После того как церемония была окончена и Анна стала полноправной маркизой, Генрих прошествовал с гостями из замка в капеллу Святого Георгия, где отслужили мессу, а затем он скрепил подписью Договор о взаимопомощи. Следом за ним свою подпись от имени Франциска поставил де ла Помрэ, после чего Эдвард Фокс произнес «пышную речь на латыни во славу мира, любви и дружбы»³⁰. Когда он закончил свое выступление, все вернулись в замок, где был устроен торжественный банкет. В ближайшие несколько дней начали выходить первые пробные экземпляры «Зерцала истины», но затем их выпуск был приостановлен на две недели, поскольку Генрих потребовал, чтобы опечатки и «некоторые ошибки» были устранены прежде, чем памфлет получит широкое распространение³¹.

Подходило время встречи монархов, которая должна была начаться в Кале, продолжиться в Булони и в общей сложности продлиться восемь дней³². Весь август и сентябрь Анна была занята приготовлением нарядов, а Генрих тем временем заказывал для нее у Корнелиуса Хейса новые украшения. Несколько прекрасных драгоценных камней, предназначавшихся для Анны, в инвентарной книге имели отметку «отложено». Кроме того, Анна потребовала, чтобы ей отдали драгоценности Екатерины³³. Поначалу Екатерина отказывалась подчиниться. В разговоре с Шапюи она заявила: «…это грех и бремя, отягчающие мою совесть… отдать мои драгоценности ради столь порочной цели – украсить особу, которая опозорила весь христианский мир». Однако, когда Генрих послал к ней Ричарда Пейджа, недавно ставшего джентльменом его личных покоев, с письменным распоряжением, ей не оставалось ничего другого, кроме как уступить³⁴.

Решив взять Анну с собой на встречу в верхах, как если бы она была его законной супругой, Генрих нажил врага в лице своей сестры Марии, герцогини Саффолк, которая так и не изменила неприязненного отношения к Анне и отказалась сопровождать Генриха в Кале, сославшись на нездоровье. Возникла заминка протокольного характера – кому полагалось принимать Анну? Здравый смысл подсказывал Франциску, что не стоит предлагать эту роль супруге Элеоноре, сестре императора Карла. Генрих и Анна озвучили кандидатуру Маргариты Ангулемской, которая теперь, после безвременной кончины герцога Алансонского, была замужем за королем Наварры Генрихом д’Альбре. Однако в это время молодожены проводили время на юге Франции, куда они уехали, чтобы обзавестись потомством. Все закончилось тем, что Анну в сопровождении двадцати или тридцати придворных дам и фрейлин по прибытии в Кале приветствовал мэр города, сэр Ричард Уитхилл и представители местной знати³⁵.

За несколько часов до рассвета в пятницу 11 октября 1532 года Генрих и Анна взошли на борт корабля «Ласточка» в Дувре. В дипломатических кругах ходили слухи о том, что они должны пожениться во время саммита, однако для приготовлений к свадьбе времени уже не оставалось. Переправа через Ла-Манш прошла спокойно, и к 10 часам утра Генрих и Анна достигли Кале, где на 10 дней остановились для отдыха в резиденции при казначействе. В субботу Монморанси прислал в подарок Анне виноград и груши. Она «живет как королева», отмечал венецианский посол, «король сопровождает ее на мессу и повсюду», как будто она уже надела корону³⁶.

Встреча Франциска и Генриха была назначена на 21 октября на полпути между Кале и Булонью, куда каждый из них прибыл в сопровождении свиты из 600 человек. Событие было обставлено не с такой роскошью, как встреча на Поле золотой парчи, тем не менее оба монарха постарались поразить великолепием своих костюмов. Генрих был одет в сюрко из красного бархата с золотым позументом, украшенным россыпью жемчуга, а на Франциске был дублет из малинового бархата на подкладке из золотой парчи, видневшейся сквозь прорези на дублете. Не спешиваясь, они обнялись пять или шесть раз и поехали в направлении Булони, по пути развлекая себя соколиной охотой. На въезде в город их встречали сыновья Франциска. В знак особого расположения Генрих спешился и расцеловал всех троих в губы. Под громкие звуки артиллерийской канонады все проследовали в собор Булонской Богоматери, где оба монарха раздали щедрую милостыню. Следующие четыре дня Франциск принимал Генриха в аббатстве с поистине королевским гостеприимством: он подарил королю Англии одежды из белого бархата и атласа, в том же стиле, что и его собственный костюм, а также кровать с искусно вышитым балдахином малинового цвета, усеянным жемчугами, стоимостью 13 500 ливров (примерно 1500 фунтов, или 1,5 миллиона фунтов в переводе на современные деньги). Подарки были изготовлены на заказ у ведущего парижского поставщика Одине Тюрке³⁷.

В пятницу 25 октября Франциск выехал с Генрихом из Булони в Кале, за ними следовало 300 вьючных мулов с багажом. На подъезде к городу монархов встретили приветственными залпами из 3000 орудий. Франциск остановился во дворце Стейпл-холл на центральной площади города. На следующий день оба короля вместе посетили мессу, а в послеобеденное время заседали каждый со своим советом. Воскресную мессу они слушали в уединении – каждый в своей резиденции, после чего их ожидало спортивное зрелище – травля быков и медведей. Все это время Анна не появлялась. Франциск прислал ей в подарок огромный бриллиант стоимостью 15 000 золотых крон (3500 фунтов, или 3,5 миллиона фунтов на современные деньги), однако она не торопилась с благодарностями, выжидая подходящего момента. Впрочем, за это время она успела как следует отчитать Грегорио Казали, приехавшего на саммит из Рима, за то, что тот не исполнил дело Генриха как должно, ибо «она надеялась, что свадьба состоится в середине сентября»³⁸.

Кульминационный момент встречи наступил вечером в воскресенье. В большом зале казначейства Генрих устроил великолепный банкет, на котором подавали более 170 различных блюд. Гобелены с золотым и серебряным шитьем мерцали на стенах, отражая пламя тысяч свечей, освещавших столы. Буфет высотой около 15 футов (5м) был уставлен посудой из чистого золота и серебра. На банкете Анны по-прежнему не было рядом с Генрихом. Вместе с сестрой Мэри, женой брата Джейн, леди Лайл и еще тремя дамами она была занята приготовлениями к маскараду, который должен был начаться после банкета. Когда гости еще угощались последней переменой блюд, поданных на золотой посуде, в зал под мелодичный аккомпанемент вошли семь дам в масках. Облаченные в наряды из золотой и серебряной парчи и малинового атласа, отороченного золотой бахромой, они под восхищенные взгляды развернулись к зрителям, чтобы выбрать себе партнеров для танцев³⁹.

Настал момент, когда Анна оказалась в центре внимания. Ее выбор пал на Франциска – в этом и заключался сюрприз, который задумали они с Генрихом. Протанцевав несколько танцев, сияющий от удовольствия Генрих начал снимать маски с дам, чтобы они «смогли показать свою красоту». Когда он снял маску с Анны и объявил ее имя, Франциск был искренне впечатлен. Он не видел ее даже мельком все эти десять лет, и вот они уже оживленно беседуют, и он почти так же очарован ею, как Генрих. Благодаря блестящему владению французским и урокам, полученным при дворе королевы Клод, Анна отлично знала, что и когда следует говорить. Франциск нашел ее обворожительной. Генрих не спускал с них взгляда, преисполненного гордости. Пара провела в беседах и танцах еще час с небольшим, после чего Франциск покинул зал, любезно простившись со всеми⁴⁰.

Пожалуй, это был самый важный из всех решающих моментов в развитии отношений Генриха и Анны. Теперь, когда договор о взаимопомощи с Францией был ратифицирован, когда она получила официальное признание Франциска, что подтверждали его подарки, причем не только бриллиант, но и кровать, которую он мог подарить только с одним намеком, Анна наконец могла не сомневаться в прочности своего положения. Тот факт, что в завершающий день официальной встречи Франциск беседовал и танцевал с ней, как если бы она была королевой, говорил о международном признании, в котором она так нуждалась, а это означало, что замыслы, которые она вынашивала долгие месяцы и даже годы, наконец начали воплощаться в жизнь.