— Как я понимаю, лысый сегодня расщедрился? — в голосе Саныча звучало искреннее удивление.

— Почему щедрый? Он же должен был, вот и отдал.

— И сколько он отдал? — отец слегка оживился, прекрасно зная привычки Антона.

Я выложил на стол восемь тысяч единой пачкой.

— Так, вроде сколько должен был, — я театрально нахмурился. — Не станет же он ребёнка обманывать.

Саныч с нарочитой медлительностью взял деньги, пересчитал купюру за купюрой. Заглянул в корзины с покупками. На его лице расцвела довольная улыбка — он явно не ожидал такого исхода, но спорить с очевидным не стал.

Вечерняя тишина разорвалась яростными криками. Входная дверь содрогалась под градом ударов.

— Саш! А ну выходи! — голос Антона, обычно не заглядывавшего к нам без повода, звенел от злости.

Саныч неторопливо натянул рубашку, его губы тронула едва заметная усмешка. Он открыл дверь с показным спокойствием.

— Ты чего орёшь, как потерпевший? — спросил он, картинно подавляя зевок.

— Я и есть потерпевший! — Антон вцепился в перила крыльца, словно боялся упасть. — Твой щенок все нервы мне вымотал с утра. Из-за него весь день насмарку!

— Для начала продавать научись! — Саныч развернулся, всем видом показывая пренебрежение к жалобам. — Деньги гони вовремя, а то постоянно буду отправлять своего пацана.

Антон фыркнул и поплёлся прочь, побеждённый и униженный.

— Как ты говоришь, прошло без происшествий?! — Саныч задумчиво посмотрел мне в глаза.

— Ничего необычного, — я пожал плечами с деланным равнодушием.

— Ну-ну, — его тихий смех был полон одобрения и гордости

После того случая на рынке Саныч действительно изменился — самую малость, но всё же. Я превратил работу с заказами в чёткую систему, отслеживая каждую дату платежа. Отец же, словно назло, всегда тянул до последнего дня — переубедить его было невозможно, будто какой-то неведомый ритуал. Год пролетел незаметно, принеся с собой не только физическую крепость, но и понимание тонкостей нашего необычного ремесла.

Тот день начался как обычно, пока мой взгляд не зацепился за странную фигуру. По улице, неторопливо вышагивая, двигался мужчина в безупречном деловом костюме. Его внешность притягивала внимание: широкие плечи выдавали воина, седая борода говорила о мудрости прожитых лет, а на ремне... На ремне красовался меч с белоснежной рукоятью — произведение искусства, явно не для украшения. В руке незнакомец держал увесистую сумку, от которой исходило едва уловимое мерцание. Такие люди в наших краях — редкость, и появляются они неспроста.

Несмотря на явную чужеродность этих мест, он двигался с уверенностью человека, точно знающего свой путь. Моё предчувствие оправдалось — незнакомец, не колеблясь, свернул в наш двор и направился прямиком в кузницу, даже не удосужившись постучать.

Любопытство взяло верх — я бесшумно приблизился к приоткрытой двери.

— Здравствуй, Александр, — голос гостя звучал глубоко и властно.

— Почему я не рад твоему появлению, Архип? — отец даже не обернулся, продолжая работу, но в его голосе слышалась особая интонация.

Между ними явно была история — годы дружбы, скрытые под маской взаимного недовольства.

— Может, потому что я к тебе по делу? — в голосе Архипа прозвучала усмешка.

Отец медленно повернулся, держа в щипцах раскалённый металл. В его глазах читался вызов.

— Дай-ка угадаю, опять в измерении потерял?

— Александр, мать его собственной персоной! — Архип рассмеялся, и эхо его смеха отразилось от стен кузницы. — Как же хорошо ты меня знаешь.

— Только вот я больше не делаю оружие, и ты об этом знаешь, — в голосе отца прозвучала сталь.

— Ну войди ты в положение, проблема у меня, — Архип опустил сумку, и я мог поклясться, что с ней что-то не так. Его руки рисовали в воздухе замысловатые узоры. — Другие мастера молодцы, к ним претензий нет. Но твой меч как продолжение руки, а другие мне просто не подходят.

— Ты помнишь тот случай и моё обещание. Оружие я больше не делаю, — отец хмыкнул, отворачиваясь к горну.

Момент казался подходящим для вмешательства.

— Здравствуйте. Архип? — я шагнул в кузницу.

Гость прикрыл лицо рукой, но смех всё равно прорвался наружу.

— Это мой позывной, а зовут меня Архипов Дмитрий, — он протянул руку с неожиданной теплотой. — Здравствуй.

Его рукопожатие было крепким — ладонь воина, привыкшая к мечу.

— Молотов Михаил.

— Я правильно понимаю, что этот скряга про меня ничего не рассказывал? — он покосился на отца с притворным укором.

В ответ на моё отрицательное покачивание головой, Дмитрий погрузился в рассказ. История рода Архиповых разворачивалась передо мной как древний свиток: триста лет на страже империи, былое могущество, способное поднять двадцать тысяч воинов по первому зову, и нынешнее положение — жалкие двести бойцов, горькое напоминание о прошлом величии.

Дмитрий говорил о своём прошлом в городской страже, где отец служил под его началом, о нынешней должности наставника в высшей академии Александрова. Его глаза загорались особым блеском при упоминании ближнего боя — его специализации.

Но одна деталь не давала мне покоя.

— А что за измерение, про которое вы говорили до моего появления?

Дмитрий усмехнулся, его глаза блеснули загадочным светом.

— Он что, тебе ничего не... — договорить он не успел.

Знойный воздух кузницы дрожал от напряжения. Железная дверь скрипнула, готовясь захлопнуться.

— Архип! — властный окрик Саныча прорезал густую тишину.

Годы военной службы въелись в кровь — Архип замер, хотя они с Санычем когда-то носили одинаковые погоны. В глазах промелькнула тень былого братства.

— Виноват, запамятовал совсем, — Дмитрий смягчил тон, словно извиняясь за невольную самодеятельность. — Действительно, мне пора.

— Сумку забыли. — я кивнул на потёртый кожаный мешок.

— Это твоему отцу. Если передумает — пригодится, — Дмитрий шагнул за порог. — Через неделю вернусь.

Воспоминания захлестнули Саныча с головой. Каждый удар молота становился всё яростнее, словно он пытался выковать из металла ответы на мучившие его вопросы. Я знал — он не расскажет мне всей правды, но у меня был козырь в рукаве.

Пока Саныч боролся со своими демонами, я незаметно выскользнул следом за Дмитрием.

— Позволите составить компанию? — я материализовался рядом, словно из воздуха.

Дмитрий едва заметно усмехнулся — он ждал этого.

— Спрашивай, — он опередил мои намерения. — но учти: не на все вопросы получишь ответ.

— Что вы знаете о моей матери?

— О ней он молчал. Всегда, — Дмитрий качнул головой, плечи его поникли.

— А родословная? Отец?

— Не мне об этом говорить, — он снова уклонился. — Да и знаю немного.

— В нашем роду есть какая-то магия?

Дмитрий застыл, тщательно подбирая слова.

— Напрямую сказать не могу, — он положил тяжёлую ладонь мне на плечо. — Но если ты действительно его кровь — тебя ждёт нечто особенное.

— Негусто информации. — я изобразил детскую обиду.

Его лицо омрачилось.

— Правда, не могу больше сказать, — он впился в меня изучающим взглядом. — Но вот тебе подсказка: если возьмётся за мой меч — присматривайся внимательно.

— Благодарю за помощь. Мне пора, — я остановился для прощания. — И в качестве благодарности — одна услуга от меня.

— Какая же? — в глазах Дмитрия вспыхнул интерес.

— Доброго вечера. — я развернулся и припустил к дому, оставив его в недоумении.

— И тебе, малец!

В кузнице тем временем разворачивалась настоящая драма. От металлической заготовки остался лишь призрачный силуэт — Саныч, потерявшись в мыслях, превратил её в тончайший лист металла.

— Похоже, в утиль. — пробормотал я.

Словно в ответ на мои слова, прогремел последний удар. Деревянная рукоять молота разлетелась щепками, оставив в руках Саныча жалкий огрызок. Сам молот отлетел в угол.