Кузен Анны, Фрэнсис Брайан, дождался своего звездного часа, став главным джентльменом личных покоев короля, однако утратил влияние из-за подозрений в содействии возобновлению отношений с Римом. К концу 1538 года он был смещен с должности и умер в Ирландии в 1550 году. Его зять, Николас Кэрью, и Генри Куртене, маркиз Эксетер, сложили головы на плахе, став жертвами обвинений Кромвеля в заговоре с целью восстановить Марию в правах. Значительно больше повезло дяде Анны, герцогу Норфолку. Несмотря на то что на закате правления Генриха парламент выдвинул против Норфолка обвинение в государственной измене, ему удалось избежать казни: утром того дня, когда палач должен был отрубить ему голову, король умер. Менее удачливым оказался его сын, Генри Говард, граф Суррей, которого судили и приговорили к смерти двумя неделями ранее.
Мэри Говард, сестра графа Суррея и вдова Генри Фицроя, впала в немилость за то, что скрывала роман Маргарет Дуглас. Она с большим трудом получила причитавшуюся ей часть наследства мужа и даже была вынуждена продать свои драгоценности. После ареста отца и брата в 1546 году она взяла на себя воспитание детей покойного графа Суррея, а в качестве учителя для них наняла Джона Фокса. Замуж Мэри больше никогда не вышла, хотя ее отец пытался выдать ее за Томаса Сеймура, младшего брата Джейн28.
Кузина Анны, Мэри Шелтон, тоже поначалу отказывалась от брачных уз, предпочитая замужеству давно длившийся роман с Томасом Клером, слугой и давним другом Суррея. В 1544 году, составляя завещание, Клер оставил ей в наследство половину от дюжины поместий в Норфолке. Когда Клер умер, Суррей написал эпитафию, в которой есть следующие строки:
Лишь после его смерти Мэри решилась на замужество, став второй супругой сэра Энтони Хевенингема, богатого землевладельца из Норфолка, а когда он умер, она вышла замуж за Филипа Эпплярда, который был значительно младше ее. Филип Эпплярд приходился сводным братом Эми Робсарт, несчастной первой супруге Роберта Дадли, фаворита и поклонника королевы Елизаветы29.
После смерти Генриха в 1547 году принц Эдвард, которому было всего девять лет, был коронован как Эдуард VI. Немного не дожив до своего шестнадцатилетия, он умер от бронхиальной пневмонии. Под чутким руководством Кранмера он твердо держал курс на протестантизм. После него на трон взошла его единокровная сестра Мария, которая была ревностной католичкой. Став королевой, она вышла замуж за сына императора Карла, Филиппа, который в то время был регентом и наследником испанского престола, и добилась воссоединения с Римом. Их брак был бездетным. Ее смерть в 1558 году в одиночестве и печали открыла дорогу к трону для дочери Анны, которая в этой борьбе за власть в итоге оказалась единственным настоящим победителем.
Взойдя на престол, Елизавета вновь разорвала отношения с Римом. Без Анны и ее дочери Англия никогда бы не завершила переход к протестантизму. В книге «Гавань для верующих и истинных подданных» (An Harborowe [Harbour] for Faithfull and Trewe Subiectes), изданной в 1559 году, ее автор Джон Эйлмер, некогда монах-послушник, которому Анна помогла получить образование в Кембридже, отзывался о ней как о «главной, первой и единственной причине изгнания римского зверя со всей его нищенской поклажей». По его словам, она была «и плодом, и корнем» Реформации. «Найдется ли хоть один мужчина в истории Англии, совершивший деяние столь величественное, как то, что совершила эта женщина?» – вопрошает он30.
На протяжении всего своего правления Елизавета тщательно избегала разговоров о прежних королевах, дабы не тревожить их покой. Однако есть подсказки, которые выдают тайну ее чувств. Одна из них – так называемое «кольцо Чекерс» – потрясающий образец ювелирной работы, ставший национальным достоянием, которое сейчас находится в Чекерс, официальной загородной резиденции премьер-министра в Бакингемшире. На безеле кольца – латинская монограмма Елизаветы ER, в которой буква E выложена с помощью шести бриллиантов плоской огранки, а буква R вырезана на синей эмали. Кольцо выполнено из перламутра, а в тайнике внутри находятся два миниатюрных поясных женских портрета на эмали. На одном из них изображена сама Елизавета в профиль, на втором – Анна анфас, причем ее облик сильно напоминает портрет Анны на медали 1534 года. Елизавета никогда публично не критиковала своего отца, однако тот факт, что для кольца она заказала портрет Анны, а не Генриха, говорит о многом31.
Став королевой, Елизавета поддерживала тесные связи с родственниками матери. В особенности это касалось сына Мэри Болейн, Генри Кэри, и его дочери Кэтрин (или Кейт). В течение нескольких недель после восхождения на престол она пожаловала своему двоюродному брату титул барона Хансдона, отписав ему поместье Хансдон, некогда принадлежавшее ее матери, а также поместья в Хартфордшире, Кенте и Эссексе с годовым доходом 4000 фунтов. Каждый раз, когда ей нужен был человек, которому она могла полностью довериться, она посылала за ним. В двенадцать лет Кейт стала одной из фрейлин королевы, а едва ей исполнилось пятнадцать, как она заняла должность камеристки личных покоев королевы. Елизавета еще более приблизила ее к себе, выдав замуж за сына лорда Уильяма Говарда и Маргарет Гамедж, Чарльза. Впоследствии Чарльз Говард был назначен командующим флотом, который разгромил испанскую Непобедимую армаду.
Вторая супруга Уильяма Стаффорда, Дороти, на которой он женился после смерти Мэри Болейн, стала одной из любимых компаньонок Елизаветы. Ей королева доверяла свой сон. Более тридцати лет она и еще три или четыре дамы по очереди спали на соломенном тюфяке рядом с ложем королевы.
Анна была для Генриха любовью всей его жизни. Той пылкой страсти, которую он испытывал к ней, не было даже в более позднем увлечении молодой Екатериной Говард. Главная ошибка Анны заключалась в том, что она, завоевав сердце Генриха, хотела владеть им безраздельно и ревновала каждого, кто смел вставать между ними. Она и сама, вероятно, осознавала этот грех. В поэме Ланселота де Карля приводится более полная версия речи, которую она предположительно произнесла после суда. В ней якобы прозвучало следующее признание: «Я не всегда выказывала [королю] должное смирение и кротость… по причине ревности. Я знаю, что в этом я согрешила против добродетели, но во всем остальном, Бог мне свидетель, я не совершила ничего дурного против короля»32.
Чувства Анны легко объяснить ее собственной уязвимостью, которую она ощущала в переломные моменты жизни. Вместе добиваясь развода, они с Генрихом действовали как единое целое. Они преследовали общую цель и стремились достичь ее, проявляя одинаковое упорство и решимость. Поженившись, каждый из них стал охотиться на свою добычу. Со временем все, что Генрих находил обворожительным в ней, начало утрачивать свою привлекательность, особенно после неудач с рождением обещанного сына-наследника. Все, что восхищало в ней, когда она была его любовницей, виделось ему куда менее притягательным, когда она стала его женой. Сама Анна, примером для которой служили Луиза Савойская и Маргарита Ангулемская, не могла довольствоваться ролью кроткой и послушной жены, готовой на самоотречение. Для этого у нее было слишком много энергии, дерзости и собственных пока не реализованных амбиций, не дававших смириться со столь унылой участью.
Анна была исключительно современной женщиной, в высшей степени талантливой, наделенной природным обаянием, которое давало ей спокойствие и уверенность в своем предназначении. Даже ее заклятый враг Кромвель отдавал должное ее остроумию, интеллектуальным способностям и мужеству33. Унаследовав во многом опыт и традиции своей семьи, она обладала уникальной харизмой и стойкостью. Желая быть услышанной в общей какофонии королевского двора, она сама выбирала, что ей читать, составляла собственное мнение обо всем и была готова отстаивать его перед кем бы то ни было. Она была первой королевой Англии, возглавившей программу реформ, касавшихся вопросов религии. Главным недостатком ее личности была неспособность не поддаваться эйфории власти и гордыни. Де Карль был недалек от истины, когда писал, что Анна по природе своей была женщиной порядочной и добродетельной, однако амбиции вскружили ей голову:
