А личного менестреля его рыжая красавица заслужила не только потому, что от одной мысли о девчонке у него становился тесно в штанах, и не только за свечи. Весь ужин Ристар поглядывал на свою третью дочь, Миллу. В отличие от Беллы, девушке ничто не мешало быть на приветственном ужине в парадном зале. Как она выглядела!! Что за чудо сотворила Елиза с его некрасивыми, бесцветными, незаметными дочерями от второй жены? Теперь на Миллу хотелось смотреть и смотреть. Какими волшебными оказались новые краски для лица! Юная лаэрита Милла выглядела такой нежной, хрупкой и милой, что девушкой приятно было любоваться. Начинающая кокетка явно почувствовала свою привлекательность, и её серые глаза просто сияли и искрились от восторга, добавляя образу привлекательности.

— Я искренне недоумеваю, почему молва назвала ваших дочерей уродливыми? — удивлённо спросил южный лаэрд, тоже поглядывая на Миллу.

— Зависть, злые языки, происки врагов, — чуть пожав плечами, заметил хозяин замка, вспоминая о том, что совсем недавно и сам искренне считал своих дочерей от второй жены безобразными настолько, что сомневался в том, что пристроит их замуж.

К ночи в замке появился и северный обоз. Аританна с мужем Филиппом прибыла на свадьбу сестры.

Приветственное застолье продолжалось до рассвета.

Наутро первого же дня заточения у меня, как по заказу, появились, сначала утренняя тошнота, а позже, днём, непривычная сонливость. По отдельности, первое можно было списать на какое-нибудь некачественную еду, а второе — на последствия слишком бурного и изматывающего секса с лаэрдом, накануне вечером. Но вместе, и в сочетании с задержкой, боюсь, моё положение, однозначно, можно на девяносто девять и девять десятых процентов предполагать «интересным». Пусть личного опыта беременности у меня нет, но фильмов просмотрено и книг прочитано достаточно. Да и, подруги, знакомые, сотрудницы обычно охотно и щедро делились впечатлениями об этом волнующем периоде их жизни.

Рассеянно прислушиваясь к заунывному, но красивому и успокаивающему пению старика менестреля, которого прислал ко мне Ристар, желая задобрить, я обдумывала свою ситуацию. Что и говорить, не тогда я залетела, не от того и не там, но… Кто-кто, а я уже хорошо научена горьким опытом в своей прежней жизни, когда ожидала подходящих жизненный условий для рождения ребёнка и осталась у разбитого корыта. Поэтому одно мне сейчас было кристально ясно — я сделаю всё, и даже, сверх того, чтобы сохранить и родить этого малыша. Не иначе, как желание Самсоновой Елизаветы Андреевны забеременеть, в последние годы, отчаянное и неосуществимое, сильно повлияло на меня в этом мире. Только вот, что и как мне теперь будет правильнее сделать?

Рассказать о своей беременности лаэрду? Всё-таки, он — отец… Хотя… В голове промелькнули моменты и высказывания Меченого о невозможности брака со служанкой, его напоминания пить противозачаточный отвар и вообще…

При всей терпимости местного сообщества к постельным играм до свадьбы, в этом мире не принято иметь внебрачных детей. По крайней мере, я точно знаю, что их нет, и никогда не было в замке. Мне об этом, в разговорах и пересудах, очень многие сообщали, и не раз. Ни одного «залётного» ребёнка! Здесь нет электричества, но зато есть невероятно эффективные противозачаточные отвары, и, я случайно узнала у Фисы, в крайнем случае, всегда можно взять у лекаря средство для прерывания беременности.

По поводу последнего снадобья, о нём поведала мне Фиса, когда рассказывала о случившемся с одной из служанок замка в прошлом году. Тогда невинную девочку, очень миленькую подавальщицу с кухни — я, кстати её хорошо знаю — перед самым отбытием в боевой поход, изнасиловал один из воинов. То ли, пьян он был, то ли, влюблён, то ли, сделал такую мерзость в припадке мужской похоти — это осталось неизвестным, поскольку обратно насильник не вернулся, погиб в бою.

Эта пострадавшая служанка сильно влюблена в Грига, о котором тайно мечтает моя Фиса. Собственно, из-за этого я и узнала всю историю. Дело в том, что разговоры о молодом поваре и обо всём, хоть как-то его касающемся, а особенно, о соперницах, были любимой темой для бесед моей безответно влюблённой подруги. Так вот, подавальщица отчаянно сопротивлялась насилию, из-за чего была сильно избита мерзавцем. Бедняжка мечтала отдать девственность любимому повару и весьма продвинулась в этом направлении, а тут — такая беда. После случившегося девушка долго болела, при этом, никому не рассказывала об изнасиловании, стыдилась, наверное.

Всё открылось, когда оказалось, что девица в положении. Чтобы не лишиться вознаграждения за службу, и не быть изгнанной из замка, девушке пришлось всё рассказать. К счастью для изнасилованной служанки, нашлись люди, которые смогли подтвердить её слова. Поскольку виновника преступления нельзя было заставить жениться, вопрос нежелательной беременности был решён с помощью специального снадобья, которое приготовил и дал служанке замковый лекарь. Зелье спровоцировало выкидыш. Сейчас подавальщица здорова, жизнерадостна, продолжает работать и строить глазки Григу, чем немало злит Фису.

Для меня история оказалась весьма поучительной, с точки зрения подхода к решению проблемы. Фиса сказала, что никакого выкидыша подавальщице не устраивали бы, если бы погибший воин перед отбытием успел стать ей мужем. Наоборот, как жена, она получила бы его часть добычи после похода, а также беременной женщине, а потом матери и ребёнку, по законам лаэрдства была бы оказана всесторонняя помощь и поддержка.

Странные законы… Ребёнок — он ведь уже есть, то есть, был. Не понимаю, какая разница, объявили его родители себя мужем и женой, или нет?

Глупо, нелепо и, тем не менее… Моё положение сейчас получается очень шатким и напоминает то, в котором оказалась подавальщица. Я беременна, мужа у меня нет и не будет. Лаэрд стать им не может, о чём, я помню, ещё в начале наших отношений сообщил мне прямо и безапелляционно.

Что, если я скажу о своей беременности лаэрду, а она не впишется в его планы или, вообще, окажется противозаконной? Не заставят ли меня насильно выпить зелье, провоцирующее выкидыш?

Менестрель пел о любви. Он взял грудные, особенно тронувшие душу ноты, и я невольно вспомнила, как Фиса восхищалась тем, что лаэрд прислал актёра для меня одной. Я заметила, что гаспада Рона также была потрясена такой милостью хозяина замка. Подруга шептала что-то о большой любви Меченого ко мне, но я не обольщалась. Насколько сильно Ристар не возжелал меня, на первом месте у него всегда останутся интересы лаэрдства, потом — его семьи, и лишь затем, возможно, мои.

А вдруг мой будущий ребёнок не вписывается в картину мира Ристара Меченого, или, того хуже, мешает?

Меня, вон, на неделю заперли только чтобы не попалась на глаза родственникам невесты. А, если она найдётся? Куда меня денут? В замке болтали, что Ристар очень хорошо относился ко всем трём своим жёнам. Особенно все восхищались тем, что во время их беременностей, лаэрд не расстраивал жёнушек видом своих любовниц! Какой «добрый и благородный» муж! В общем, то, что он не захочет расстраивать и четвёртую свою жену наличием любовницы и, тем более, внебрачного ребёнка, весьма вероятно.

Меченый не считает меня ровней. И пусть Фиса права — лаэрд действительно любит меня и заботится. Это невозможно не заметить, но… У него есть обожаемый, очень красивый и сильный конь, любимая преданная собака и я, фаворитка, в одном ряду с этими любимцами. Фиса не понимает, что чувства ко мне хозяина замка такие же, как к его любимым животным. Если конь или пёс сильно проштрафятся или не угодят хозяину, он пусть и сожалением, но прикончит их не дрогнувшей рукой. И меня тоже…

Ну уж, нет. Я не скажу Ристару о беременности. Если этот ребёнок покажется Меченому нежеланным, то меня, без сомнения, заставят выпить зелье.

Остаётся, как и задумывалось — бежать.

Вот, только… Я планировала вместе со свадебным обозом Беллы отправиться на юг, к Фанасу. Теперь это казалось мне неправильным и опасным. Мучила не только мысль о том, как оруженосец примет беременную возлюбленную, и не только опасения, что его чувства ко мне в разлуке могли и поостыть. Нет. Меня серьёзно пугал риск того, что лаэрд сможет найти меня там и вернуть. Он был достаточно высок. И, если раньше меня это не очень волновало… «Подумаешь! Вернёт, а я снова сбегу!» — легкомысленно рассуждала. То теперь я не могла позволить себе рисковать ребёнком.