То ли от скуки, то ли от волнения или, не знаю, отчего еще, но, когда вечереет, я начинаю прислушиваться к каждому звуку, надеясь услышать рев мотора. Однако, Марк все не едет… Не то, чтобы я так уж сильно хочу видеть его… Или, не знаю, может быть, и хочу… Наверное, мне просто опостылело сидеть в четырех стенах без возможности с кем-то поговорить.

Но часы все тикают, а я все также одна. Мне не ведомо, что происходит, но он явно не торопится домой. Кто знает, может быть, мужчина и вовсе не живет тут, а бывает лишь наездами, или просто не жаждет возвращаться туда, где его ждет возникшая так неожиданно обуза… Мысль об этом почему-то по-настоящему мне неприятна… Но в любом случае безвылазно сидеть в одиночестве совсем не то, чего я могла пожелать. Хорошо хоть книги как-то скрашивают мой бесконечно длинный день…

В итоге я так и засыпаю над очередной страницей, пытаясь разобраться в путанной легенде о «бешеном волке» какой-то народности.

Просыпаюсь я от легкого шума. Слышу звук закрывающейся двери, тяжелые шаги и шуршание одежды. Даже не понимая этого, я отчего-то тут же вскакиваю с кровати, и спускаюсь вниз. Не знаю, что ведет меня в этот момент. Не желаю же я в самом деле поприветствовать Марка, как делают в нормальных семьях?!

Его нигде нет, но на диване лежит небрежно брошенная знакомая кожаная куртка. На полу около нее я замечаю несколько темных пятен. Осторожно подхожу, уже заранее зная, что именно увижу.

Неужели кровь?! Но что случилось?

Сердце колотится пока я медленно иду по весьма заметной алой дорожке. Довольно приличная рана, раз он потерял так много крови! Взволнованная и смятенная практически втыкаюсь в дверь, ведущую в ванную. Вдруг сквозь звук льющейся воды я слышу очевидный не то рык не то полустон. Не задумываясь, я хватаюсь за ручку…

Внутри так много пара, что на мгновение я растерянно оглядываюсь, пытаясь разобрать хоть что-то помимо плотных клубов. Но как только мои глаза привыкают, я начинаю видеть все достаточно четко. Слишком четко, чтобы мое дыхание тут же остановилось…

В большом полностью стеклянном душе прямо передо мной стоит совершенно обнаженный Марк, наслаждаясь обжигающе горячими струями воды, льющимися на него из «тропического ливня». Его светлые волосы облепили могучую шею, а по невероятно огромному и невероятно прекрасно сложенному телу катятся капли, очерчивая все выпуклости и все невероятные мускулы.

Я нервно сглатываю и начинаю пятиться назад, пытаясь не издавать лишнего шума, и вдруг он оборачивается прямо на меня…

Я краснею до корней волос. Ситуация мягко сказать провокационная.

Совершенно голый Марк, глядящий прямо на меня, и я, абсолютно ошалелая, в глупой практически детской ночнушке, закрытые в тесном пространстве ванной комнаты.

От нервозного стыда я издаю какой-то странный звук, похожий на писк и хрип одновременно, и резко срываюсь с места, желая поскорее завершить эту донельзя стремную ситуацию. Но тут же поскальзываюсь на чем-то мокром и стремительно валюсь на пол.

Не знаю, как мужчине удается оказаться рядом так быстро, но Марк каким-то чудом подхватывает меня, и не успев даже понять, что происходит, я оказываюсь в его руках. Он резко поднимает меня как пушинку и ставит на ноги. А затем вдруг начинает приближаться, заставляя отступить. Втыкаюсь лопатками в закрытую дверь, а он нависает надо мной всем своим огромным телом, вколачивая в нее ладони так, что я оказываюсь в капкане его мощных рук.

Я едва могу дышать, находясь так близко от него. Не смею опустить взгляд, глядя строго ему в глаза, но практически чувствую его наготу кожей. А еще знакомый жар, ставший теперь куда очевидней. Пьянящий аромат сандала и дерева окутывает, как облако.

— Оказывается, ты весьма любопытна, — говорит мужчина, склоняясь ко мне.

— Я не хотела… я просто… — слова путаются в голове, не позволяя объясняться внятно.

— Просто что? — переспрашивает он многозначно.

— Я думала, что ты ранен! Что тебе нужна помощь!

— Ранен? — снова переспрашивает он, но на сей раз несколько озадаченно.

А затем хмыкает и неожиданно отходит на пару шагов назад. Опускаю по нему взор, неосознанно следуя за направлением его взгляда, и останавливаюсь на нескольких достаточно глубоких порезах, пересекающих скульптурный пресс от бока до бока. Ранение безусловно неприятное, однако не настолько внушительное, чтобы быть опасным. Да и не такое, чтобы потерять столько крови…

Едва удерживаюсь, чтобы не спуститься чуть ниже дозволенного, но все-таки вновь поднимаю глаза. Марк в ответ оглядывает меня, поочередно останавливая взгляд на коротких шортах с рюшами, глупой картинке на майке и пылающих щеках. Он смотрит на меня с интересом, изучая реакцию, не знаю, что он видит кроме безмерного смущения, но мне кажется, я замечаю на его лице усмешку.

От неловкости ситуации и бессильной злости от подобного поведения меня аж колотит. Но я не знаю, чем ответить, так что просто возмущенно выдыхаю и кидаюсь вон из комнаты. И, мне кажется, слышу вслед тихий смешок.

Мне хочется провалиться сквозь землю. Наверное, я выглядела как настоящая идиотка. Бегу к лестнице в желании забиться в угол где-нибудь наверху и никогда не вылезать, но замираю на первой же ступеньке. Нельзя показывать слабину, от этого я буду выглядеть только еще глупее. Так что собираю волю в кулак и возвращаюсь в гостиную, усаживаясь на диван.

Буквально через пару минут в халате на голое тело появляется Марк. Не знаю, где он взял такой размер, но тот выглядит на нем достаточно свободно и даже не трещит по швам.

Мне кажется, мужчина удивлен, что застал меня здесь, но ничем не выдает это, разве что одобрительно поднимает брови. Он ничего не говорит, а просто садится в кресло напротив меня. Мысленно хвалю себя, что не дала слабину. Не хочу, чтобы он считал меня жуткой трусихой.

Какое-то время мы молчим. Не знаю, о чем думает он, но я так просто собираюсь с силами и заодно любуюсь видом. Не знаю почему, но такой домашний образ идет ему, хотя сложно было представить мужчину в чем-то не таком сурово-мужицком.

Наконец, я спрашиваю, указывая на кровавые пятна.

— Что случилось?

— Ничего особенного, — отвечает он, пожимая плечами. — Небольшая стычка.

— Небольшая?! — восклицаю я. — Тут столько крови. Надеюсь, где-то в душе не припрятан труп?

— Не волнуйся … — отвечает он с легким смешком. — Она моя.

— Не знаю, с чего ты решил, что такое заявление должно меня как-то успокоить, — бурчу я. — Ты уверен, что тебе не нужно в больницу?

Мой вопрос забавляет его еще больше.

— Уверен, — говорит он и внезапно встает.

Я чуть не вскрикиваю от неожиданности, когда он стягивает халат с плеч, заставляя верх болтаться на подвязанном на пояснице поясе.

Гляжу на его удивительный торс и с удивлением замечаю, что раны на животе стали значительно меньше.

— Ноооо… — тяну неуверенно. — Я ведь видела буквально пять минут назад…

— Слышала выражение: «Зажило как на собаке?» — спрашивает с улыбкой Марк.

— Но это же невозможно!

— То есть тебя только это удивляет? — хмыкает он.

Я задумываюсь на мгновение. И правда, я, кажется, начинаю забывать, насколько в принципе ненормален сам факт того, что я живу дома у оборотня, прячась тут от вампиров.

И все-таки подобная невероятная регенерация не может не изумлять. К тому же на ум тут же приходит мысль, какими же ужасными были эти раны до того, как я увидела их там, в душе, если от них остались подобные следы.

Меня настолько сильно раздирает любопытство, что я мгновенно забываю об осторожности и своем желании выглядеть отстраненно и беспечно. Не могу сдержаться, чтобы не узнать о подобной удивительной способности побольше, так что вскакиваю с дивана и медленно подхожу к нему.

— Больно? — спрашиваю, легонько касаясь воспаленной вокруг порезов кожи.

— Уже нет, — отвечает тот хрипло.