Такой большой и грозный, когда-то показавшийся мне настоящим дьяволом, Марк на самом деле единственный, рядом с кем я чувствую себя по-настоящему спокойно. Так, словно я дома. Знаю, что он защитит меня от любой угрозы, знаю, что и сам никогда не сделает ничего, чтобы мне навредить. Не понимаю почему, просто знаю это. Чувствую где-то глубоко внутри…

— Ника, — говорит он наконец. — Мне надо знать… Что произошло? И как ты тут оказалась?

— Ты не поверишь, — отвечаю, слегка отстраняясь от него.

— В этом мире мало того, чему я не могу поверить, — заявляет мужчина, пристально глядя мне в глаза.

И я начинаю рассказ… Он смотрит на меня неотрывно, а его лицо словно окаменело. Скулы сведены, и черты будто немного заострились. Нет ни единого признака, что эта статуя передо мной — живой человек, лишь мерное дыхание огромной груди выдает то, что он настоящий.

— Ты права, в это было бы очень трудно поверить, — говорит он. — Если бы я не знал, кто такой Виктор, и если бы не чувствовал это в тебе…

— Чувствовал? — переспрашиваю я с удивлением.

— Я ведь говорил — ты пахнешь по-особому. Теперь понятно отчего… — он немного хмурится и задумчиво отводит глаза. — И сейчас, кажется, это стало еще отчетливее.

— Виктор сказал, что на мне специальная метка, скрывающая ДНК фейри, — говорю я, указывая на плечо. — Но она стала рассасываться.

Марк торопливо двигает меня и практически срывает ткань с плеча. Я тоже изгибаюсь посмотреть и удивленно вздыхаю. На месте, где всю мою сознательную жизнь красовался шрам в виде спирали, можно сказать, ничего не осталось — едва заметный след, побелевший и практически исчезнувший.

— Что ж, — говорит мужчина, изучая метку. — Теперь понятно, отчего ты спокойно дожила до своих лет, иначе вампиры нашли бы тебя еще в самом детстве…

— Виктор сказал, что метка должна была служить еще как минимум пару лет. В идеале даже пять — семь.

— Значит, произошло что-то, что ее разрушило, — задумчиво говорит он.

— Что? — спрашиваю несколько взволнованно.

— Не знаю… — отвечает Марк.

Его глаза рассеяно водят по кабинету, а рука начинает неосознанно теребить щетину. Гляжу на милое сердцу лицо. Несмотря на то, что он сейчас в человеческой форме, а регенерация в таком виде значительно замедляется, часть ссадин уже практически затянулась. Удивляюсь, как такие по-настоящему суровые и мужественные черты, сдобренные следами недавнего боя, могут быть красивыми, но клянусь, сейчас он выглядит замечательно.

— Мы должны съездить к Агате. — наконец говорит он после пары минут молчания. — Может быть она сможет сказать, что произошло.

— Зачем? — удивляюсь я. — Разве это теперь важно?

— Важно, — кратко отвечает он и быстро, хоть и осторожно снимает меня с себя, сажая на диван.

А затем порывисто спешит к шкафу, расположенному у огромного стола, и достает оттуда запасные вещи. Неотрывно смотрю на его силуэт, в очередной раз дивясь развитой мускулатуре, так и ходящей под оливковой кожей, как шарниры. Чувствую небольшое разочарование, когда вся эта красота скрывается за одеждой. Кажется, я готова наслаждать подобным видом вечность.

— Поехали, — говорит он, застегивая на ходу джинсы.

— А как же твои люди? Разве все закончилось? — спрашиваю удивленно, понимая, что «La santa battaglia» явно предполагает после себя если не празднование, то хотя бы какую-то речь победителя.

— Все самое главное — закончилось, а со остальным Кир разберется и без меня, — отмахивается тот.

Я уже заметила, что Марк — не любитель тусовок и, похоже, его стая знает это, если не настаивает на постоянном участии в разных мероприятиях. Однако, иногда его присутствие все-таки необходимо. И битва за лидерство явно один из таких случаев. Так что я уже хочу возразить ему, попросив не торопиться и отдать должное всему, что произошло, как вдруг мое сознание прорезает воспоминание об Антоне и данном мной обещании, так что я торопливо восклицаю.

— Ой, но я не могу! Мне нужно возвращаться!

Марк смотрит на меня с легким раздражением.

— В каком смысле ты не можешь, Ника? — спрашивает он таким тоном, словно говорит: «Ну что там опять стряслось?!»

Я быстро поясняю ему то, что дала слово вернуться к Антону, как только все закончится. Мужчина глубоко вздыхает.

— Я не собираюсь тебя никуда отпускать, — говорит он строго.

— Но я обещала.

— Мне все равно, ты никуда не поедешь.

Я знала, что этим и закончится. Но все-таки я пока что свободный человек, а значит имею право и сама решать, что делать.

— Марк, — начинаю я и слышу, как тот мерно выдыхает из ноздрей воздух, стараясь держать себя в узде. — Я не могу подставлять Антона, Виктор, он…

— Вот именно, он — опасен, — говорит мужчина строго. — И я не собираюсь отпускать тебя в его лапы.

— Но он все-таки мой отец!

— А я — твой жених! — рявкает он.

— Жених? — спрашиваю нерешительно, пристально глядя на него. — Мне казалось, эта помолвка была нужна лишь для того, чтобы защитить меня от вампиров. И теперь в ней нет никакой нужды. Виктор прекрасно справится с этой задачей сам.

— Ника… — говорит тот с нажимом.

Но тут дверь в кабинет распахивается и на пороге появляется немного растерянный Кир в обществе нескольких человек, в том числе того самого рыжего оборотня, что когда-то готовил меня к вечеринке в честь дня рождения лидера. Мужчины выглядят уже изрядно поддавшими.

— Прости, Аларик, — извиняющимся тоном говорит Кир, разводя руки в сторону. — Я пытался их остановить… Но народ требует…

Марк снова сжимает челюсти и кулаки.

— Привет, красавица, — восклицает рыжий, бессовестно оглядывая меня с головы до ног и ведет носом. — Ты сегодня пахнешь еще лучше, чем тогда!

— Захлопнись, Брут, — злобно вставляет Марк.

— Понял, босс, — салютует тот, немного покачиваясь на ногах.

— Я сейчас выйду, — говорит вождь, и пристально глядит, как те послушно удаляются из кабинета. — Ника…

— Постой! — прерываю я, примирительно вскидывая руки. — Давай ты вернешься к своим. Сделаешь все, что нужно, а потом найдешь меня, ладно? С Антоном мне ничто не угрожает, уверяю тебя. Он на нашей стороне. И это благодаря ему я оказалась здесь.

— Ника…

— Где мой телефон?! — не даю ему сказать и кидаюсь к своей сумке, лежащей на краю стола. — Вот, я сообщу тебе, где я. Все будет хорошо. Обещаю.

Он тяжело дышит.

— Пожалуйста, — смотрю на него. — Давай сделаем все так, чтобы ни у кого не было проблем.

— Кроме тебя?! — насмешливо спрашивает Марк.

Мужчина снова с силой выпускает воздух и подходит ко мне, ласково беря за край лица.

— Ты слишком добрая, — говорит он, проводя большим пальцем по щеке. — Всегда стараешься сделать так, чтобы всем угодить. Если бы ты в первую очередь думала о себе, возможно, половины того, что с тобой произошло — не случилось бы.

— Ну, какая есть, — пожимаю плечами. — А сейчас вполне можно сделать так, чтобы проблем не было ни у кого.

— Надеюсь, — говорит он тоном, в котором отчетливо слышны сомнения.

Он опускается ниже, и его губы накрывают мои, обдавая волной жара. Их вкус снова только лишь его, без примеси крови. Это глубокий, чувственный поцелуй, но сейчас в нем нет животной страсти, что присутствовал в самом начале. Только нежная привязанность.

Марк несколько неохотно отрывается от меня и стремительно отправляется к своему столу, принимаясь копаться в ящиках. Не знаю, как в этом беспорядке можно что-то найти, но у него, видимо, неплохо получается разбираться в этом хаосе, потому что он практически сразу достает оттуда маленькую прямоугольную коробочку.

— Что это?

— Трекер, — отвечает тот и, беря из моих рук сумочку, деловито расстегивает молнию и засовывает штуку куда-то вглубь. — На всякий случай.

— Не доверяешь мне?

— Не доверяю Виктору, — поясняет тот. — Ты совсем не знаешь этого человека, Ника.