– Я не смогу пойти на бал. Уважительная причина – останусь ухаживать за инвалидом благородного происхождения.

– Каким еще инвалидом? – настороженно спросил Алеон, что-то заподозрив. Но среагировать не успел.

Шагнув к капитану с ласковой улыбкой, я доверчиво положила ладонь ему на грудь. Фьить! Мужские колени подогнулись, и парализованный маг стёк на пол, дикими глазами пялясь на меня снизу. Р-р-р-р, фазан ощипанный! Онемевшая нижняя половина капитана бесчувственной колодой растеклась по паркету, не позволяя ему подняться, в то время как туловище выше ребер издавало гневные звуки.

– Повторите-ка еще раз, что я обязана?

– Жить долго и счастливо, – грустно моргнул маркиз, отринув бесполезные попытки подняться. – Эрла, я передумал. Не заслуживаю счастья в вашем лице. Еще успеваю стать монахом?

– Скит будет вам к лицу, – благосклонно кивнув, я вывела из организма капитана токсин, помогая ему встать.

И вовремя, потому как в запасе оставалась пара минут, пока организм мага не справится с ядом сам.

С легким стоном подвигав коленями, Алеон прошептал коротенькую молитву и забрал конверт обратно. И лицо печальное-печальное сделал, как у больного пиелонефритом: в глазах вселенская тоска, губы скорбно поджаты и складка на лбу укоризненная. Мол, хотел, как лучше – подобрать безродную, отмыть, вывести в люди, а она нервно-паралитической заразой по печени. Только стратегическая хитринка в глазах, прикрытых ресницами, не дает поверить, что капитан правда обиделся.

Поразительно живая мимика для военного. Да весь маркиз досаждающе живой: злится, грустит, улыбается, язвит, пугается. И неимоверно меня раздражает.

– А мне говорили, вы жалостливая, – прыснул он, не получив реакции. И что смешного? – Ладно, эрла, давайте баш на баш: вы идете со мной на бал, а я прямо там оформляю вам пропуск в королевскую библиотеку. С уровнем доступа класса «Профессионал» для закрытых секций со спецлитературой.

Ух ты! Даже в городской библиотеке к специальной литературе можно подобраться только по партийному билету, предъявив «книжному таможеннику» лицензию на оказание медицинских услуг. А королевской читальней имеют право пользоваться только благородные: общей секцией – все дворяне, закрытой – эрлы конкретной профессии. Например, целителя никогда не пустят в секцию с литературой, посвященной тонкостям изготовления и укладки противопехотных мин. А управленцу и политику, будь он хоть три раза благородный эрл, не видать учебников по гастроэнтерологии. И уже в субботу пропуск в библиотеку будет у меня в кармане? Да здравствует кумовство и социальный лифт!

– Вы всегда радуетесь с каменным лицом? – странным голосом спросил Алеон. – Ни разу не видел, чтобы вы полноценно улыбнулись.

– Улыбка – это сервис, господин хороший, он оплачивается отдельно. А вы ко мне ходите, как в государственную поликлинику: пособачиться и покачать права. И я не радуюсь, а взвешенно оцениваю перспективы.

Отдохнуть хочется просто зверски. На пятницу записаны пять новых миссис, решивших увековечить себя в потомках. И обязательно в предпраздничном угаре кто-нибудь отравится несвежей выпивкой, подерется за последний букет, получит нервный срыв, пытаясь выбрать подарок, и однозначно огребет неприятностей от пьяных фениксов где-нибудь в проулках. Каждый год одно и то же. Еще и время поджимает, опять не успеваю поесть. Традиция незыблема и нерушима.

– На субботу записаны пациенты? – неправильно оценил мои колебания эрл.

– Нет, – постно ответила я, отгородившись ежедневником. На листе значилось «Выходной». – В субботу приема нет. Но я должна дежурить! Мало ли, кому в праздничной толпе любимую мозоль отдавят.

А в ночь на воскресенье обязательно придет пара гвардейцев, пострадавших во время патрулирования. И… И я вовсе не хочу идти на этот бал. Имею право, как безродная иномирянка – не хватало лечить от косоглазия благородных, пытающихся во всех деталях рассмотреть первую невесту маркиза Клода. Суетно это.

Однако капитан неведомым образом догадался о мыслях злобной лекарки.

– Неужели вы никогда не мечтали побывать на балу?

Я отчего-то смутилась, случайно отведя глаза. Пожалуй, раньше мне было любопытно поглазеть на натуральную аристократию, не запачканную синтетическими заменителями. Кто не фантазировал оказаться на месте Наташи Ростовой? Но с таким же успехом можно мечтать попасть на тусовку к Абрамовичу или Рокфеллерам. Признаться откровенно, я слабо представляю, что это за зверь – королевские танцульки. Его Гвардейшество, даром, что маркиз, абсолютно не производит впечатления зажравшегося дворянина. Подумаешь, запонки с бриллиантами, и кольца скупает, не глядя. В остальном – среднестатистический обнаглевший кот: наглый, требовательный и приходит, когда вздумается. Однако обманываться глупо, наверняка дворянские сливки общества окажутся прокисшими.

– Не умею танцевать и не ношу корсеты, – напомнила ему, отвернувшись к столику со шприцами.

– Эрла, вы… стесняетесь? – не поверил Алеон, наклоняясь ближе, чтобы заглянуть мне в глаза.

Слишком близко! Аромат мужской туалетной воды пощекотал нос, а первые мимические морщинки на капитанской роже сложились в отчетливое веселье. Три ха-ха.

– Бросьте. Объективно, вы симпатичная и почти воспитанная особа с внушительными… – поймав мой взгляд, маг сбился, – достоинствами. И лицо у вас выразительное, как кирпич. Прорветесь.

Ах ты долбоклюй злокачественный!

– И прорыв падет на ваши отдавленные ноги, эрл. Как кирпич, говорите? – сам напросился. – Отлично, я пойду с вами на бал. И не смейте потом жаловаться.

– Ве-ли-ко-леп-но, – по слогам пропел маг. А я поняла, что попалась на его провокационную удочку. – Ну-ну, не сердитесь, эрла. Вы ничего не потеряете от легкого субботнего променада во дворец. Кстати, освободите завтрашний вечер, мы поедем покупать вам платье и аксессуары. Что предпочитаете: золото, платину или отвесить мне пощечину?

– Третье!

– Отличный выбор для праздничного вечера. Но-но, эрла, праздничного! Сейчас распускать руки не надо, вы ими деньги загребаете.

– У меня каждый день как праздник, – пропыхтела я, пытаясь добраться до наглой рожи и расцарапать ее в удовольствие. – Клод, вы же военный, стойте смирно!

– Только перед старшим по званию. Вот станете моей женой – будете командовать за закрытыми дверями, – парировал он, легко удерживая меня от мести одной рукой. – Завтра. Вечером.

– Завтра не могу, – из груди вырвался утомленный вздох. – Работаю допоздна, все магазины, ателье и лавки уже закрыты.

– Вечером не сможете, – разочарованно повторил маг, но тут же встрепенулся от новой мысли. – Ладно, украду вас в обед. Надеюсь, я не помешаю вашей трапезе?

– Традиционными цветами богини Ахавы считаются красный и розовый. Подберите что-нибудь соответствующее, – обронил капитан, рывком расправляя газету.

– Конечно, эрл Клод, – с придыханием ответила хозяйка самого крупного магазина готового платья, волнительно колыхнув грудью.

Гвардейский поползень бесстрашно нырнул взглядом в ее декольте и остался доволен – аппетитные перси третьего размера грозились выпасть из квадратного выреза прямо под нос капитану. Сперва он слегка затроил, как сдохший компьютер, стоило хозяйке выплыть нам навстречу. Близок локоток, да не укусишь. Однако рефлекторное слюноотделение на стимул в виде полураздетой женщины сработал с точностью до секунды. Пришлось наступить магу на ногу, грозно потрясая циферблатом наручных часов. Нет времени вспоминать былые подвиги, у нас всего час!

Шестьдесят минут, чтобы съездить в другой квартал, выбрать образ и вернуться, по пути закинувшись съестным.

Справедливости в мире нет. Честного распределения ресурсов и власти – тем более. Поэтому дворянский квартал в разы отличался от Золотого. Пожалуй, в названии последнего была скрыта ирония: предприниматели имели золота подчас больше, чем иные аристократы. Но туго набитые деньгами кладовые не смогут поставить торговца в один ряд с дворянином. Никогда.