Моё одиночество в центре площадки было демонстративным. Никаких союзников, никаких явных покровителей — только я сам и моя репутация. Заметив эту деталь, я специально выпрямился, зная, что каждое моё движение сейчас изучается десятками любопытных глаз.

Баринов приближался медленно, с какой-то театральной грациозностью придворного хищника. Его руки непринуждённо заведены за спину, локти обхвачены — поза говорила больше, чем слова. Он демонстрировал не враждебность, скорее — лёгкое недоумённое любопытство человека, который встретил нечто провокационное.

"Интересно", — прочитал я в его глазах, прежде чем он успел что-либо произнести.

Баринов спокойным голосом выдал:

— Сам факт твоего присутствия заслуживает уважения, хоть и является безрассудным.

Я посмотрел на него хитро, с ухмылкой давая понять: как бы он ни старался, это не возымеет желаемого эффекта. На его лице появилась недовольная гримаса. Рядом стоящий Пётр процедил:

— Всё равно у него нет шансов.

Но эту фразу Баринов даже не услышал. Прищурив глаза, он величественно прошёл вперёд. Вся его делегация, проходя мимо, одарила меня презрительными взглядами.

Я думал, что на этом внимание к себе исчерпано, но снова начал ловить косые взгляды.

— Добрый день, Анна. — сказал я.

И правда, она выглядела прекрасно. Её наряд безупречно подчёркивал фигуру и статус — совсем не то, что было раньше в библиотеке. В прошлый раз она не назвала мне свою фамилию, и выяснить, кто она, у меня еще не получилось. В качестве приветствия она мне улыбнулась и, не желая привлекать лишнее внимание, прошла дальше.

Внезапно раздался сигнал колокола, возвещающий начало события.

Директором академии был Родион Валентинович Кравцов — мужчина лет пятидесяти пяти, с резкими чертами лица хищника. Седеющие волосы зачёсаны назад, строгий костюм тёмно-синего цвета подчёркивал его властную натуру. Холодные серо-стальные глаза цепко осматривали абитуриентов, словно рентгеном просвечивая каждого.

Рядом с ним — Архип, который, казалось, специально держался чуть в стороне. И совсем уж неожиданно — Виктория Златовласова.

Директор Кравцов начал свою бурную речь:

— Приветствую всех! — его голос звенел металлом. — Вы находитесь в стенах самой престижной магической академии империи. История этих стен — история величайших магов Империи!

Он жёстко усмехнулся:

— Хочу сразу предупредить: как минимум половина из вас не пройдёт. Требования для вступления — одни из самых тяжёлых.

Директор окинул всех холодным взглядом, и продолжил свою торжественную речь. Поблагодарил и передал эстафету преподавателям. Уходя, бросил многозначительно:

— До встречи с избранными.

В этот момент я почувствовал, что рядом кто-то появился. Парень небольшого роста, светлые волосы, с чересчур дружелюбным выражением лица. Я не поворачивал головы, но краем глаза наблюдал за ним.

— Привет! Я Константин. — протянул он руку.

— Фамилия? — потребовал я, не ответив взаимностью на рукопожатие.

Он лишь ухмыльнулся:

— Позже. — и также быстро исчез в первых рядах.

Олег Анатольевич начал озвучивать условия вступления. Как и говорил Архип, экзамен состоит из трёх этапов: сегодня письменный и проверка навыков в соответствии с факультетами, а через неделю — проверка наличия магической силы. На последний этап пройдут только те, кто сдадут первые два.

Внутренние коридоры академии были поразителены. Высоченные потолки с лепниной, колонны из тёмного мрамора с золотыми прожилками, огромные панорамные окна с витражами.

Полукруглая аудитория напоминала древнегреческий амфитеатр. Длинные лавки со спинками, обитые замшей, строгие ученические столы из красного дерева. Я нашёл себе местечко на предпоследнем ряду с каким-то потерянным темноволосым парнем, у которого в глазах читалось: “у меня не получится”. Это был для меня идеальный вариант.

И тут же рядом появился тот самый светловолосый Константин.

— Двинься! — он фыркнул на темноволосого и тот медленно начал двигаться. — Ты можешь быстрее.

— Валерий Николаевич Горский. — его низкий голос эхом разнёсся по аудитории.

Высокий, под два метра ростом, худощавого телосложения. Узкие плечи, жилистые руки, выдающиеся скулы и резкие черты лица. Несмотря на сорок пять лет, он выглядел молодо, но немного угрожающе. Тёмные, с лёгкой сединой волосы зачёсаны назад, короткая стрижка военного образца.

Он представился преподавателем, который будет принимать письменный экзамен, и начал зачитывать инструкции.

Вдруг входная дверь распахнулась. Преподаватель повернулся, недоумённо глядя на стоящего в коридоре. По его реакции было понятно, что его зовут жестами, но он активно сопротивляется. Не выдержав, он в эмоциях направился за дверь, с силой закрыл её.

Через пять минут он вернулся, глубоко вдохнув, и объявил, что у него срочные дела, поэтому его заменит коллега.

И тут произошло нечто, отчего аудитория буквально замерла. Виктория Златовласова грациозной походкой прошла к трибуне.

Двадцатипятилетняя блондинка — воплощение женственности и профессионализма. Её мантия, явно сшитая на заказ, идеально облегала стройное тело, подчёркивая каждую линию. Выпирающие формы и безупречная фигура моментально привлекли внимание всех абитуриентов.

Константин, похоже, не собирался оставлять свои попытки. Его настойчивость граничила с какой-то навязчивой идеей.

— Что у тебя с Бариновым? — прошептал он, склонившись ко мне. — Сын мэра не просто так тебя заметил. Многие готовы унизиться, чтобы с ним пообщаться.

Я демонстративно молчал, не желая вдаваться в его расспросы. Но Константин не унимался, продолжая сыпать вопросами.

Виктория, заметив перешёптывания, резко обратилась ко мне:

— Вы! — она уставилась на меня. — Прекратите разговаривать!

Константин мгновенно сделал вид, что разговор его не касается. Когда я удивлённо посмотрел на Викторию, она многозначительно подчеркнула, что именно ко мне обращается.

Не желая устраивать скандал, я развёл руками, демонстрируя полное непонимание происходящего. Виктория предупредила: ещё одно замечание — и я буду удалён.

Стоило ей умолкнуть, и уже я начал полушёпотом:

— Какая у тебя фамилия?

— Златовласов. — медленно ответил он.

Ну как же. Ничего удивительного.

Сделав вид, что ничего не произошло, он продолжил сыпать вопросами, на что я с холодным взглядом пригрозил кулаком. Конечно, этот жест не возымел никакого эффекта, ведь на это и расчёт.

Понимая, что это какая-то спланированная провокация, я молча собрал вещи и пересел на два ряда ближе, пока Виктория стояла спиной. Они явно пытались вывести меня из равновесия, но я не собирался поддаваться на их провокации.

Несмотря на то что в аудитории было около 50 человек, Виктория заметила мой переход, но виду не подала. Рыжий паренёк, сидевший в метре от меня, сразу же начал что-то говорить, и Виктория резко крикнула:

— А ну-ка, встань! Ты сюда разговаривать пришёл?

В этот момент я понял: против меня практически всё, и нужно действовать.

— За последние полтора часа я не сказал ни слова, — ответил я, — но могу дословно повторить каждое слово, сказанное вами.

Виктория усмехнулась:

— Ну что ж, повтори.

Я смотрел ей прямо в глаза и ни на секунду не отводил и дословно воспроизводил каждую фразу, сказанную ею ранее. Мой взгляд, казалось, гипнотизировал её. Когда я закончил и спросил, всё ли точно, она растерялась. Было видно, как её зубы скрипят от бессилия.

Виктория вынуждена была усадить меня обратно. Рыжий паренёк даже не успел открыть рот, как я пригрозил ему кулаком в более суровой форме, чем до этого Константину. Тот опешил и не рискнул продолжать разговор, видимо, из-за того, что его положение будет пониже остальных, да и он простая шестёрка.

Виктория завершила своё повествование, и мы приступили к экзамену. На написание теста давалось полтора часа, но я закончил за тридцать минут. Закрыв лист ответов рукой, я сидел и размышлял о происходящем.