Хромой болезненно сжал руку, мгновенно перестраивая боевую тактику. Не успев применить магию, он потянулся к мечу — опытный боец не теряет секунды на раздумья. Но я уже горьким опытом, поэтому был готов к его молниеносной реакции.

Его аура выдавала каждое движение. Один удар прутом пришёлся точно по мечу, второй — в нарукавник. Хромой пытался удержать позицию, но я чувствовал, как его защита начинает разрушаться.

Сзади творился настоящий ад. Саныч крушил противников в узком переулке, его молот сотрясал землю с каждым ударом. Гулкие удары отдавались эхом, заставляя дрожать камни мостовой. К счастью, он пока не использовал усиливающую магию — иначе от переулка остались бы одни воспоминания.

Краем глаза я успевал наблюдать за остальными. Архип в ореоле сверкающего меча танцевал смертельный танец против троих противников. Женя с Мишей бок о бок сражались с двумя головорезами, умело координируя атаки.

Мои удары по нарукавнику хромого становились всё точнее. Предплечье противника предательски начинало отказывать, но воля была железной — он продолжал сопротивляться, используя последние резервы мастерства и силы.

Переулок превратился в узкую арену смертельной схватки. За спиной хромого маячили три уцелевших приспешника, а двое других распластались на холодной брусчатке. Ситуация становилась критической — каждая секунда могла стать последней.

Я мгновенно просчитал его возможные манёвры. Хромой понимал, что прямое столкновение с Санычем равносильно самоубийству — между мной и ним он был как мышь в мышеловке. Его единственный шанс — прорваться через мои позиции, ударить в спину моим товарищам, и расчистить себе путь кровью.

Внезапный толчок в спину — Ваня влетает в меня, глаза расширены от адреналина и страха новичка, впервые оказавшегося в настоящем бою. Он напряжён, руки дрожат, но во взгляде — дикая решимость выжить.

Ваня стоял к противнику спиной — роковая ошибка. Его противник уже занёс меч, целясь в беззащитную спину. Резким движением я дёргаю Ваню в сторону, буквально выдёргивая из-под смертельного удара.

Парень, словно встряхнувшись от оцепенения, мгновенно переходит в контратаку.

Хромой — подлец — молниеносно наносит удар исподтишка. Его клинок встречаю блоком в самый последний момент, но по инерции всё же продавил мой блок и зацепил правую руку, и я отскочил назад.

Он, воспользовавшись моей дезориентацией, рванул в сторону Жени, чтобы прорваться дальше и прочистить себе пути к отступлению.

Этого мгновения хромому хватило. Он рванулся к Жене, целясь мечом точно в центр спины. Расстояние не позволяло добежать, и я метнул прут, превращая его в смертоносное копьё.

Металл со свистом вонзился в правое плечо хромого. Удар выбил его из равновесия, заставил дёрнуться — и по касательной задел плечо Вани. Парень отшатнулся, глаза расширились от шока, но инстинкт самосохранения уже толкает его в сторону от новой атаки.

Превозмогая усталость, старые шрамы и свежий порез, я шагнул навстречу. Моя атака была молниеносной — хлёсткий удар выбил меч из руки хромого. Встал вплотную, готовый мгновенно парировать любое движение.

Архип словно призрак смерти — уже закончил со своими противниками. Его зловещее приближение заставило хромого потерять остатки боевого азарта. Саныч, волочащий окровавленный молот, замер рядом — живая угроза, готовая обрушиться единым сокрушительным ударом.

У хромого больше не было выбора.

— Ну что, Петров, раскрывайся. — процедил я.

Стоило прозвучать фамилии, как атмосфера мгновенно накалилась. Архип и Саныч буквально окаменели — мышцы напряглись, рукоятки оружия заскрипели от судорожного сжатия. Ваня с Женей инстинктивно попятились назад, почуяв исходящую от них угрозу.

Петров медленно откинул капюшон, стащил повязку с лица. Бледное лицо исказила гримаса обречённости. Он отступал к стене, нелепо споткнувшись о труп собственного приспешника.

Я узнал его ещё в доме, но это была просто догадка. Тот самый охранник Златовласова, старый подчинённый Саныча. Предатель.

Архип прошипел сквозь стиснутые зубы, от его голоса по спине пробежал леденящий холодок:

— Валите отсюда! — Архип процедил сквозь зубы, не двусмысленно намекая.

Саныч буквально выжигал взглядом Петрова.Ребята подхватили меня и повели прочь, постоянно оглядываясь назад. А я точно знал — Петрову не жить. Не в этот раз.

Неделя в постели, что может быть хуже, но именно столько мне пришлось провести на больничном. Каждая клеточка тела изнывала от боли. Каждое движение как заноза в заднице. Только к концу недели я начал потихоньку проклинать эту ведьму за подставу с ядовитым жуком.

Про Петрова и его прихвостней спрашивать смысла не имело, да и никто не пытался выломать входную дверь, приговаривая “Именем закона”, так что на этом спасибо. Саныч тоже хранил угрюмое молчание. А как Петров перед Сан Санычем изображал великое уважение, чую он за это сполна ответил.

Спустя семь дней раздался стук в дверь. На парней это не похоже, они либо сами заходят, либо в окно как ненормальные орут. Это Архип нарисовался. Выглядел он так, словно провалился в какую-то мясорубку и чудом остался жив. Я кивнул, пропуская его:

— Его дома нет. Когда будет — хрен его знает.

Архип мотнул головой:

— Не к нему я. К тебе!

А от меня то ему что надо, общих вопросов у нас больше нет. Что-то тут не то.

— В академии после того эксперимента со ставленницей из Москвы собрали комиссию, — придерживаясь аристократического тона, начал Архип, — трое: Олег, Дарья... и третий. Третьего никто не называет. Даже я не знаю.

Опять эти закулисные игры:

— И чего хотели?

— Тебя, — процедил Архип. — Через неделю.

От общения с этими высокомерными у меня обычно несварение желудка, но становилось ясно: это нелюбезная просьба и не приглашение. Это его величество, приказ.

Я был в таком усталом состоянии, что за порог дома не хотелось выходить, и недовольно кивнул головой, давая понять, что у меня в любом случае нет выбора. Тот тут же заёрзал, мгновенно собрался и, коротко попрощавшись, исчез за дверью.

А я только строил новые планы, чем теперь займусь, жаль только в голову ничего не приходило. Но это точно от отравления, так бы я что-то придумал.

Кажется, слова о проигранной войне оказались преждевременными. Ещё повоюем.

Да и сподвижники тоже необходимы. В академии такое количество амбициозных и голодных до власти молодых прыщей — есть из кого выбрать. А уж чертежи и технологии, которые закрыты от всех… Они станут моим главным козырем.

Только одна загвоздка — ко дню комиссии все абитуриенты уже пройдут третий этап отбора. А обычно места ограничены, но при эксперименте многие пострадали, буду надеяться, что местечко для меня останется.

За следующую неделю я практически восстановился. Яд отступил, мышцы окрепли, голова стала ясной как стёклышко. Я готов. Пусть попробуют меня запугать.

Архип встретил меня на пороге академии, я его об этом попросил в нашу последнюю встречу. Не хочу больше пробираться словно шпион. Архип любезно проводил меня по длинному коридору академии. Он словно на параде отбивал твёрдые шаги, которые эхом отдавались. Сухо кивнув на прощание, он остановился у входа в кабинет — словно чёрта, которую нельзя переступать.

Выдерживая тон, я постучался и переступил через порог, я замер. Маленький невзрачный кабинет.

За длинным столом сидели Олег Анатольевич и Дарья Сергеевна. На их лицах было написано, что они облажались, но нужно что-то сделать, что прикрыть свою задницу.

Олег Анатольевич, бесящий меня только своим присутствием, начал первым:

— Нам необходимо обсудить ваш первый экзаменационный тест, — он достал мои ответы для демонстрации. — Странность в том, что правильные ответы есть, но они зачёркнутые и стоят галочки в других местах.

Опять он включил свою шарманку. Видимо, этот неизвестный большая шишка, раз он пытается себя хоть чем-то защитить. Но для него это провальная история.