Когда это повторилось во второй раз, я даже не повернулся. Но на третьем кровавом следе указал пальцем:

— Поглядите, вот они — следы.

— Странно, что следы начинаются за тридцать метров от дома, — Фролов прищурился. — Видимо, это кого-то другого.

Ну Фролов, ты доигрался:

— Понятно...

Когда я понял, что у этого урода нет никаких моральных принципов, а основная задача — замести следы, я подошёл к нему:

— Товарищ лейтенант, у меня к вам есть один разговор. — я схватил его за одежду и прижал к дереву с такой силой, что у него перехватило дыхание.

В этот момент он начал брыкаться руками, отчего я усилил нажим. От меня исходила магическая аура, которая леденила кровь и в этот момент я увидел слабую голубую ауру, что его окутывала.

— Слушай сюда, кусок продажного дерьма, — я на него прошипел. — Я с самого начала за тобой наблюдаю. Предыдущие два пятна крови, что ты стёр, я специально оставил для того, чтобы посмотреть на твои действия.Глазки этого ублюдка так и бегали из стороны в сторону, понимая, что он пойман с поличным, но свидетелей нет, поэтому он может легко выкрутиться, но я продолжил:

— Я также знаю, что ты владеешь магией воды, а значит, спокойно мог погасить пожар, но это не в твоих было интересах, — продолжая вжимать его в дерево. — И я знаю, что это поручение влиятельного человека, имя которого не будем называть.

В глазах лейтенанта одновременно присутствовали страх и возмущение.

— Да как ты смеешь? — прохрипел он.

В этот момент я его отпустил. Фролов сделал два шага от дерева, пытаясь привести себя в порядок. Мне нужно было показать свою “харизму”. От отвращения к этому ублюдку я с самого начала чувствовал в руке невероятную мощь, которая копилась и просилась её высвободить.

Со всей силы я ударил по дереву. Глухой удар разнёсся окрестности, а в стволе осталась внушительная вмятина, которая очень сильно впечатлила лейтенанта.

— Лейтенант, я специально тебя отвёл, чтобы не позорить перед твоими бездельниками, — процедил я. — но в следующий раз...

Лейтенант решил промолчать, но весь его вид и взгляд говорили о смятении и затаённой обиде. Но на некоторое время это его успокоит, а я за это время обзаведусь иммунитетом.

Мы вернулись, как ни в чём не бывало, а Сиплого и Лютого уже посадили в полицейскую карету. Это была наша последняя встреча, потому что судьба их уже была предрешена. Делать что-то для их спасения у меня нет никакого желания. При других обстоятельствах я бы самостоятельно решил данный вопрос, но зачем марать руки, когда это могут сделать другие.

Всё присутствовавшие переводил взгляд с меня на лейтенанта, размышляя, что там произошло. После нашего возвращения лейтенант уже был более осторожным. С него слетела надменное отношение ко всем окружающим.

— Ну что, господа, на сегодня концерт окончен, можно расходиться.

Полина до этого удивлённая переменами лейтенанта, словно очнулась:

— Так, подождите! — она приблизилась к лейтенанту, пытаясь получить информацию. — Что их ждёт? Меня, как пострадавшую интересуют подробности!

Благо Архип полностью понимал всю обстановку и мне не пришлось дополнительно объяснять дальнейший ход действий. Он подошёл к Полине и медленно начал отводить её в сторону.

— Дмитрий! Хватит мне затыкать рот! — Полина, отбиваясь, пыталась дотянуться до Фролова.

Стоило ей пересечься со строгим взглядом Архипа, как её поразило молнией от понимания ситуации и её бунт прекратился. Возможно, в какой-то момент ей стало их жалко, но сказать это вслух она не решилась.

На предложение проводить её до оружейной лавки она отмахнулась и задумчиво ушла.

Архип предложил пройтись вместе, на что я любезно согласился. Мы шли молча, пока в какой-то момент я не решил разорвать эту тишину.

— Дмитрий Петрович, судя по всему, у вас с Полиной отношения иного рода.

Он изумился и вышел из задумчивого состояния, не понимая, о чём я говорю:

— Не понял тебя молодой человек, — его взгляд говорил о его недовольстве. — На что это ты намекаешь?

— Воу, полегче, — я развёл плечами, показывая, что не пытаюсь его задеть. — Я точно не преследовал цели вас задеть.

После таких слов он понял, что находиться в слишком возбуждённом состоянии, и успокоился, а его взгляд смягчился.

Я сменил тон на спокойны:

— Полину похитили именно из-за вас. Это было спланировано.

Недоумение Архипа для меня показалось странным, и я решил на всякий случай уточнить:

— Полина не рассказала?

Архип запустил такую мыслительную деятельность, что у меня создалось впечатление, будто он про меня совсем забыл. Его взгляд словно провалился куда-то вглубь, и я видел, как в его глазах метались какие-то призрачные образы и мысли.

Мы так стояли минут три, погруженные в полную тишину. Наконец, он вышел из транса:

— Дай мне время всё обдумать.

— Вы можете обращаться за помощью в любой момент. — ответил я, пожимая руку на прощание.

Как я и предполагал, после такой шумихи все решили затаиться, чтобы подождать и посмотреть, какой эффект возымеют их действия на меня.

Сан Саныч мне в один из дней озвучил, что свои дела пойдёт решать с момента, как я поступлю в академию. С момента зачисления внешние угрозы мне не страшны, а с внутренними я и сам в состоянии справиться.

Каких-то особых чувств или трепета к нему у меня не было, но некая привязанность появилась. Но у мужика остались крышесносные незакрытые вопросы. А что он за мужик, если он их избегает. Конечно, это ещё связано было с его сыном, тело которого я занял, но этой проблемы для него больше нет.

Время тянулось невыносимо медленно, что хотелось лезть на стену. Но вот пришёл день экзамена. Зная подлость, на которую могут пойти мои недоброжелатели, я вышел на три часа раньше до экзамена и крутился по периметру вокруг академии, потому что пропускали за час до начала.

В академию нескончаемым потоком шли кареты разных аристократов. Я мог себе позволить заказать карету, но решил, что лучше будет пройтись пешком и не рисковать, а то попытаются увезти на окраину.

На входе стоял охранник — крепкий мужик лет сорока с внушительным животом и багровым носом, типичный представитель охранного контингента. Он цепким взглядом окидывал каждого входящего и записывал в толстую книгу.

— Кто будете? — спросил он, когда я подошёл.

Назвал свои полное имя. Охранник, как обычно, начал писать, но второй, сидящий рядом в будке, неожиданно дёрнул его фразой и позвал в будку. Они начали о чём-то бурно шептаться, и я моментально понял — мне проход закрыт.

Не дожидаясь их решения, я, прикрываясь вереницей из карет, проследовал внутрь.

Я окинул взглядом площадь перед академией, которая буквально кишела нервозным ожиданием. Абитуриенты, одетые в дорогие костюмы и платья, группировались словно маленькие замкнутые королевства.

Справа от меня стояла компания в изысканных бежевых и тёмно-синих тонах — явно потомки старинных родов, которые даже в своих небольших группках источали аристократическое высокомерие.

Слева другая группа — более шумная, молодые люди которой были одеты более свободно, но от этого не менее стильно. Судя по их говору и манерам — провинциальная знать, которая прорывается в столичную академию как последний шанс на блестящее будущее.

Центральная площадка была занята самыми неуверенными одиночными фигурами. Их взгляды были холодны и потерянны.

И среди этого великолепия я. Но внутренним чутьём я понимал — это ненадолго. К гадалке не ходи, а подвоха жди.

Я поправил воротник и медленно направился ближе к центру, чувствуя десятки любопытных взглядов.

Я внимательно оглядел окружающее пространство и заметил их. Делегация Баринова стояла особняком, в тени невысоких каменных колонн академии, словно единый организм — аристократы менее знатных родов инстинктивно группировались вокруг него, создавая негласный периметр.