— Я... мм... заявление... — начал было он.

— Никакого заявления нет, — жёстко перебил Архипов. — Верно?

Волков опустил голову, сломленный.

— Так, — Архипов встал, давая понять, что разговор окончен. — нам пора.

Движение было резким, властным и окончательным. Я почувствовал, что наша маленькая война только начинается.

Мы вышли из кабинета в длинный казённый коридор. Сан Саныч вдруг остановился, обернулся к нам:

— Я забыл ему кое-что сказать, — голос был холодным, как лезвие ножа. — Подождите меня здесь.

— Отец, — я было попытался его остановить. — не надо...

Но Архипов мягко перехватил меня за локоть, преграждая путь.

— Не вмешивайся, — негромко, но твёрдо сказал он. — Твой отец умеет разговаривать так, что люди потом дважды подумают, прежде чем что-то предпринимать.

В его голосе была странная смесь восхищения и понимания.

— Волков не пострадает физически, — продолжил Архипов. — Но после разговора с твоим отцом он будет чувствовать себя хуже любых побоев. Саша умеет влиять на людей одним взглядом, одним тоном. Его харизма — это оружие куда более страшное, чем кулаки.

Внезапно раздался оглушительный удар. Да такой силы, что стены здания буквально содрогнулись, а штукатурка посыпалась с потолка. Мы переглянулись.

Из кабинета донеслось короткое, хлёсткое:

— Я не тронул никого из твоих людей только на этот раз, в следующий раз они так просто не отделаются.

Архипов усмехнулся:

— Ну, у него своеобразная харизма.

Через мгновение Сан Саныч вышел, — абсолютно спокойный, будто ничего не произошло.

— Пошли. — коротко бросил он.

В карете повисла напряжённая тишина. Я медленно подбирал слова, чтобы объяснить отцу всю ситуацию.

— Отец...

— Потом, — резко перебил Сан Саныч, не поворачивая головы. — Сначала разберёмся с первоисточником всех проблем.

Я посмотрел на Архипова: — Вы знаете, где сейчас находится Аркадий?

Архипов усмехнулся, не отрывая взгляда от окна: — У меня свои источники. Люди есть везде.

Резиденция Златовласова представляла собой массивное здание в стиле минимализма. У входа стояли два охранника, которые даже не планировали нас пропускать.

— Стоять! Без предварительной договорённости...

Архипов холодно произнёс свою фамилию. Мгновенная перемена — охранники буквально съёжились.

— Прошу прощения, Дмитрий Петрович, — один из них торопливо направился внутрь докладывать.

Когда нас вели по лужайке, я заметил пожилого охранника лет пятидесяти, который сторожил периметр. Он то и дело косился на Сан Саныча, в его взгляде отчётливо читался затаённый страх.

Каждый его взгляд был похож на испуганный трепет загнанного волка, который чувствует приближение настоящего хищника.

Архипов шёл впереди с невозмутимостью опытного игрока, Сан Саныч — с хищной решимостью, а я — с настороженным любопытством, пытаясь понять, что нас ждёт впереди.

Впереди под навесом за богатым столом сидел Аркадий. Каждый шаг, приближающий нас к нему, увеличивало его настороженность.

Аркадий Златовласов сидел во главе стола, его поза казалась расслабленной, но каждый мускул был напряжён, словно пружина. На небольшом отдалении от него стояли двое охранников — молодые, крепкие, с настороженными взглядами.

Спустя несколько минут рядом с ними встали ещё трое. Среди них был тот самый пожилой охранник, что косился на Сан Саныча. Теперь его взгляд был ещё более напряжённым.

Златовласов первым нарушил тишину, натянуто улыбнувшись:

— Дмитрий Петрович, какая неожиданная встреча.

— Аркадий Романович, взаимно, — столь же фальшиво ответил Архипов.

Улыбки не доходили до глаз. Каждое слово было отточено, как клинок.

— Странно, что вы явились с таким... сопровождением, — Златовласов бросил красноречивый взгляд в мою сторону.

Архипов медленно положил руки на стол:

— Знаете, Аркадий Романович, меня давно интересует один вопрос. Как уважаемый человек, дворянин с безупречной репутацией, — в этот момент он закашлил, намекая обратное. — Может, будуче проиграв спор, вместо выплаты травить юношу через своих псов? Неужели в этом теперь заключается дворянская честь?

Аркадий усмехнулся, но в глазах промелькнуло раздражение:

— Зачем такой уважаемый человек, как вы, Дмитрий Петрович, поручается за... простите, за какого-то оборванца?

Когда Златовласов процедил слово «оборванец», упоминая меня, Сан Саныч медленно поднялся. Его фигура буквально наполнилась невероятным напряжением — такой мощной, давящей энергией, от которой воздух в комнате, казалось, стал вязким и тяжёлым. Но помимо ауры чувствовалась и магичская сила, которую я ранее только наблюдал, а сейчас я даже чувствовал.

Охранники инстинктивно попятились. Архипов ухмыльнулся, еле сдерживая смех, а Златовласов буквально окаменел.

В этот момент из-за спины охранников вышел тот пожилой страж, что косился на Сан Саныча. Он шагнул вперёд, слегка склонив голову:

— Александр Александровч, — голос дрожал от смеси страха и глубокого уважения. — Виктор Петров. Служил вместе с вами когда-то. Я помню ваши подвиги, вашу невероятную силу.

Он быстро покосился на Златовласова:

— Аркадий Романович просто не в курсе о заслугах этого молодого человека. Прошу понять его неосведомлённость.

Сан Саныч медленно вспоминал его, напряжение чуть спало:

— Виктор? — голос был холодным, но уже не убийственным. — Ради памяти о нашей старой службе я сегодня остановлюсь.

Взгляд, брошенный на Златовласова, был красноречивее любых слов:

— Но если ты позволишь себе ещё одно оскорбительное слово в адрес моего сына или меня, — он угрожающе пригрозил пальцем Аркадию. — то…

Аркадий содрогнулась от недосказанной угрозы.

— Долг? Это не проблема, — он театрально махнул рукой. — но нападение на Захарова — это уже совсем другая история. За такое нужно ответить по всей строгости. И тут уж я бессилен что-либо изменить.

Архипов криво усмехнулся, его голос стал режущим, как холодная сталь:

— Все прекрасно знают, как было дело. Захаров дважды позорно проиграл и, затаив подлую обиду, напал на Михаила и его товарища вместе со своими четырьмя дружками. Это что, тоже называется справедливостью?

Златовласов попытался было возразить, но слова застряли у него в горле. Он явно чувствовал себя загнанным в угол.

— Над Захаровым стоит семья мэра, — процедил он сквозь зубы. — Я здесь не при чём.

В этот момент к нему подошла прислуга — молодой парень в безупречно выглаженной форме. Его лицо выражало крайнее беспокойство.

— Простите, Аркадий Романович, — негромко произнёс он. — К вам посетитель.

— Я занят! — раздражённо отрезал Златовласов.

— Настоятельно прошу, — парень не отступал. — Говорят, очень важно.

Аркадий недовольно взглянул на Архипова:

— Извините, Дмитрий Петрович, — он явно сдерживал раздражение, — продолжим наш разговор, как я вернусь. — И, резко развернувшись, направился к выходу, оставляя повисшее в воздухе напряжение.

Архипов лишь усмехнулся, обменявшись со мной взглядом. Наш молчаливый диалог был красноречивее любых слов: мы добились своего.

Мы отчётливо наблюдали, как Аркадий направляется к главному входу в дом, где его уже ожидал человек в форме полиции.

Сначала разговор казался непринуждённым. Полицейский, что-то негромко говорил, Златовласов поддакивал, слегка похлопывая собеседника по плечу. Но буквально через несколько мгновений выражение лица Аркадия стремительно изменилось.

Он резко подался вперёд, и полицейский невольно отшатнулся. Полицейский стал говорить быстро, то и дело указывая в нашу сторону.

Аркадий то и дело бросал затравленные взгляды в нашу. Он старался не оборачиваться, но напряжение выдавало его с головой.

Внезапно разговор перерос в откровенный скандал. Аркадий буквально наступал на полицейского, тот пытался сохранить остатки самообладания, но явно проигрывал.