— Ваше величество, — Лейфер склонился в поклоне. — Такая честь принимать вас в моей скромной обители.

— Рад видеть вас, лорд Лейфер, — Ренарен спрыгнул с лошади и отдал поводья мальчишке-слуге. — Впрочем, мы к вам по делу.

— Весь в вашем распоряжении.

Хозяин замка пропустил вперед короля, а сам пошел следом. Ник переглянулся с Каем и указал взглядом на печать, которая будто увеличилась в размерах. Но не могли же они вломиться в чужой дом! Поэтому пришлось следовать за Лейфером, выслушивать длинные приветственные речи. Хорошо, хоть от отдыха Ренарен отказался. Иначе Ник бы плюнул на все и отправился на поиски сам.

Гости расселись в большой гостиной, обставленной массивной темной мебелью. Вечерний свет едва проникал сюда сквозь тяжелые шторы, и от этого лица присутствующих казались бледными и неживыми.

— Что же привело вас ко мне, ваше величество? — спросил Лейфер.

— Как и сказал, дело. — Ренарен внимательно наблюдал за хозяином. — Мы ищем двух путешественников, темного и фейри. И все говорит о том, что они направлялись в сторону Лейфера.

— А, эти двое! — Лицо Лейфера просияло. — Да, они были здесь дня три назад. Останавливались у меня на ночлег. Правда, дольше задерживаться не стали. Молодые люди спешили. Говорили, у них дела в Браветисе.

В Браветисе? Ник едва не взвыл. Неужели и здесь не догнали? Три дня? Насколько же Эрин их опередил? Надо двигаться быстрее. Но ответ Ренарена пригвоздил его к месту:

— Темнеет. Пожалуй, мы заночуем в вашем замке, а утром продолжим путь.

— Окажите честь, ваше величество, — ответил Лейфер, хотя Нику показалось, что тот недоволен. — Я уже приказал готовить комнаты. А сейчас разделите со мной скромный ужин.

Тьма беспросветная! Еще и ужин. Но пришлось набраться терпения. Впрочем, Ник заметил, что не только он едва притронулся к еде. Кай тоже пил одну воду. Лави и Лайла едва проглотили немного салата, а Наариэн и Элион вовсе сидели перед полными тарелками с таким видом, будто перед ними — змея. А Ренарен продолжал светскую беседу. Интересовался летними урожаями и планами на зиму. Вот еще демон!

Когда ужин закончился и гостей повели в комнаты, Ник заметил, что их поселили далеко друг от друга. Странно. Он переглянулся с друзьями. Те тоже казались удивленными.

— Я скоро приду, — шепнул ему Кай, и Ник понял, что не только его настораживает Лейфер.

Комната оказалась безумно похожей на гостиную. Та же тяжелая мебель темных тонов, алая обивка стен, кровать под коричневым балдахином. И гнетущая, тягостная атмосфера. Ник едва успел вымыться и переодеться, когда в двери постучали, и на пороге появился Кай.

— Что думаешь? — спросил он, плотно прикрывая дверь.

— Думаю, что наш хозяин лжет, — ответил Ник. — Он что-то недоговаривает. Я чувствую, что Эрин близко.

— Я бы тоже не стал ему доверять. Поэтому предлагаю обыскать замок. Наариэн и Элион уже занялись своей половиной. А мы с тобой осмотрим все в этом крыле. Если что, всегда можно сказать, что заблудились в замковых коридорах. Идем.

Ник выскользнул из комнаты следом за Каем. Как ни странно, в коридорах было пусто. Не суетились слуги, не гремела сапогами стража. Тишина, прерываемая лишь криками ночных птиц, доносившихся с улицы. Ник шел быстро, прислушиваясь к печати. А Кай прикрыл глаза, будто старался разглядеть что-то, недоступное взгляду. И вдруг Ник почувствовал зов. Нет, не Эрина. Это было нечто иное. Как дуновение ветерка, наполненного тоской и болью.

— Кай, — схватил демона за руку, — за мной.

Они свернули на узкую лесенку, которую с первого взгляда и не заметишь. Внизу послышались голоса.

— Стража, — сказал Кайен.

— Что-то же они там охраняют, — прошептал Ник. — Избавимся от них?

— Да, другого выхода нет. Идем.

Они налетели на стражников двумя безмолвными тенями. Те не успели ни защититься, ни применить магию. Ник сразу перехватил им горло заклинанием, а Кай наложил демонические печати, чтобы два неподвижных тела осталось на полу. Ник толкнул низкую дверь, скрывавшуюся за их спинами. На мгновение мелькнула надежда, что там он увидит брата. Но мгновенно пропала, а желудок возрадовался, что еды в нем не было. Вдоль узкой комнаты с низким потолком высились стеллажи, уставленные склянками, а в них в мутных растворах — почки, сердца, пальцы, уши, языки… Безумие какое-то! Откуда здесь столько частей тел?

— Т-с-с. — Кай приложил палец к губам. — Слышишь? Кто-то плачет.

Ник прислушался. Из угла действительно доносилось едва уловимое хныканье. Так мог бы плакать ребенок. Никеас рванул туда — и увидел небольшую клетку, на дне которой неподвижно лежал Шун.

— Да чтоб мне провалиться в бездну! — Воскликнул он. — Кай, взгляни.

Но демон не желал смотреть. Он уже сшиб с клетки замки, отворил дверцу и достал израненного шишигу. Тот настолько уменьшился в размерах, что легко помещался на ладони.

— Шун, — тихо позвал Кай. — Шун, где Эрин? Он здесь?

Шишига слабо пискнул.

— Что он говорит? — спросил Ник.

— Говорит, здесь.

— На-ки-ри, — пробормотал Шун, и Кай спустил его на пол. Шишига потащился к двери — так быстро, как только мог.

— Не стоит, — подхватил его Ник. — Просто пусть говорит, куда поворачивать. Так быстрее.

— Нет, Никеас. Сначала — за подмогой. А потом взглянем, куда нас приведет малыш. Если там много стражи, мы можем потерять драгоценное время.

И Кай рванул обратно на верхние этажи, а Ник сильнее прижал к себе Шуна.

— Передай Эрину, малыш, что мы рядом, — попросил он. — Мы скоро его найдем.

Я ничего не видел — перед глазами стояла тьма. Только ощущал, что вокруг — не пыточная Лейфера, а сырое подземелье. В этот раз он превзошел сам себя, потому что вместе с болью приходили картины, одна страшнее другой. Я видел погибшими тех, кого любил больше жизни. А затем их убийцы гнались за мной, рвали на части тело. Я умирал — и пытка продолжалась снова. Вдруг Лейфер остановился, видения исчезли. Но зрение не вернулось вновь.

— Фейка, ты здесь? — спросил едва слышно.

— Здесь, Эрин, — склонился надо мной Арт. Я ощущал его дыхание на лице.

— Дай руку. Я не вижу тебя.

Холодные пальцы опустились на мою пылающую ладонь. Так я хотя бы знал, что это не видение, а живой Арт.

— Эрин, я попробую помочь, ты только потерпи, хорошо? — бормотал фейри.

— Не надо, Арт. — Ощущение его пальцев исчезло. — Я сегодня умру.

— Нет! Эрин, не говори так. Эрин? Эрин!

Но я уже был не с ним. Передо мной стояла бабуля. Она грустно улыбалась и протягивала мне руку.

— Видит небо, Эрин, я не хотела провожать тебя так рано, — печально сказала она. — Идем, дитя. Туда, где нет боли. Где ты всегда будешь рядом с нами.

Я обернулся. В спину летела песня. Та самая, которую Арт пел над Паулиной. Но теперь её слова вдруг стали мне понятны.

Улетаешь в мир цветов,

В мир просторов и холмов.

Ветер твой проложит путь,

И обратно не свернуть.

Ты летишь в ладони грез,

В те сады, где сотни роз,

Где нет горя и тоски,

Думы светлые легки.

Только ты меня услышь

Через годы, через тишь,

Через тьму и через свет –

Ведь потом возврата нет.

Ты услышь мой тихий зов

На границе всех веков.

Я молю тебя — вернись,

Ведь любви не знает высь,

Здесь все те, кого любил,

Кто тобою дорожил.

Обернись в последний раз

И, прошу, взгляни на нас.

Видишь, слезы в их глазах?

Видишь ты потери страх.

Так, мой друг, повремени,

И обратно поверни.

Пусть наш мир непрост, жесток,

Пусть твой путь был так далек,

В этом мире счастье есть –

Сердце ты оставишь здесь.