Но тут же отступает назад.

— Идем, — говорит он, хватая меня за руку у самого ее основания. — Времени не так много.

— Я никуда не пойду, — упрямо не соглашаюсь, пытаясь отступить.

Но моих сил никогда не хватит, чтобы помешать вампиру, так что он без труда подтаскивает меня обратно к себе.

— Хочешь дождаться подкрепления? — спрашивает мужчина, снова возвращая своему голосу едкость. — С орденом лучше не шутить. Ты нужна им, мышка, а они никогда не отпустят свою добычу.

— Что ты имеешь в виду?

— Что ты в опасности.

— А с тобой я не буду в опасности? — спрашиваю, решительно вырывая руку из его хватки.

Он снова внимательно глядит на меня, въедаясь взглядом практически черных глаз. С трудом, но все же выдерживаю этот напор, заставляя себя не отводить взор.

— Я пришел спасти тебя, мышка, — говорит Данте спокойно, хотя вижу, что он сдерживает подступающее раздражение.

— Зачем?

— Потому что хочу. Что за странный вопрос?

Снова пристальная перестрелка взглядами. Не могу понять его мотивов. Не могу понять, что хочет этот человек. Точнее, не человек. Рядом с ним я никогда не чувствовала себя спокойно, и вряд ли могла пожелать такого спасителя. Однако, что-то в нем не такое, как всегда, но только что именно я все никак не могу уловить.

— Ты пойдешь со мной в любом случае, — говорит тот уже с нажимом. — Не заставляй меня тащить тебя на себе.

— Сначала я хочу знать, что ты здесь делаешь, как узнал, где я, зачем помогаешь. И, самое главное, что ты за это потребуешь.

Данте скрипит зубами, но вдруг резко расслабляется, как будто смиряясь с ситуацией.

— Все очень просто, я следил за тобой, мышка, — говорит он с выдохом. — А о прибытии ордена мне сообщили.

— Следил?

— Ну, не самолично, разумеется. Но соглядатаев у меня много.

— Зачем?

Вопрос словно ставит мужчину в тупик, его брови слегка хмурятся, а губы едва подрагивают, но вскоре он отвечает.

— Скажем, что я просто не хочу, чтобы с тобой случилось что-то непоправимое.

Стою в ступоре, не способная пошевелиться. Это совсем не тот ответ, на который я рассчитывала. Но не стоит забывать о скрытых мотивах этого бессмертного. Марк говорил, что Данте никогда не делает ничего просто так, и наконец-то я заучила этот урок.

— Не хочешь, чтобы кто-то отобрал твой дессерт? — спрашиваю с вызовом. — Оберегаешь свою собственность?

— Пусть будет так, — отвечает он, снова притягивая меня к себе.

Да настолько резко, что наши тела практически сталкиваются друг о друга.

— Главное, что ты должна сейчас знать, что я для тебя гораздо менее опасен, чем орден, мышка, — говорит он так близко от моего лица, что я вижу хищный оскал его клыков и чувствую едва уловимых запах крови на его губах.

— Предположим, — нехотя соглашаюсь, едва способная дышать от этой внезапной близости. — Но что ты потребуешь за мое спасение?

Данте не отводит пристального взора. И мне кажется, что его глаза немного смеются. Странное ощущение. Вдруг начинаю видеть в нем не только бесчувственную ледяную глыбу без эмоций и принципов, постоянно ведущую какую-то игру, повинуясь лишь ежесекундными удовольствиями и желаниями. И все же ни на секунду не забываю, кто он такой.

— Пока что ограничимся этим, — отвечает тот и неожиданно целует меня.

Его губы холодные, но нежные. Он целует жадно, с придыханием, но совсем не в безумстве, сминающим все вокруг. А как будто с расстановкой, стараясь не напугать. В искусстве поцелуя бессмертный явно поднаторел, являя идеальный баланс страсти и в то же время осторожности.

Его рука обхватывает меня за спину, придвигая к себе еще ближе, а язык нагло вторгается в рот. Изучающе и пылко. На секунду я даже забываюсь, что происходит, но тут же вздрагиваю и отстраняюсь.

Данте не удерживает, позволяя прекратить поцелуй, однако его ладонь все еще прижимает меня, не отпуская до конца.

— Пока что? — повторяю возмущенно, пытаясь сдержать хаотичное дыхание, вздымающее грудь, упирающуюся в его собственную.

— Пока что… — таинственно подтверждает тот и снова хватает меня за руку. — Идем.

На сей раз я подчиняюсь, и мы осторожно выходим из комнаты. Данте собран и насторожен, вслушиваясь в каждый звук.

Вижу два мужских тела, лежащих недалеко от входа. Очевидно охранники, приставленные ко мне. У одного странным образом вывернута голова, но второму повезло еще меньше, и на шее зияет кровавая рана, окрашивая пол под ним красным. Зрелище ужасает, и я подношу ладонь ко рту, сдерживая неприятные позывы.

— Ты наконец расскажешь мне, что сделал с моим братом?

Данте смотрит на меня с интересом.

— Ты никогда не сдаешься, верно?

— Мне надо знать.

— Расскажу, мышка. И даже ничего за это не попрошу. Но давай сначала выберемся отсюда, ладно? — отвечает он с легкой улыбкой.

Приходится смириться. Это уже гораздо лучше того, на что я могла рассчитывать.

— Где мы? — спрашиваю тихо, пока мы идем по темному коридору.

— Это заброшенное крыло старого завода.

— Как ты узнал, где они меня держат?

— Говорю же, что следил, — отвечает тот. — За баром Марка наблюдали, и они видели, как орден напал на ваш автомобиль.

— Антон!!! — вырывается у меня достаточно громко, отчего Данте недовольно шикает. — Мы должны его найти!

В шоке от того, что совсем позабыла о парне, но учитывая происходящее, это, возможно, не так уж и удивительно.

— Я пришел за тобой, — говорит Данте холодно.

— Без него я никуда не пойду! — останавливаюсь и решительно смотрю на своего спасителя.

Тот отвечает мне не менее суровым взглядом.

— Я могу просто вырубить тебя, и дело с концом, — говорит мужчина, однако не предпринимает никаких действий.

— Никуда не пойду! — упрямо повторяю я, сжимая кулаки.

— Ох, мышка, — цедит Данте, изгибая губы в несколько жуткой усмешке.

Похоже ему и правда нравится моя дерзость, а может он просто хочет разорвать еще парочку членов ордена? Но в момент, когда я думаю, что он соглашается, вампир просто подскакивает ко мне и бесцеремонно хватает, заваливая на плечо.

— Отпусти сейчас же! — визжу я, уносимая им куда-то в темноту коридора. — Мы должны его спасти! Мы должны!

— Замочи! — шикает он. — Я ничего и никому не должен. И пришел я за тобой.

Он делает несколько шагов, но вдруг замирает на мгновение, а затем я чувствую, как лечу куда-то в сторону, откатываясь по полу за угол поворота. Поясницу тут же прорезает боль, но я мгновенно забываю о ней, потому что слышу оглушающую очередь, эхом разносящуюся по коридору. А следом раздается топот и звуки схватки, вперемежку с криками и пролетающими совсем близко единичными выстрелами.  .Ч.и.т.а.й. .на. .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.

Пули врезаются в непосредственной близи от меня, с грохотом откалывая от стен куски бетона и осыпая все вокруг серой пылью. Беспомощно отползаю к противоположной стене, пытаясь вжаться в нее и прикрываюсь руками, защищаясь от отлетающих в мою сторону кусочков, больно впивающихся в кожу.

Наконец, все затихает, и я вижу Данте, делающего ко мне пару шагов. Сердце непроизвольно подскакивает от понимания, что тот, разумеется, одержал вверх над неприятелем, и я радостно выдыхаю. Но вдруг замечаю на нем несколько ран с вытекающей вязкой жидкостью, похожей на кровь, только темнее и гуще, будто патока.

— Ты ранен? — удивленно спрашиваю, поднимаясь на ноги.

— Идем, — только и говорит тот, снова хватая меня за руку.

Мужчина практически тащит меня по коридору, хотя сопротивляюсь я уже не так явно. Стараюсь не смотреть на трупы, остекленело уставившиеся на нас, и приглядываюсь к его увечьям. Круглые, со слегка обугленными краями, они словно немного пузырятся и, очевидно, совершенно не уменьшаются. Я не знаток вампирской анатомии, но разве эти существа не обладают повышенной регенерацией, пусть и не такой сильной, как у оборотней?