Это какие безразмерные конюшни должны быть, чтобы в них разместилось столько животных?

Тем временем, вороной красавец подо мной начал движение.

Нет! Я так не могу! Моя бедная голова! Моё несчастное колено! След от кнута жжёт! А теперь ещё и все внутренности превращаются в отбитую кашу. Я жалобно застонала.

Сейчас модно устраивать всякие там реконструкции исторических битв или сражений. Эти по-крупному разыгрались. Такое мероприятие кому-то обошлось в немалую копеечку… Не приняли ли меня за одну из участниц действа? Тогда, похоже, этот тип не рассчитал удар, но думает, что мои слёзы — игра?

— Послушайте! Я — не реконструктор! — захныкала. — Оказалась здесь случайно. Мне нужна медицинская помощь.

Ненормальный с кнутом на мой плачущий звук никак не отреагировал. Едем. Тяжёлая мужская ладонь давит на мою поясницу, как гранитная плита. Силён, чёрт! Этот иностранец, наверное, не вылезает из спортивных клубов. Какая-то часть седла невозможно больно упирается под рёбра, но сдвинуться не получается. Каждый шаг коня отдаётся в животе вспышкой тупой боли, которая волной расходится по всему телу, особенно чувствительно ударяя в раненый висок.

Пытка конём длится и длится… Я совершенно измотана за сегодняшний безумный день, но упорно не оставляю попыток устроиться хоть немного удобнее, за что ещё несколько раз получаю предупреждающие шлепки, которые заставляют меня на время замирать неподвижно.

Муж, его вторая семья, развод и раздел имущества — всё то, из-за чего у меня впервые в жизни случился гипертонический криз и приезжала скорая, вдруг показались не то, чтобы неважным, а просто не таким уж концом света. Сейчас я посчитала бы себя счастливой, оказавшись в спорной квартире с кофе у окна и, чтобы на мне была надета сухая тёплая пижама… Я в этой чужой мокрой одежде уже прямо заледенела… Нет, лучше бы, очутиться за своим рабочим столом, в уютном мягком кожаном кресле начальника управления, с той же чашечкой кофе у экрана компьютера…

И зачем только в туман я так сильно высунулась на проезжую часть дороги, когда выглядывала эту дурацкую маршрутку?! Хорошо ещё, что, вообще, жива осталась.

Ох! Конь пошёл быстрее.

Ох! Ах! Ух! Эх! Чтоб ты провалился, козёл «иносраный»!

— Эй! Вы! Помогите! Я не участник мероприятия! — громко обратилась я к всадникам из колонны позади.

Ноль реакции. Едут тихо. Из-за тумана походят на привидения воинов из какой-то старинной эпохи. Мечи, ножи, и всякое воинское снаряжение, которому я не знаю названия, выглядят очень реалистично. Впрочем, я не знаток и не любитель такой науки, как история, которую все перевирают и додумывают, как хотят. Иногда мне приходит в голову, что единственное, чему можно верить — это костям динозавров. Они точно были, хоть сейчас их нет.

Нужно потерпеть… Сейчас этот… слов не хватает, чтобы его правильно назвать… привезёт меня на базу, попрошу у кого-нибудь, более адекватного, телефон и позвоню брату. Он приедет за мной, отвезёт в больницу…

Лес внезапно кончился.

Конь, направляемый уверенной рукой иностранца, сразу свернул с дороги и въехал на невысокий кряж в паре метров от обочины. Колона всадников продолжала двигаться по дороге мимо нас. Ветер почти разогнал туман и теперь мне было видно, как много людей участвуют в реконструкции, и как серьёзно они подготовились! Вслед за всадниками, из лесу вынырнули даже три деревянные штуковины, которые нападающие используют при осаде замков или крепостей с высокими стенами заборов. Их, как повозки, тянули за собой по две лошади. Я не раз видела такие в исторических сериалах.

А потом шли пешие воины! При чём, их было намного больше, чем всадников.

И, под конец, двигались гружёные повозки, а, за ними — снова пешие воины.

Кнутовладелец направил вороного к одной из телег, и грубо сбросил меня на неё одной рукой. Думала, что меня ждёт новая порция ушибов, но упала на мягкие, плотно набитые мешки, кули и свёрнутые шкуры.

«Ну, наконец-то!» — зарывшись поглубже во всё это добро, вытянулась я, тотчас устраивая своё измученное тело поудобнее.

— Седе деворе! — приказал мужчина, ни на минуту, не выходя из роли полководца, и, Слава Богу, ускакал.

Завернувшись в несколько пушистых шкур, мне, наконец-то, удалось кое-как согреться. Повозка тихонько тряслась на грунтовой дороге. Возница молчал на все мои попытки заговорить, даже ни разу не обернулся в мою сторону. Окружающие пейзажи не радовали признаками близости людской цивилизации. Даже странно было видеть нераспаханные площади на многие километры вокруг, до самого горизонта. Здесь природный заповедник, что ли? Это в какую же такую даль завёз меня горе-водитель фуры?

Из-за усталости, в тепле, под негромкое поскрипывание колёс, я уснула так крепко, что очнулась уже, когда на землю опустилась ночь. Разбудили меня незнакомый чужой говор, лязганье железа, ржание лошадей, шум, суета, громкие окрики…

В первые минуты ничего не могла понять. Села, вытянув шею, вертела головой в разные стороны, выглядывая через деревянные борта повозки. Где я? Что это вокруг? Боль в виске, ноющее колено и жжение от удара кнутом не замедлили неприятно напомнить о себе, а заодно, и о событиях сегодняшнего дня.

С изумлением обнаружила, что нахожусь во дворе огромного старинного замка. При свете множества факелов, воткнутых в специальные крепления на каменных стенах, всюду деловито сновали люди в старинной одежде. Кто-то занимался лошадьми, некоторые обнимались, рядом разгружали повозки.

— Послушайте… — прошептала, при этом, ни к кому не обращаясь и начиная думать, что схожу с ума. — Пожалуйста… Мне нужен телефон…

Люди вокруг не просто говорили непонятные слова. Все они общались на незнакомом мне языке, выполняя явно привычные действия! Перед моими глазами мельтешили мужчины и женщины самого разного возраста, подростки и, даже, дети… О, Боже мой! Никакая это не реконструкция! Но… что тогда?

Тем временем, начали снимать тюки с повозки, в которой я находилась.

Один из мужчин заметил меня и громко крикнул куда-то за спину:

— Деворе кане водека!

Вскоре, у борта повозки, надо мной, в свете факелов склонились несколько любопытных лиц. То ли, от страха, то ли, из-за специфического освещения они показались мне зловещими и уродливыми, а длинные волосы мужчин грязными и нечёсаными.

— Здравствуйте! — я попыталась взять себя в руки и начать разумный диалог. — Меня зовут Елизавета Андреевна Самсонова…

Тут мне неоднозначным жестом показали, что я должна вылезти из повозки. Едва я это сделала, какой-то мальчишка потянул меня за рукав, делая знаки второй рукой, чтобы я проследовала за ним.

Подросток шёл по направлению к хорошо освещённому двумя факелами по бокам входу в огромное каменное строение в несколько этажей. Как следует рассмотреть, насколько высок замок, мешала ночь. Обе створки оббитой железными полосами деревянной двери были гостеприимно распахнуты, изнутри приятно тянуло теплом.

Внезапно мальчишка обернулся и улыбнулся мне, поиграв глазами. Да он заигрывает со мной! Слишком характерное выражение лица, чтобы ошибиться. Ещё и подмигивает! На меня чуть столбняк не напал. Сколько ему? Лет пятнадцать-шестнадцать? Подмигивает мне, сорокалетней тётке? Нахалёныш! Куда катится этот мир? Когда он успел взять меня за руку?

Я уставилась на наши сцепленные ладони. «Сначала туман, теперь свет факелов… Но почему, мне кажется, что мои руки — совсем не мои? Ах, да! Я же схожу с ума» — невесело подумала я, глядя на свою маленькую узкую ладошку в большой и не по-детски крепкой пятерне наглого подростка, который уже дотащил меня до двери и легонько подтолкнул в спину, чтобы не мешкала, входила.

Шагнула через порог и сразу оказалась в огромном зале. Потрясённо огляделась вокруг. Здесь тоже, как муравьи, суетились и бегали люди.

Прежде всего, бросились в глаза длинные столы, которые спешно накрывались к обеду. Я сглотнула. Ароматы жаренного мяса и свежего хлеба вскружили голову и наполнили рот голодной слюной. Когда я в последний раз ела? Вчера. Утренняя чашка кофе не считается.