Короче, делаем открытие уровня Терминатора.

– Даже боги на такое не способны, – ошарашено покачал головой капитан. – Что, если использовать открытие местных ученых?

– Увы, это мостик только для бактерий. Очищенные вспомогательные вещества не утянут за собой действующие внутрь клетки. Да и неясно, какой антибиотик подействует. Местные образцы опасных пилюль нужны не столько мне, сколько столичному провизорскому сообществу. А я предпочту действовать по старинке.

Вернувшись домой, я с грустью провела рукой по письменному столу. Закупоренные колбы с непримечательной грязно-коричневой массой, издали напоминающей глину, остались нетронуты. Они уедут вместе с нами и поселятся в моем доме, который станет закрытым для посещения, пока ваша покорная слуга не научится излечивать кровь от этих бактерий. Осталось пережить сегодняшнюю ночь: Алеон передаст дело местным властям и умоет руки, вернувшись в Порт-о-Фердинанд, если не снова героем, то очень-очень популярной личностью. Эрла Верша тоже наградят очередной медалью, но он, скорее всего, кинет ее в сейф и даже забудет прицепить к парадному мундиру на следующий бал, уж такой он человек.

А я смогу подарить миру технику излечивания новой болезни. Может, заключить ее в универсальное плетение? Лучше посоветоваться с Лютером, без него вряд ли удастся начать официальные исследования.

«Мистеру Мартину Лютеру» – магический вестник с подробным отчетом растворился в воздухе по щелчку пальцев. Уверена, по возвращении придется принимать гостя. Да здравствуют бессонные ночи, как в юности!

– Алевтина, – в приоткрытую дверь несмело постучали. – Позвольте пригласить вас на ужин?

– Куда? – полюбопытствовала я, с тяжелым сердцем выдавливая из себя улыбку.

– На кухню, – хитро усмехнулся эрл Клод. Но в серых очах ни грамма веселья. – Повару особенно удались свиные ребрышки, чудесный аромат.

– Сейчас приду, – за окном чернела непроглядная тьма. Только крупные жемчужины звезд сверкали на небосводе. – Лорд, как вы считаете, всё закончено?

Маркиз молча сдвинул брови, отчего черты лица приняли чуть жесткое выражение, и медленно покачал головой. С самого утра не отпускает чувство, будто слишком легко нам далась командировка. Словно всё по волшебству: быстро, четко, без помех. А чудес, как известно, не бывает даже в мире магии.

– У меня такое чувство… – неторопливо начала я, косясь в окно.

–… будто за нами наблюдают, – верно закончил мужчина.

Ночь за окном видела нас. Однажды я прочла ужасные строки, от которых кровь стыла в жилах. «Это не звезды, а глаза» – пошутил кто-то на просторах интернета, вызывая у читателей озноб. И сейчас я с уверенностью могла сказать: да, у ночи есть глаза. Слишком тихо. Слишком спокойно. Слишком… мертво.

– Идем, – решительно подал руку Алеон. – Быстрее, на улицу.

Но не успели мы преодолеть коридор и выскочить во двор, как уже опоздали. За дверью кто-то коротко вскрикнул, и грохнуло два выстрела.

Десять огненных шаров вспыхнули над головой, как лампы в операционной. Ночь взметнулась жуткими тенями и тут же опала под натиском искр, прожигающих солому и одежду набежавших солдат.

– Кто кричал? Кто стрелял? – перепуганные крики курсантов наводили больше шороху, чем сами выстрелы.

– Оцепить периметр! – рявкнул Алеон, силком пригибая меня к земле. – Противник на два часа, взять живым! Дозорный, кто пострадал? Алевтина, не вставайте.

– Дозорный и пострадал, – прохрипела я, указывая рукой на два силуэта, лежащих за углом дома.

Сориентировавшиеся новобранцы, почуяв кровь и добычу, ломанулись в кусты, азартно угрожая невидимому стрелку. Более опытные успевали на ходу отвешивать товарищам пинки, призывая к организованности и осторожности. Мелькнули вспышки поднятых щитов и короткие, отрывистые команды. Великий Парацельс, что же делается?

Кто ж на магов со вшивым огнестрелом ходит? На них идти с божьей помощью надо, иначе выживут.

По-пластунски подползая к раненым, я почувствовала мигрень. Нет, боги сегодня явно халтурят, как менеджеры в отпуск начальства. Во-первых, выстрелов было два и пострадавших тоже, черт возьми, двое. А во-вторых, они оба живы, чем изрядно усложняют мне работу. Одно хорошо – медалей в перспективе будет больше. Потому что дозорный успел совершить подвиг и прикрыть своим телом раненого командира.

– Альберт! – посерел эрл Клод, бросаясь к товарищу. – Бесы тебя раздери, как ты вообще?...

– Как последний дурак, – булькающе рассмеялся капитан Верш, выплевывая изо рта кровь.

На синем мундире его благородия расплывалось уродливое алое пятно. Расстегнув пуговицы и задрав рубашку, я грязно выругалась. Сквозное! Да еще и с гемотораксом. К счастью, одежда быстро намокла от крови и не позволила воздуху попасть внутрь раны. Но и тут раненого поджидает сюрприз – без воздуха велик риск развития анаэробных инфекций.

– Чуть-чуть до полуночи не дотянул, – речь его благородия становилась всё тише и бессвязнее. – Проспорил курсанту.

Бездушная, но деловая стрелка-скан вернулась с сухими новостями: состояние пострадавшего паршивое, но приемлемое. Ни шатко, ни валко, жить будет, особенно если мне сообразят подать бинты. Пуля успешно пробила себе выход, не разорвавшись прямо в жертве, но изрядно набедокурила, слегка покувыркавшись в мягких тканях. Из-за сильного магического дара тело военного отреагировало мгновенно, пытаясь задержать низкоскоростной снаряд. Зря.

– Аля, что ты увидела? – еще больше встревожился Гвардейшество, не переставая внимательно вглядываться в темноту, куда убежали курсанты.

– Произведение искусства, – хмыкнула я, магией ощупывая раневой канал. – Принеси аптечку, пожалуйста.

Остановить продолжающееся внутриплевральное кровотечение – дело легкое. Срастил сосуды и беды не знаешь. Куда сложнее извлечь кровь из плевральной полости, которой там быть не должно. Догадываетесь, почему? Всё из-за этих проклятых магических ядер, которые не испаришь вместе с плазмой и прочими кровяными жильцами. Уверена, в моей фельдшерской укладке найдутся трубки для дренирования и принудительного выселения – с полицией, скандалом и сменой замков – крови методом активной аспирации.

Только не уверена, что меня за такие методы не побьют.

– Ковыряться в человеках вам нравится также сильно, как в земле, – наблюдательно отметил Алеон, подавая мне чемодан. – Я запомню.

– Зачем вы меня дырявите? – ужаснулся эрл Верш, на мгновение вернув ясность сознания.

Из любви к симметрии! Разводить интенсивную терапию на голой земле показалось неправильным, поэтому дренажи не пригодились. Ласковая, как котёнок, магия ловко вытянулась в трубку и пробурила скважину в межреберье по среднеподмышечной линии.

– Вывожу экссудат и кровяные сгустки. Смотрите, как вашей кровушке нравится отрицательное давление, – подчиняясь физике, гости плевральной полости весело потекли по невидимой трубке. Жутковатое, но притягательное зрелище.

– Мне нечем вам заплатить.

– Кажется, я ошиблась, – под тяжелым взглядом капитан неискренне потупился. – Пуля окольными путями задела мозг и нанесла непоправимый ущерб офицерскому составу гвардии.

Закончив дренирование, руки принялись чинить грудную клетку, сращивая ткани, полируя ребра, наводя чистоту в сосудах и марафет верхнего эпидермиса. По-хорошему, довести бы капитана до ума, сведя даже шрам, но недалеко лежит еще один пациент. Сунувшаяся к нему стрелка-скан наткнулась на мощный щит и обижено вернулась ко мне, крутясь вокруг запястий, как шаловливый щенок. Наверное, курсанта просто оглушило, поэтому не получается продиагностировать его дистанционно.

– Как мужчина с насквозь простреленной грудью и почти критичной потерей крови, имею право на последнее слово, – хрипло рассмеялся Альберт, фыркая каплями крови на белые бинты.

– Бросьте, эрл, вы еще меня переживете.

– Не дай бог, – вздрогнул он. Поднатужившись, капитан приподнялся на локте, позволяя повязать себе кокетливый бантик подмышкой. – Эрла Алевтина, станьте моей женой.