— А, это ты, что ли? — удивленно спросил он. Ну да, как будто бы ты нас не видел. — Чего заняли всю дорогу, пройти не даете?

— Новую подружку завел, Рубцов? — спросила методистка. — Ты у нас сердцеед самый настоящий. Смотри, как бы тебя из техникума не выпнули за аморалку.

Ее парень уже двинулся на меня, огромный, широкоплечий, в тулупе и шапке. Похожий на медведя. Ну все, драки не избежать. Хотя Лена еще на что-то рассчитывала и тянула меня назад, твердя:

— Витя, не надо, пойдем отсюда!

Я стряхнул ее руку, чтобы не мешала. Бросил сумку с вещами. Несмотря на охватившее меня бешенство, я ничуть не забыл про тактику боя. Во-первых, он слишком большой, к тому же одет в плотную верхнюю одежду, как в броню. В корпус бить смысла нет. Только лицо, только голова.

Во-вторых, я отнюдь не хотел снова повредить кисть. И это накануне главного боя с Мазуровым! Не хватало еще опять драться с ним со сломанной рукой.

Поэтому решение было очевидное. Тротуар скользкий. Противник слишком здоровый. Все, что мне надо, это уронить его на снег и лед. Желательно, без обмена ударами.

Когда он придвинулся вплотную и замахнулся, я ушел в сторону. Да еще и присел немного. При этом сохранял контроль за противником, не сводя с него глаз.

Здоровенный кулачище грубияна прошел надо мной. Я уже очутился сбоку от него. Очень удобная позиция. Можно было бы засадить боковой в челюсть.

Но я-то помнил, какая у него чугунная башка. Об него не то что кисть, всю руку сломать можно. Да еще и на улице, на ветру, на морозе, голым кулаком. Ох нет, лучше не рисковать.

В итоге, когда старшекурсник весь вложился в пустой удар, я просто толкнул его в бок. Как раз, когда он тоже по инерции ушел в сторону.

Получилось замечательно. Противник не удержался на скользком льду, споткнулся, повалился на тротуар. Лицом вниз.

Я мгновенно оседлал его сверху. Схватил за правую руку, вывернул за спину. Сильно, чуть ли не до хруста. Залом локтя, прием древний, как мир. Правда, рука у парня Ольги была твердая и сильная, будто выточена из мореного дуба. Но ничего, я справился.

Противник взвыл от боли. Я вдобавок оперся локтем на его затылок. Руку заломил еще выше.

— Тебе сломать руку, урод? — заорал я ему в ухо. Громко, чтобы сломить психологически. — Сломать, а?

Он бился подо мной, как гигантский кашалот и пытался сбросить. Но какой там, я держал крепко, а позиция просто замечательная. Он сможет вырваться, только пожертвовав рукой.

— Отпусти его! — закричала Ольга и очутилась вдруг рядом.

Схватила меня за руки, но поскольку я крепко держал ее парня, она только сделала ему еще больнее.

К нам подбежали другие прохожие. Подняли меня, разняли. Старшекурсник баюкал полусогнутую руку и больше не выглядел свирепым и страшным. Из него как будто выпустили весь воздух. Ольга держала его за руку. Прохожие уговаривали нас больше не драться.

— Еще раз полезешь ко мне, закопаю, урод, — пообещал я парню Ольги.

Лена взяла меня за руку и оттащила подальше. Я подхватил свою сумку и мы молча дошли до остановки. Я хотел объясниться, но Лена молчала. Наверное, слишком шокирована произошедшим.

Тут подъехал нужный автобус и девушка направилась к нему. Я отправился было вместе с ней, но она остановила меня, упершись рукой в грудь.

— Не надо, Витя, — сказала она. — Езжай лучше домой. Тебя ждут там очередные разборки.

И села в автобус. А я остался стоять с разинутым ртом. Что с ней случилось, черт подери?

На размышления времени не было. Меня и вправду ждали дома очередные разборки.

Я прошел на другую остановку и сел на трамвай. Поехал домой, размышляя, как быть дальше. Кто там ждет возле дома? Сам Петрик или его человек? Чего он хочет? Если ситуация с ним накалится, меня ждут те же самые проблемы, что и недавно.

В драке я могу повредить руку. Соседи могут вызвать милицию. А мне совсем ни к чему протокол о хулиганстве и драке накануне поединка. Но, с другой стороны, не могу же я оставить незнакомца бродящим возле моей хаты?

Вылезя из трамвая на своей остановке, я на всякий случай сунул в сумку железный прут из металлической изгороди. В случае чего, поможет быстро утихомирить буяна.

Он ждал меня на лавочке возле подъезда. Это сколько же он торчал здесь, с самого утра? Видимо, срочное дело, раз ждет так долго.

С виду не такой уж и здоровенный. Видимо, Светке таким с перепугу показался. Но плотный, это да. Щеки круглые и отвисшие, нос толстый. Глазки маленькие, поросячьи. Румяный от мороза. Руки в карманах.

— Ты меня искал, что ли? — спросил я, подходя. — Че хотел?

Плотный смерил меня взглядом. Нет, это не сам Петрик. Тот худой, насколько я смог вытащить сведений из памяти бывшего владельца тела. И еще с красными воспаленными глазами. Как у вампира. А это его шестерка, значит. Торпеда.

— Ты Боксер? — хрипло спросил плотный и достал руки из карманов. Кулаки в шерстяных перчатках, каждый обмотан велосипедной цепью. — Говорят, с кастетом ходишь? Ну ниче, щас я тебе привет передам от Петрика.

Он шагнул ко мне, не меняя выражения лица. Замахнулся.

С тобой все ясно, мой друг. Пришел наказать меня. Под окнами моей же собственной квартиры. Надо же, совсем оборзели, суки. Ничего не боятся.

Теперь я нисколько не пожалел, что взял с собой прут. Быстро сунул руку, достал и замахнулся в ответ. Теперь выражение лица плотного изменилось. С озверевшего на удивленное и испуганное.

А потом я ударил его прутом по голове. С оттягом, посильнее. Вот тебе мой собственный привет, сука.

На следующее утро я приехал в спорткомплекс «Маяк», где проходил финал первенства Москвы по боксу.

Приехал пораньше, в семь утра и поразился, как много уже собралось народу. И чего только людям не спится, спрашивается?

На небольшой круглой площадке перед комплексом в центре стояли бронзовые фигуры атлетов, мужчины и женщины. Они рука об руку, чуть наклонившись, устремились вместе навстречу победам. Кажется, это было изображение старта во время бега на стометровку. Не уверен, что это и вправду так.

Все эти дни я не обращал на фигуры внимания. А теперь заметил, как на огромное полусогнутое колено мужчины забрался мальчик лет двенадцати. Рядом стояли родители.

Да и не только они. Площадь заполнили люди. По большей части, молодежь. Но и взрослых немало, в том числе пожилых людей. Мне пришлось протискиваться через толпу.

Двери спорткомплекса уже открыли и внутрь пускали всех желающих. Я вошел вместе с потоком посетителей. Внутри направился уже не вправо, где находились выходы к трибунам, а влево. К служебным помещениям и к раздевалкам.

Людей здесь было поменьше. Пока шел, навстречу попался грузный мужчина, в форме работника спорткомплекса. Лицо толстое, мясистое. Такое же, как у вчерашнего посланца Петрика.

Я вчера намеренно ударил его по щеке. Чтобы нанести меньше вреда. Прут тонкий, удар получился хлестким. Но цели достиг. Противник свалился в сугроб возле скамейки, больше не шевелился.

Я перевернул его на спину, осмотрел. На щеке ссадина, крови нет. Пощупал пульс, все в порядке, имеется. Жить будет, а это главное.

— Вот это привет твоему гребаному Петрику, — прошептал я и огляделся.

Вокруг вроде тихо. Нашу кратковременную стычку никто не заметил. Я поднялся домой, проведать, как там наши.

Все было хорошо. Бабушка вязала шарф, Светка делала уроки. Тетя Галя спала, ну и отлично, что так. Бабушка прослезилась при виде меня. Заметила, как я исхудал. Спросила, как дела, как я живу.

— Ну, бабуль, — ответил я. — Жив-здоров, как видишь. Победы одерживаю. Значит, все хорошо. Не беспокойся.

Бабушка поднялась с постели и накормила меня борщом.

— Ничего не хочу слышать, — сказала она. — Пока не пообедаешь, никуда не пойдешь. Вон, какой тощий стал, с этими тренировками. Кожа да кости.

От постоянных физических нагрузок я обладал зверским аппетитом. Мог съесть даже гвозди и шурупы. Конечно, не стал отказываться от обеда. Обжигаясь горячим борщом, рассказал, как прошел бой. И поведал, что завтра у меня поединок еще серьезнее.