— Постараюсь, хотя обещать не могу, — я вышел к нему, окидывая взглядом пустынную улицу. — А где же карета?

Захар нахмурился и не скрывал своего возмущения — моя шутка явно пришлась ему не по душе. "Подавай ему, видите ли, карету. Может, ещё и почётный эскорт организовать?" — читалось в его взгляде.

Монотонная ходьба быстро навеяла скуку, и я решил разбавить тишину расспросами:

— Расскажите о Владимире. Чем занимается? Откуда родом?

Терпение Захара лопнуло, словно резинка. Он резко развернулся, ткнув пальцем мне в грудь:

— Я был достаточно любезен, но слушай сюда, пацан! — его лицо побагровело от гнева. — Мне и так это всё не по нраву, и нянчиться с тобой я не собираюсь. Радуйся оказанной тебе чести!

Честь? Внутри меня всё закипело — как же раздражают эти напыщенные аристократы и особенно их прислужники, при каждом удобном случае поминающие пресловутую "честь".

— Захар! — мой голос стал холоднее льда, — Предлагаю эту самую "честь" оставить при себе. Я к твоему господину не напрашивался, — решительным жестом я отвёл его руку от своей груди. — У меня своих забот выше крыши, и терпеть хамство я не намерен.

— Продолжим путь. — его тон мгновенно сменился на уважительный, и мы двинулись дальше.

Захар оказался не из пугливых — ни один мускул не дрогнул на его лице. Однако, поразмыслив над моими словами и явно не ожидав такого отпора, начал понемногу делиться информацией.

Выяснилось, что дела у Владимира шли куда успешнее раньше, особенно в торговле оружием. С появлением поединков каждый победитель стал рекламировать своего спонсора. Торговля зерном и тканями помогала держаться на плаву, но оружие оставалось главным источником дохода.

Двухэтажный особняк, к которому мы подошли, красноречиво демонстрировал былое величие Виноградовых. Строгий минимализм фасада подчёркивал изысканность архитектуры. Просторный двор радовал глаз изумрудной травой и искусно подстриженными декоративными деревьями, а кованый металлический забор обрамлял эту картину, словно дорогая рама.

Олеся встретила нас лично, как всегда излучая приветливость. Тёмно-синее платье великолепно подчёркивало её осиную талию, делая её ещё более очаровательной.

— Миша, здравствуй. — её улыбка казалась искренней.

— Добрый день, Олеся Сергеевна.

На лице Захара отразилось откровенное недоумение: с чего такая честь, что хозяйка лично встречает гостя?

Её рука легла мне на плечо, якобы указывая направление, но лёгкие поглаживания явно были нацелены на то, чтобы затуманить мой разум. Что ж, пусть всё остаётся как есть — у меня иммунитет к подобным уловкам, но я решил подыграть, делая вид, что попался на крючок.

— Вы, как всегда, любезны и обходительны, Олеся Сергеевна, — я ответил на её прикосновения лёгкой улыбкой. — А ваша обворожительность делает мужчин куда сговорчивее.

— Ты щедр на комплименты, — Олеся отвернулась, пряча улыбку. — И, похоже, мои чары на тебя действуют слабее, чем хотелось бы.

Я намеренно оставил её слова без ответа — пусть сама перебирает возможные варианты, это отвлечёт её от выстраивания конкретной стратегии.

Краткий экскурс по дому и родословной не принёс ничего полезного — ожидаемо, кто станет посвящать незнакомца в семейные тайны? Но вот библиотека... Она приковала моё внимание. По внешнему виду некоторых книг можно было безошибочно определить — их стоимость равна небольшому состоянию.

— Ты хоть иногда позволяешь себе расслабиться? — в голосе Олеси появились бархатные нотки. — Для мужчин это порой необходимо, иначе могут возникнуть проблемы со здоровьем.

— Конечно, расслабляюсь, но не на переговорах.

У меня есть интересное наблюдение с противоположным полом. Чем меньше ты реагируешь на их заигрывания, тем больше в них появляется азарта.

Когда мы показались в дверях, Владимир расправил плечи и широко раскинул руки:

— Михаил! Вот и ты! — в его движениях сквозила уверенность человека, привыкшего повелевать. — У меня есть нечто особенное на примете.

Я окинул взглядом просторный холл, где каждая деталь интерьера говорила о безупречном вкусе хозяев. Минималистичные линии здесь искусно переплетались с элементами роскоши, создавая поистине впечатляющую картину.

— Здравствуйте, Владимир, — я протянул руку для приветствия, в очередной раз отметив крепость его рукопожатия. — Ваша супруга уже провела для меня подробную экскурсию.

По его губам скользнула хитрая улыбка, а в глазах промелькнул азартный блеск.

— О, она показала лишь то, что интересно ей самой, — он понизил голос до заговорщического шёпота. — А теперь я познакомлю тебя с настоящим сокровищем.

— Вы мастерски умеете разжечь любопытство, — я не стал скрывать искреннего интереса. — Теперь и правда не терпится увидеть, что же вы приготовили.

— Не торопись, юноша, — Владимир поднял палец, растягивая момент. Его глаза внимательно изучали моё лицо. — Мне льстит, что ты так увлёкся и забыл о своей посылке, но давай всё же вернёмся к ней.

«Как же забыл», — промелькнуло у меня в голове. Просто я хорошо усвоил негласное правило торговли: держи свой интерес при себе до последнего момента.

— Клеймо «М.М.» с рисунком Молотова... — Владимир задумчиво потёр подбородок. — Необычно. Мастер всегда ставил одну букву «М». Судя по исполнению, это работа либо подмастерья, либо... твоя?

— Верно подмечено. Это мои инициалы.

Владимир удовлетворённо кивнул, явно наслаждаясь своей проницательностью.

— В таких вещах меня не провести, — он наклонился ближе, его голос стал вкрадчивым. — Но должен признать, качество меча впечатляет.

Я понимал, что моя работа могла бы принадлежать мастеру с десятилетним опытом, но у меня был свой секрет — способность впитывать знания как губка и применять их на практике с невероятной скоростью.

— Как думаете, для каких целей этот меч подойдёт лучше всего?

Владимир поднял взгляд к потолку, словно там были написаны ответы на все вопросы.

— Для начинающего воина в поединках без дара — самое то, — он говорил медленно, взвешивая каждое слово. — При правильном подходе найдём и покупателя.

— Ваша оценка много значит для меня.

— При грамотной подаче и толковой рекламе твои работы могут найти свою нишу, — в его голосе появились деловые нотки. — Всё зависит от того, кто возьмётся за продажу.

— А вы? — я встретился с ним взглядом. — Не хотели бы представлять мои интересы?

Он сделал вид, что пропустил вопрос мимо ушей, но по еле заметному прищуру я понял — он уже просчитывает возможные выгоды. Конечно, мои работы пока не могли соперничать с изделиями признанных мастеров, но определённый потенциал в них был.

— Амбиции, я смотрю, у тебя немалые, — он по-отечески похлопал меня по плечу, направляясь вглубь помещения. — Но мои услуги недешевы.

Типичный торговый приём — набить себе цену. Я ожидал этого.

— Насчёт цены, думаю, договоримся, но суть в другом, — я заметил, как напряглись его плечи при этих словах. — Мне всего шестнадцать, а моя работа уже привлекла ваше внимание. С таким наставником, как мой отец, и моими амбициями успех неизбежен. Вопрос лишь в том, кто из торговцев будет со мной работать в будущем.

По его лицу пробежала тень — мысль об упущенной долгосрочной выгоде явно задела его за живое. Такие люди, как Владимир, мыслят не разовыми сделками, а постоянным доходом и, главное, монополией на него.

— Хоть ты и молод, но всё внутри меня говорит, что с тобой нужно держать ухо востро, — Владимир попытался замаскировать напряжение смешком, но его скулы выдавали внутреннее беспокойство.

Я решил сменить тему, направляя разговор в нужное русло:

— Расскажите о поединках? — мой голос источал искреннее любопытство. — Думаю, именно в этом направлении стоит развиваться.

Глаза Владимира загорелись — я попал в точку. Его широкая ладонь рассекла воздух, словно отметая все предыдущие темы: