Ничего не изменилось.

Для разбирательства, тем же вечером, все стороны конфликта собрались в кабинете хозяина замка.

Чард бил себя в грудь и, как заведённый, твердил, что никто не стал бы отсекать руку фаворитке, тем более, зная о необычайно трепетном отношении ко мне лаэрда.

Экономка, бывшая фаворитка и младшая дочь Ристара в один голос кричали, что ни о чём не договаривались, и плакали, что они невинные жертвы злого оговора.

— Не понимаю, Елиза, почему ты продолжаешь ревновать ко мне. Я же уже замужем! — разрыдалась Жанетта, театрально заламывая руки. — У меня есть мужчина, и это — мой дорогой Чард, от которого я жду ребёнка!

Главный эконом, округлив глаза, кинулся к жене и нежно обнял её в защищающем жесте. При этом мужчина посмотрел на меня с такой укоризной и глубочайшей неприязнью, будто, я на жизнь его младенца покушаюсь. Или он прав, если только его драгоценная не врёт и вправду беременна?

— Папа! Ты больше меня не любишь? Ты ей поверишь? Эта рыжая девка мстит мне за тот случай с шишкой. Я нечаянно бросила в неё тот злосчастный колокольчик! Это вышло случайно! У меня просто пропала шкатулка и мы искали её! — Лисия не говорила слова, а пронзительно кричала, как чайка на морском берегу перед грозой. — Твоя фаворитка очень хитрая! Она, и сообщника нашла, и правдоподобную историю придумала, как только узнала, что мы обнаружили её отсутствие в собственной постели поздно ночью. Эта девка изменяет тебе, папа! Прогони её! Пожалуйста!

— Не было никакого коварного заговора между мною, гаспадой Жанеттой и лаэритой Лисией, как о том говорит Елиза. Это просто нелепица какая-то! — спокойным тоном вторила обеим своим подельницам гаспада Рона. — Я спокойно спала в своей комнате, когда мне сообщили о пропаже драгоценностей Вашей младшей дочери. Я действовала, как обычно в подобных случаях — организовала обыски у всех, кто имел доступ в комнату младшей лаэриты. К счастью, маленькая хозяйка вскоре сама обнаружила пропажу, о чём прибежала немедленно всем сообщить. Если бы во время обыска Елиза была на месте, то она могла бы сказать, что найденные у неё серьги ей подарены. Тогда никто даже не подумал бы заподозрить её в воровстве. Тем более, я так понимаю, в случае разбирательства, лаэрита Милла смогла бы подтвердить слова Вашей фаворитки. Но её не было! Очень обидно и крайне неприятно, мой лаэрд, слушать напраслину, которую Елиза возводит на меня, Вашу преданную и исполнительную экономку, на Вашу любимую доченьку и на Вашу бывшую любовницу. Вероятно, мы, все трое, особо ненавистны ей. Очевидно, что Ваша нынешняя фаворитка очень мстительна, и похоже, я, как строгая и исполнительная старшая экономка, успела досадить ей.

Лаэрд молчал, а я с ужасом понимала, что сейчас всё складывается так, что их слова против моих. У меня нет никаких доказательств того, что я говорю правду. Единственное, чего мне удалось избежать, благодаря своему побегу — это обвинения в воровстве и отсечения кисти. Зато, слова Лисиии, что я придумала историю о заговоре и нашла подходящего сообщника в оправдание своей измены, находят живой отклик в ревнивой душе Ристара. По темнеющим глазам Меченого я видела, что мужчина склонен верить им, а не мне…

— Когда ты обнаружил Елизу в своей мастерской? — спросил лаэрд свечника.

— Семь дней тому назад. Рано утром. — честно ответил дед Михаль.

И я спинным мозгом почувствовала, как чаша весов Фемиды качнулась не в мою сторону.

Внезапно дверь кабинета отворилась и двое мужчин завели под руки Фису.

То, что я увидела, на несколько мгновений привело меня в состояние шока. Лицо моей подруги было землисто-серым, с грязными разводами слёз на щеках. Выбившиеся из косы волосы слиплись и висели кривыми тонкими сосульками. Тёплой юбки, тканевого корсета со шнуровкой спереди и, тем более, меховой жилетки на ней не было, лишь сильно испачканная нижняя сорочка.

— Фиса! Что они с тобой сделали?! Звери! — вскричала я, как только пришла в себя и кинулась к подруге.

— Еля… — слабенько отозвалась девушка, сильно вздрогнув, когда мои ладони коснулись её лопаток.

— Фисочка… Бедная моя девочка… Изверги… — прошептала я и заплакала, увидев, что на спине через рубашку подруги проступили кровавые следы. — Сволочи… За что вы её били?!

Я посмотрела на Чарда с такой жгучей ненавистью, которой в принципе никогда не ожидала в себе найти. Это же садист какой-то, а не управляющий! В прошлый раз он меня хотел забить до смерти в угоду своей бабе, а в этот — над Фисой всласть поиздевался. Зверюга явно не собирался мне отвечать, но тут неожиданно раздался голос лаэрда:

— Я слушаю, Чард. Так, за что высекли эту служанку?

— Мой лаэрд, эта наглая служанка вела себя вызывающе и отказывалась сообщить, где находится или может находиться её подруга. Нам пришлось применить к ней жесткие методы допроса, — весь подобравшись, ответил управляющий. — Девчонка упорно молчала о том, с кем особо сблизилась Ваша фаворитка в последние три недели.

— Я говорила! — еле слышно, с хриплыми и свистящими звуками в горле, прокричала Фиса. — Когда меня секли, я вопила так, что сорвала голос! Мой лаэрд, ни с кем Елиза не сближалась. Она только делала краски для лица и разговаривала со всеми одинаково приветливо.

Фиса прокашлялась, но всё равно продолжила говорить, мучительно напрягая горло:

— Те немногие мужчины, которые искали расположения Ели в Ваше отсутствие, делали это только для того, чтобы выклянчить краски для своих подруг вне очереди. Как я могла рассказать о том, кто её может прятать, если, кроме меня, у Елизы здесь больше нет ни одной, настолько близкой, подруги?! Она ведь первый год в замке! А мужчины, которые могли бы… Я знаю только Фанаса, но он сейчас далеко.

При упоминании оруженосца, Ристар едва заметно недовольно скривился.

— Хорошо. Уже поздно. Разбирательство на этом закончим. Воровства не было. Измены — тоже. Все живы-здоровы. — устало заключил он.

— А Фиса? — вырвалось у меня.

Меченый метнул в мою сторону крайне острый и недовольный взгляд.

Да-да. Знаю-знаю. Перебивать хозяина замка чревато… Жалобное выражение лица мне даже не надо было делать. Оно само именно таким и было.

— Фиса получит компенсацию и два дня отдыха, — отрезал лаэрд, властным жестом пресекая мои дальнейшие попытки заговорить, и задал вопрос управляющему — Чард, в купальне всё готово? — получив утвердительный ответ, Ристар снова повернулся ко мне — Елиза, пойдём, поможешь мне вымыться с дороги.

Мне хотелось рвать и метать. И по-девчоночьи разреветься. Я так ждала его! Почему-то надеялась на справедливость. Наивно верила, что мужчина, так самозабвенно ласкающий меня в постели, накажет всех обидчиков. Мне же руку хотели отрубить! Руку!!! А он… как только поверил, что не было измены, успокоился и закрыл вопрос. Ристар просто-напросто отмахнулся от того, что мы с Фисой пережили, как от чего-то незначительного.

Я пошла за ним в купальню, хотя сейчас предпочла бы поухаживать за бедняжкой Фисой, обработать её раны, поговорить, пожалеть. Но… стиснула зубы и потопала следом за хозяином замка, потому, что уже понимала местные реалии.

Нет, я не сдалась.

Уступила.

Временно.

В купальне мне даже удалось мыть действительно очень усталого мужчину с какой-никакой улыбкой на лице, при этом, спокойно и ненавязчиво расспрашивать лаэрда о результатах поездки.

Потом подумаю над ситуацией и решу, как быть и что делать. Сейчас буду действовать по обстоятельствам. Шашкой махать — не мой метод.

Оказалось, что молодой лаэрд южных земель был весьма приятно удивлён чуть подкрашенной внешностью Беллы. Видимо, ему таких ужасов порассказали, что он ожидал встретить какое-то чудовище, а не девушку. Конечно, Белла, чуть подрумянив щёки и накрасив губки, отнюдь не превратилась в красавицу, но была достаточно мила. Ристар не преминул благодарно поцеловать за это тыльную сторону моей ладони. Так что, брачный договор, весьма выгодный для обеих сторон, был благополучно заключен, юная лаэрита счастлива, и, уже через месяц, жених приедет за своей невестой. В общем, очень скоро в замке сыграют ещё одну свадьбу.