Захаров смотрел расширенными глазами. План мести превратился в полный провал.

— Да кто ты такой? — прошептал он.

— Тот, с кем лучше не связываться, — я криво усмехнулся. — Я просто защищаю своих.

Женя благо всё это время был в сознании. Вся его рубашка в крови и грязи, как и весь остальной костюм. В некоторых местах даже порвано, но это не критично.

— Как тебе новые знакомства? — я начал смеяться. — Желание ещё с кем-то познакомится есть.

— Ты вот смеёшься, а можно было всего это избежать. — он, кряхтя, поднимался.

— Я в подхалимы не записывался, — я удивился его заявлению. — Как с друг другом совокупляется, меня не интересует. Но я в шестёрках ходить не собираюсь.

— Да ладно, успокойся, — он хромая перебирал ногами. — Я же пострадавший, могу я немного поворчать.

Резонно. Я слишком близко воспринял его слова, сказываются старые негодования. Я же дал себе обещание, что никому не буду подчиняться, поэтому это для меня больная тема.

Попытка выяснить, кто это всё замутил, скорее всего, потерпит фиаско. В нападении участвовал сам Захаров, но была ли это только его идея. За вечер я насолил многим, и кто заказчик выяснить почти невозможно. Придётся запастись терпением, и тогда всё раскроется.

Глава 12

Мы еле добрались до дома Жени. Его шатало, рубашка в крови и грязи — выглядел как после настоящей мясорубки. Я поддерживал друга, чтобы он не свалился прямо на улице.

Женя жил в небольшом доме на окраине города, вместе с мамой. Отца в живых давно не было, поэтому дружба с нами воспринималась его мамой положительно, вне зависимости, в какие передряги мы попадали. Стоило нам подойти к крыльцу, как дверь распахнулась — на пороге стояла она.

— Матвеевна. — прошептал я Жене, увидев её перепуганное лицо.

— Господи, что с тобой?! — она буквально выскочила на улицу, всплеснув руками.

Женя попытался было что-то сказать, но я быстро перехватил инициативу:

— Мы шли с праздника, когда в переулке увидели страшную картину. Три негодяя напали на девушку, явно с самыми мерзкими намерениями. Мы не могли пройти мимо.

Женя, хоть и был избит, моментально включился в мою версию, слабо кивнув.

— Мы не могли не вмешаться, — добавил он, морщась от боли. — Пришлось дать отпор.

Мать Жени, Наталья Матвеевна, всплакнула:

— Сыночек, тебя же могли убить!

— Да что вы, — я перехватил её внимание, — Женя просто герой. Представьте, что было бы с той девушкой, не вмешайся мы вовремя.

Её глаза наполнились слезами благодарности. План сработал безупречно. Женщина, услышав историю о спасении беззащитной девушки, быстро переключилась с паники на гордость за сына.

— Ох, сыночек, — она прижала Женю к себе, не обращая внимания на кровь и грязь. — Какой же ты у меня молодец.

Я стоял рядом, сдерживая улыбку. Женя бросил на меня красноречивый взгляд — мол, надо было минимизировать последствия, а не перевернуть всё на сто восемьдесят градусов.

— Я помогу раны обработать, — сказала Наталья Матвеевна. — Пойдёмте в дом.

Мы прошли внутрь, и я чувствовал — история про спасённую девушку теперь будет обсасываться в их районе ещё не один вечер.

Женя, едва присев на стул, прошептал мне:

— Врать-то зачем было?

— Чтобы мать не волновалась, — пожал я плечами. — Тебе же хуже будет.

Наталья Матвеевна возилась со своеобразной аптечкой, состоящей из бинтов и спирта, бормоча что-то про героизм и отвагу. Я её попросил не разглашать историю про спасение девушки, чтобы не привлекать лишнего внимания. А я думал о том, что нас ждёт дальше.

На следующий день я на всякий случай отправился к Владимиру. Его дом выглядел на удивление тихим и каким-то потухшим. Обычно здесь всегда царила суетливая атмосфера, но сегодня всё было иначе.

Владимир встретил меня в кабинете, и первое, что я заметил — его подавленное состояние. Он постоянно поправлял какие-то бумаги на столе, хотя они и так лежали идеально ровно.

Мы перекинулись несколькими приветственными фразами, и я перешёл к делу.

— Я по поводу пари с Аркадием, — начал я прямо. — Деньги получили?

Владимир медленно поднял глаза:

— Какие... деньги?

— Те самые. Которые Аркадий проиграл на поединке.

Он отвёл взгляд, снова переложил какую-то папку:

— Ах да, вылетело совсем из головы, — Владимир потирал брови, сильно морщась. — Сейчас просто не до этого.

На кону стоит миллион, из которых двадцать процентов причитаются ему, но его это сейчас вообще не интересует. На самом деле деньги меня не волнуют, я здесь для разведки обстановки, и она сейчас оставляет желать лучшего.

— Папка.

— Что? — Владимир аж дёрнулся.

— Я же знаю, что там лежит, — я взял в руки ручку. — Давайте я подпишу, и на этом закончим.

— Михаил, — он не находил себе места. — Просто пойми...

Я его перебил.

— Не нужно любезничать, — мой голос сменился на строгий. — Я понимаю, что вы винтик в системе. У нас было прибыльное сотрудничество, но на этом всё.

Всё это было против его интересов, но он был заложником системы. Морщась и противясь происходящему, он вытащил наш контракт из папки и соглашение о расторжении и передал мне на подписание. С небольшой улыбкой на лице я быстро подписал документы и забрал себе один экземпляр.

— Спасибо за сотрудничество, — я протянул руку для финального рукопожатия. — Вы здесь не виноваты. Мы стали заложниками собственного тщеславия.

Видя тяжёлое состояние Владимира, я решил покинуть его дом, не желая давить на него своим присутствием.

Мне осталось до входной двери буквально несколько метров, как я почувствовал тёплые и крепкие объятия Тани, которая повисла на мне.

— Братик. — она прошептала еле слышно, сопровождая всхлипываниями плача.

Чтобы быть аккуратней, я медленно повернулся и обнял её в ответ.

— Не переживай. Возможно, ещё увидимся, только не плачь.

Внезапно в середине пролёта лестницы появилась Олеся. Обычно энергичная и яркая, сейчас она выглядела потухшей, будто внутренний свет погас.

— Таня, иди сюда. — тихо сказала она.

Её слова не возымели никакого эффекта.

— Спасибо за всё.

Она попыталась что-то сказать, но была не в состоянии, поэтому промолчала. Таня от меня не отлипала и Олеся медленными движениями начала растягивать её руки, что вцепились в меня железной хваткой.

Моё присутствие омрачало и угнетало всех жителей этого дома, поэтому быстрым шагом направился прочь. Всех, кроме одного. Пётр стоял в окне второго этажа, заведя руки за спину и, не скрывая ухмылки, смотрел прямо на меня. Несмотря на всё то, что я для него сделал, неприязнь ко мне у него так и осталась, благо я на дружбу не рассчитывал. Он мне нужен был только для получения выгоды.

На следующий день я отправился к Евгению, чтобы проведать его. К моему удивлению, на крыльце обнаружился Иван, который одновременно был настороженный, но с долей юмора.

— О, явился герой собственной легенды! — Иван встретил меня язвительным смехом. — Один из великих героев, что спас несчастную девушку от насильников.

Женя, сидевший на стуле с перебинтованными руками, только закатил глаза:

— Ты что, специально пришёл меня подколоть? — Женю уже достали стёбы Ивана.

— Кстати, о легенде, — Ваня, успокоившись от смеха, продолжил. — Насколько я понимаю, никаких девушек вы не спасали. Просто нарвались на неприятности?

— Захаров решил отомстить после поединка, — пожал плечами Женя. — Напал с дружками в переулке.

— Повезло, что не я вышел тогда на поединок, — Иван хмыкнул. — У меня от таких проблем несварение желудка.

— Да у тебя от любых проблем несварение желудка, — Женя смеялся и охал от боли. — А он ещё обижался, что не его выбрали на поединок.

Иван сразу же переменился в лице и встав, пошёл на покалеченного товарища. Замахнувшись для ложного удара, он навис над Женей. В ответ он начал истирески смеяться, сыпая подколами.