И эти, выданные сегодня, панталоны с рюшками…

Неужели лаэрд мною, как женщиной, заинтересовался?

Гаспада Рона отворила дверь и жестом показала, чтобы я вошла.

Послушалась.

Едва перешагнула порог, как тяжёлая дубовая дверь, оббитая железом, с глухим звуком захлопнулась за моей спиной. Ощутила себя мышкой, которая в мышеловку угодила.

Лаэрд оказался полураздет. На нём была лишь длинная белая рубашка, панталоны, шерстяные чулки и комнатные башмаки. Мужчина стоял у высокого кресла с мягким сиденьем и возился с манжетой на своей рубашке.

— Я отпустил на этот вечер своего личного слугу. Поможешь? — кивнул он на свои руки.

— Нет. — ответила коротко и ясно, наконец, с кристальной ясностью понимая, для чего меня сюда привели.

— Нужно добавлять «мой лаэрд». Что ж. Справлюсь сам. — произнёс хозяин замка, и уже через секунду сброшенная им рубашка упала на кресло.

Я растерянно смотрела на мужчину перед собой. Широкие, очень мощные плечи, невероятно сильные руки, кубики пресса… Чистая гладкая кожа… Есть лишь небольшая поросль на груди да едва заметная дорожка волос, спускающаяся в панталоны, которые разительно были похожи на те, что сейчас были на мне, только без оборок. Мой взгляд остановился на нижнем белье лаэрда, да так там и остался.

Проклятые панталоны не просто так привлекли моё пристальное внимание. Дело в том, что эти местные предметы нижнего белья умиляли меня, в кавычках, конечно, огромной прорезью между ног. Она начиналась от копчика сзади и заканчивалась выше лобка.

Так вот, у лаэрда из этой прорези сейчас… поднималось… поднимался… рос… вырастал…

Да, чёрт возьми!

Я зажмурилась.

Я растоптана. Унижена. Раздавлена. Размазана. Мною примитивно и грубо попользовались и выбросили за дверь. После секса лаэрд выставил меня из своей спальни, будто туфли за порог, до тех пор, пока снова понадобятся. Гнев, обида, отчаяние, стыд, ярость ураганом клокочут в груди, но нет им никакой возможности вырваться. Я крепко держу себя в руках. Потому, что, несмотря ни на что, хочу жить!

Этой ночью я окончательно окунулась в новую реальность и осознала своё положение в том мире, где оказалась. Бесправное. Подчинённое. Рабское. Только теперь я поняла, что больше ничего не осталось от уважающей себя и уважаемой другими, по крайней мере, в деловом плане свободной и успешной женщины. Пусть мой муж обманывал меня с другой, но всё же, мужчина, с которым я делила постель, был моим равным партнёром в отношениях, мнение каждого из нас имело одинаковый вес.

Перед Ристаром Меченым я оказалась никем, обычной служанкой в замке всемогущего лаэрда, жизнь, смерть и тело которой целиком и полностью в его распоряжении.

Я начала серьёзно побаиваться сильных этого мира ещё с того случая на конюшне, когда на ровном месте, едва не распрощалась с жизнью, а история с Фисой только укрепила мои опасения. Я старалась быть тише воды, ниже травы, особенно с отъездом Фанаса.

Однако, небо мне свидетель — в спальне лаэрда я не вела себя, как овца на заклании, наоборот, сопротивлялась отчаянно. До хрипа кричала: «нет!», «не надо!», «уберите руки!». Убегая от лаэрда, заполошно носилась по комнате, перепрыгивая через всевозможную мебель, как горная, коза. А потом, ужом извивалась на кровати, снова и снова уворачиваясь от загребущих рук хозяина замка.

Однако, лаэрд моим поведением оказался доволен и счастлив! Он воспринял всё, как забавную игру. Я — сладкая добыча, он — ловкий и сильный охотник. Из его панталон торчал такой напряжённый и огромный красно-коричневый кол, что не оставалось сомнений в том, что наши догонялки невероятно возбуждают мужчину. Когда я случайно, неосторожно повернувшись или взмахнув рукой, касалась обжигающей мужской плоти — дергалась всем телом, визжала, как резанная, и неслась с двойным ускорением или падала, а он — громко хохотал.

Меченый играл со мной, как кот с мышью — ловил добычу, срывал очередной предмет одежды, начав с пояса на меховой безрукавке, и снова отпускал, позволяя наивно думать, что из его цепких лап мне удалось вырваться самой.

С каждой содранной с меня тряпкой я понимала, что проигрываю сражение, но не сдавалась… Волосы с одной стороны моей головы растрепались, палочки-зубочистки выпали из причёски, и одна коса полностью расплелась. Густые длинные пряди воевали против меня — то во время моих отчаянных манёвров падали на глаза, закрывая обзор, то попадали в лапу лаэрда, вынуждая меня замирать неподвижно.

Так веселящая лаэрда игра в охотника и добычу прекратилась только тогда, когда на мне остались одни эти чёртовы панталоны с оборками, которые из-за прорези между ног не могли служить защитой от жадных домогательств мужчины. Одним мощным броском обнажённая добыча была низвергнута довольным охотником на кровать и придавлена его огромной тушей. За какой-то миг я оказалась лежащей под хозяином, распластанная в форме звезды, которая сложилась ещё в полёте, то есть, раскинув в стороны ноги и руки.

Не успела я прийти в себя и попытаться вдохнуть немного воздуха под этой живой многокилограммовой плитой, а горячая головка огромного члена, не мешкая, уже начала нагло протискиваться в моё узкое девичье влагалище.

— А-а-а! Неееет! — казалось, что кричала я, но в самом деле молча открывала рот.

Не сразу сообразила: чтобы вышел звук, в груди должен быть воздух, а его почти не было! Да, мне невозможно было нормально дышать из-за веса лаэрда. А ещё, я почти утонула в невероятно мягкой перине.

Мне тупо не хватало воздуха! Паника накрывала с головой! А он таранил меня между ног, разрывая, причиняя адскую боль. Я царапалась, кусалась, дёргалась! Тратила на это все силы! Я сопротивлялась!!!

Но Меченый даже не замечал моих потуг. Он был увлечён тем, что всё глубже протискивал в узкое сухое влагалище девственницы свой огромный член. А я, хоть и тратила столько сил, на деле, почти не могла пошевелиться, как и вдохнуть полной грудью.

Думаю, мужчина не обратил внимание на мои слабые скребки по его спине, возможно, они ему даже понравились, как и моё подёргивание. А укусы, этот варвар, вполне мог принять за проявление страсти.

Честно говоря, я пыталась что-то сделать, чтобы спастись от явного насилия, отчаянно противилась хозяину по-настоящему, ровно до того момента, как огненное твердокаменное копьё лаэрда насадило меня на себя, будто бабочку пришпилило к постели.

Едва девственная плева была прорвана, я замерла, притихла, застыла неподвижно, чтобы не добавлять себе адской боли. Мне с лихвой хватало и той, что причинял мужчина, своими частыми и резкими толчками глубоко внутри меня.

К счастью, предварительные игры настолько возбудили Меченого, что он быстро кончил и, довольный, отвалился от меня на бок, как насытившаяся пиявка. Я, наконец, смогла вдохнуть полной грудью. Между ног не просто болело — горело!

С этого момента я только плакала. Сначала, совсем недолго, слёзы текли молча. К ним очень быстро добавились сначала громкие многоступенчатые всхлипы, потом — откровенный рёв во всё горло.

— Ну-ну, милая. В первый раз всегда немного больно. — даже попытался уговаривать меня мужчина, лежащий рядом. — Ну, успокойся, красивая. В следующий раз, обещаю, тебе понравится.

От последних слов я заревела ещё громче.

Впрочем, уговоры лаэрду надоели очень быстро, можно сказать, ещё до того, как он начал.

Поэтому хозяин замка кое-как натянул на мою рыдающую безвольную тушку юбку и безрукавку, остальную мою одежду сунул в руки, и выставил меня в коридор, где под стеночкой, напротив двери, стояла старшая экономка.

— Успокой её и отведи спать, Рона. И, кстати, пусть девочка завтрашний день проведёт в постели. Сегодня был её первый раз, а я несколько увлёкся.

Дубовая дверь в комнату лаэрда захлопнулась за ним, оставляя меня вдвоём с экономкой.

Гаспада Рона тихо поздравила меня. Она вела меня узкими тёмными коридорами замка и что-то лепетала о том, какое счастье мне привалило, восхищалась тем, как невероятно добр ко мне лаэрд, позволяя пробездельничать целый день, а потом, поучала, что я должна благодарить судьбу и ценить ту невероятную удачу, что свалилась в мои руки.