– В проницательности вам не откажешь. В этом успех нашей двойки: Алеон ищет наверху, будучи по локоть испачканным в дворянской грязи, пока я трясу низы, по колено шагая меж трущобных зловоний. Но иногда нам не хватает кого-то вроде вас – человека из средней прослойки торговцев, мануфактурщиков и рабочего люда.

– Рубаха-парень для горожан… Таким мог бы стать Поль, если вовремя одумается и перерастет детство в седалищном бугре. Вернемся к новостям?

– Есть подозрение, что в городе действует подпольная сеть нетрадиционной медицины, – нехотя поделился Верш. – Мы учли вашу информацию об уехавших лекарях, и собрали любопытные сведения: врачей доказательной медицины почти не осталось, не говоря уже о магах-лекарях. Зато из всех щелей трубят про возвращение к истокам, природе, дарах леса.

– Знахари вышли на золоченую дорожку?

– Именно. Вместе с тем знать города, а у вервольфов есть своя элита, лечится обычными лекарствами, но достать их можно только подпольно и за огромные деньги.

– Ух ты… – на секунду перед глазами мелькнули толпы пациентов, прознавших о моем возвращении.

– В связи с этим вы, эрла, отныне награждаетесь почетным эскортом. Мы не знаем, кто и зачем помог городу лишиться врачей, но рисковать вами не станем. Хорошо бы еще охранять Алеона, но он наверняка бросит все силы на вашу защиту.

– Именно так, – с холодной любезной улыбкой подтвердил эрл Клод, появляясь на пороге кухни. – Потчуешь мою невесту, Альберт?

– Есть основания полагать, что импортные лекарства оседают в подпольных лабораториях, – барабанное постукивание пальцами по столу выдало глубокую задумчивость Его Гвардейшества. – Я помню ваш комментарий, что витаминами и противопростудным нельзя вызвать зависимость. Но тогда встает вопрос, зачем злоумышленникам эти лаборатории.

– Контроль за здоровьем населения?

– Проще продавать из-под полы на черном рынке, посадив на крючок здоровья.

– Независимость от поставок королевства? Попытка синтезировать аналоги и наладить свое производство.

– Незачем прятаться от официальных властей, – помотал головой капитан. – Научные изыскания поощряются двойными дотациями: от местной власти и от Порт-о-Фердинанда.

Аналог мозгового штурма проводился наедине. Немного поворчав, что начали ужинать без него, Алеон быстро закинул в себя пару кусков мяса и без извинений закрылся в спальне. За стеной было слышно, как вымотанный гвардеец со стоном падает на кровать и сквозь зубы материт не до конца восстановившуюся магию. На все вежливые предложения помочь следовал лишь один ответ – стыдливое молчание и деланая бодрость весь следующий день.

А сейчас за чашкой крепкого кофе с дымком мы перебрасывались догадками. Разведка капитана обнаружила шесть точек под землей, где предположительно скрывались нелегальные исследователи лекарственных препаратов. Я не успела моргнуть, как деятельные офицеры подергали за ниточки, вышли на связных и приоткрыли мне, простой лекарке, мощь шпионского аппарата Объединенного королевства.

Стало категорически не по себе. Так и хотелось нервно фыркнуть: «Я врач, а не боевой маг. Когда убьют – тогда зовите» и поспешно уйти ставить прививки. Как говорится, я не трус, но я боюсь. Особенно за Алеона: сонного, взъерошенного, как воробей, но с детективной искоркой в глазах. Готова спорить, работа в Управлении ему нравится больше, чем унылое командование гвардией.

– Сегодня у меня шесть пациентов, – сухое овсяное печенье показалось невероятно вкусным. Капитан подрабатывал добрым волшебником на полставки и прихватил с фуршета немного сладостей.

– Придется слегка подвинуть врачебную тайну, – с сожалением вздохнул он. – В кабинете будет дежурить Мортимер, и возражения не принимаются.

– Нарушение врачебной этики. Непорядочно. Напугает людей и причинит им дискомфорт. Большинство медицинских манипуляций недоступны: девушки постесняются обнажаться, мужчины – побоятся. Прылестно, пусть дежурит, – подытожила я.

Пациентов я приобрела вместе с прочими товарами на рынке. Волколаки узнавали, подходили, хихикая, интересовались здоровьем – издевались, пушистые мерзавцы – и просили по знакомству талончик на прием. Одному оборотню пришлось помочь на месте: пожилой вервольф страдал серьезной ишемией сердца и с первого взгляда заставил напрячься. Метнувшаяся на осмотр стрелка-скан доложила, что к вечеру пациента хватил бы «безболезненный» инфаркт.

Однако кое-что насторожило моих сопровождающих: немалое количество косых взглядов, которые бросали на наши шевроны магов Объединенного королевства. Недовольные шепотки летели вслед, обгоняли на поворотах и аморально били под дых. На третьем неприязненном фырке эскорт синхронно возложил ладони на эфесы шпаг, и делать покупки стало поприятнее. Особо впечатлительные давали скидку и заискивающе просили помолиться за них перед богами здравоохранения.

– Эрл Верш уведомлял вас о пункте назначения нашей экспедиции?

– «В-квадрат», – поразмыслил маркиз. – Добро, наведаемся туда. Но как только накроем нелегальные лавочки. Потерпите немного, Алевтина, – тепло улыбнулся он. – Всё решится сегодня-завтра, а после я всецело ваш.

А я что? Я терплю. Терплю и мысленно костерю маркиза на все лады, с ласковой улыбкой закрывая дверь за ушедшими капитанами. Стоило военным покинуть двор, как ноги ослабели и уронили меня на пол.

Не дай бог стать супругой военного мага! Каждый день провожать его на сражение с миром преступности и безнадежно трястись от страха: вернется, не вернется? Ежеминутно ждать сигнал тревоги и снова переживать звон разбитого сердца после жуткого слова «Убили!».

«А лучше не провожать? – ехидно осведомилось склеенное сердце. – Жить и знать, что его провожает другая? Не такая малодушная трусиха, выбравшая душевный комфорт вместо любви».

– Какой еще любви? – возмутилось мутное отражение в пыльном сколотом окне. – Я просто за него переживаю!

«Ну-ну, – гаденько хихикнула аорта. – Радуйся, дурочка, что сможешь откачать его в любой момент. С таким талантом грех не идти рука об руку с мужчиной, добровольно шагающим на смерть во имя общественного благополучия».

«Захлопни клапан, сводница», – отрезала я и пошла мыть полы в новом кабинете.

Вместо трех положенных пациентов с утра пришли только двое. Третий без объяснения причин не явился, и это хороший знак – если пациент оттягивает лечение, ведет себя неразумно, «забывает» про прием или находит дела поважнее, значит, еще не все потеряно. Не для конкретного пациента, а для медицины Ликантропа в целом. Где-то же он рассчитывает потом вылечиться, зная, что я здесь на пару недель? Во-о-от, лишенный надежды человек не пренебрегает единственным шансом. А коли пренебрегает, шанс далеко не единственный.

Все пациенты, записавшиеся в очередь, обычные вервольфы без капли дара. Это маги могут прогуляться в другой мир ради медицинского туризма, а людям остается уповать на местных врачей и приезжих целителей.

– Спасибо, эрл Мортимер, давайте сделаем перерыв, – едва за пациентом закрылась дверь, как я стянула перчатки.

Дежурящий за ширмой лейтенант кивнул и неслышной тенью скользнул на кухню. Удивительно тихий зверь для его-то размеров! Реакция волка куда быстрее человеческой, поэтому на опасливые вопросы больных, что это за гора за ширмой, приходилось мило улыбаться: «Пудель».

– И мне чаю сделайте, – крикнула вдогонку. Надеюсь, он меня простит.

Сегодня на очереди святое откровение о боге магии Сетре. Этот неоднозначный, суровый, подчас двуличный бог жил девизом: «Большая сила требует большой жертвы». Под жертвой небожитель понимал не меньше, чем целостность души. Хочешь стать великим колдуном? Иди по головам. Хочешь стать непревзойденным магом? Иди по трупам. Ему поклонялись, как финикийцы поклонялись Ваалу, но практически не следовали его жестоким заветам. А Сетр и не настаивал, полагая, что желающий могущества придет к нему сам, а топать ногами и требовать жертвоприношений слишком мелочно и недостойно бога. И маги, что удивительно, совсем не стремились стать Темными Властелинами, как-то живя своим умом и удовлетворяя мирные потребности.