, успевший снискать славу на подпольных турнирах, славился тем, что благодаря своим ста килограммам живого веса укладывал противников в первые же минуты боя.

— То, что надо. — произнёс я с едва заметной усмешкой, чем заслужил недоумённые взгляды окружающих.

Резкий сигнал колокола разрезал воздух. Виктор, похожий на разъярённого быка, ринулся вперёд. Первый удар его меча обрушился на щит с оглушительным лязгом, второй тут же отскочил от клинка защищающегося Жени.

Захаров методично осыпал противника градом ударов, чередуя атаки по щиту и открытым зонам. Женя пока лишь оборонялся, не делая попыток контратаковать. Я считал каждый удар, принятый на меч, что не укрылось от внимания Владимира.

— Что именно ты считаешь и зачем? — в его голосе сквозило любопытство.

— Расскажу, когда настанет время, — ответил я, не отрывая глаз от поединка.

— Он только и делает, что защищается, — заметил Пётр, не понимая истинной причины такой тактики.

На пятнадцатом ударе тактика Жени изменилась – теперь он не блокировал удары в лоб, а уводил их скользящими движениями в сторону. Аркадий торжествующе усмехнулся:

— Гляди, уже не в силах напрямую блокировать удары Виктора. Ещё немного, и выдохнется. Да и второй меч только мешает.

Я продолжал отсчитывать удары, зная, что развязка близка. После двадцать пятого удара Пётр, не отрываясь от подзорной трубы, воскликнул:

— Его меч разрушается!

Аркадий, раскрасневшийся от выпитого, расхохотался:

— Ты ему ещё и бракованный меч дал!

На следующем ударе клинок Жени разлетелся искрящимися осколками. Толпа взревела, почуяв скорую развязку. Но Женя, словно ждал этого момента, молниеносно выхватил второй меч. Его движения преобразились – стали легче, быстрее, точнее. Теперь уже Виктор с трудом отражал шквал атак, прикрываясь и щитом, и мечом.

Владимир нахмурился:

— Почему он раньше так не двигался? Он притворялся?

— С таким противником притворство может стоить жизни, — я начал раскрывать задуманное. — Первый меч был вдвое тяжелее нынешнего.

Аркадий впился в меня взглядом, не упуская ни слова. Я продолжил объяснять особенности первого меча – его способность гасить силу ударов ценой собственной прочности, необходимость утяжеления для продления срока службы, что и сковывало движения Жени.

— Это ещё не конец боя! — прошипел Аркадий, и в его голосе клокотала ярость человека, для которого поражение было хуже смерти.

— Согласен, самое интересное впереди.

Виктор, осознав возможность проигрыша, впал в неистовство. В один из моментов, отразив атаку, он с размаху ударил ногой по щиту Жени. Разница в весе сыграла свою роль – более лёгкий боец отлетел кувырком на два метра, поднимая клубы песка арены.

Женя остался лежать на песке, каждый его вдох поднимал облачко пыли. Виктор, раздувая ноздри от ярости, ринулся вперёд – его массивная фигура отбрасывала длинную тень. Меч в его руках описал широкую дугу, устремляясь вниз. В этом движении читалось желание не просто победить – уничтожить противника. Виктор вложил в удар весь свой вес, и именно эта жажда крови стала его роковой ошибкой.

Женя, чьё тело до этого казалось безвольно распластанным на земле, ждал именно этого момента. Когда противник потерял над собой контроль, уйдя в отчаянную атаку, Женя молниеносно перекатился в сторону. Его клинок, сверкнув на солнце, отбил удар Виктора.

Виктор рухнул лицом в песок. Резко перевернувшись, он попытался вскочить, но замер – холодное остриё меча уже касалось его горла.

– Аркадий, – моя улыбка стала шире, – я ведь забыл рассказать про второй меч. – Каждое слово падало как капля яда. – Он создан исключительно для атак, без лишнего веса. Несколько слоёв разных металлов, идеальный баланс.

Аркадий, чьё лицо побагровело от ярости и унижения, развернулся на каблуках и стремительно удалился в свою вип-ложу, не удостоив меня даже взглядом.

– Владимир, благодарю вас, – я протянул руку для рукопожатия.

Он ответил крепким пожатием, хотя в его взгляде читалась смесь облегчения и лёгкого стыда:

– Я, как и все остальные, в вас усомнился. Не за что благодарить.

– Ваша библиотека сделала этот план возможным, – я позволил себе тёплую улыбку. – Да и ваше показное разочарование сыграло нам на руку – иначе бы Аркадий не принял ставку.

– Хорошо, что у нас дружеские взаимоотношения. – в голосе Владимира прозвучала тонкая ирония.

– И кстати, – я понизил голос до заговорщического шёпота, – думаю, вам доставит особое удовольствие истребовать выигрыш у вашего... товарища. Тем более что двадцать процентов комиссионных – ваши.

Глаза Владимира блеснули. Аркадий изрядно потрепал ему нервы, и теперь настал момент возмездия. Не скрывая предвкушения, он устремился вслед за Аркадием, его голос гремел под сводами арены:

– Аркадий! Мы ещё не закончили!

По пути к ребятам меня одолевали сомнения. Наша выходка, по сути, была дерзкой авантюрой с элементами издевательства. Это наверняка аукнется – вопрос лишь когда и как. Но иногда, чтобы заявить о себе, приходится идти на крайние меры.

Женя сидел на лавке, его била крупная дрожь – последствие схлынувшего адреналина. Вани нигде не было видно.

– Ты в порядке? – я опустился перед ним на колено, всматриваясь в бледное лицо.

– Ты издеваешься? Он же меня чуть не убил. – его голос дрожал как осенний лист.

– Но всё прошло по сценарию, в точности как я описывал, – я легонько похлопал его по щекам. – Хотя, возможно, без всей этой показухи ты бы справился даже быстрее. Но это не точно.

– Шутник хренов, – он толкнул меня с такой силой, что я приземлился на пятую точку. – Я там столько кирпичей отложил – новую кузню построить можно.

– А где второй-то?

– Без понятия. Вернулся – его уже нет.

Странно. Я был уверен, что Ваня пошёл за водой для друга, но теперь ситуация выглядела совсем иначе.

– Надо бы отпраздновать победу, – я поднялся, отряхивая штаны.

– Только без твоих обычных выкрутасов. На сегодня с меня хватит приключений.

Без выкрутасов? Придётся постараться, хотя мои идеи веселья редко совпадают с чужими представлениями о спокойном отдыхе.