Бал начинался в шесть. По законам этикета, сам я должен был появиться на нем не раньше половины седьмого, чтобы гости успели собраться и приветствовали меня, как подобает. В четверть седьмого на пороге появился Энтареаль — я его даже не сразу узнал. Впервые на моей памяти эльф выбрал темные цвета. Но если моя одежда была черной, то его — темно-синей. Только рубашка осталась светлой.

— Энтареаль, ты ли это? — усмехнулся, глядя на наставника.

— Я сегодня — официальное лицо, — ответил эльф. — Поэтому не время для экспериментов. Кстати, Лайлиэль передавала, что она уже готова.

Еще одно новшество. Лайла впервые должна была предстать на празднике в качестве моей официальной невесты. И она безумно волновалась. Иления битый час успокаивала Лайлу, но, кажется, так и не достигла результата.

— Хорошо, тогда идем к Лайле.

Мы миновали несколько коридоров, переходя на женскую половину. Здесь было тихо — дамы давно уже были в бальном зале. И только за дверью Лайлы слышались голоса — видимо, к Илении, которая пропускала бал из-за траура, добавилась Наариэн. Я постучал и открыл дверь. Лайла тут же смущенно опустила глаза и шагнула мне навстречу. Вопреки канонам, её платье не было черным или темно-синим. Она остановилась на светло-зеленом, украшенном мелкой россыпью изумрудов. Но мне нравилось. Я улыбнулся невесте и протянул ей обе руки.

— Я волнуюсь, — вздохнула Лайлиэль, сжимая мои ладони.

— Не беспокойся, это всего лишь бал, — ответил я. — Немного потанцуем, а то для этого в нашей жизни вечно не хватает времени. Идем?

Лайла кивнула и опустила руку мне на локоть. Мы миновали хитросплетения коридоров до второго этажа. Стоило появиться на лестнице, как первая линия герольдов тут же огласила:

— Его темнейшество Эринальд Третий, властелин Тервина, с невестой.

Показалось, что эхо прокатилось до самого бального зала. Мы медленно шли по коридору, а придворные уже выстроились в два ряда, освобождая дорогу к трону. Грянул приветственный гимн. Рука Лайлы сжалась чуть сильнее. Ничего, привыкнет.

Мы прошли к возвышению, на котором находился трон и кресло для Лайлы.

— Мои приближенные и гости Тервина, — заговорил я, развернувшись лицом к собравшимся. — Мы рады видеть вас сегодня в стенах нашего дома. Минувший год не был легким и безмятежным для Тервина, но он уходит, и мы должны проводить его, чтобы встретить новый, который, верим, будет лучше и успешнее для каждого из нас. Да начнется бал!

Тут же грянула музыка, и я увлек Лайлу в центр зала. Мы кружились в танце, и хотелось не думать ни о чем. Ни о том, что где-то притаился неизвестный враг. Ни о том, что год выдался действительно жуткий, но принес больше, чем сто пятьдесят лет до этого. И в то же время — я чувствовал волны злости, направленные на меня. Они обступали со всех сторон, и только от Лайлы исходило тепло и любовь. И я был благодарен ей за это. Ничего, мне не привыкать. Жаль только, что из-за дара Арта вся эта ненависть обрушилась мне на голову. Кстати, сам Арт тоже ощущался где-то поблизости. Видимо, фейри применил невидимость и бдит. Среди танцующих разглядел Энтареаля и Наариэн. Их пара держалась поближе к нашей. Кай разговаривал с Наиной — тоже неподалеку. Лави танцевал с Ранибеттой. Когда музыка закончилась, я отвел Лайлу на место и занял трон. Какое-то время наблюдал за танцующими, отыскал глазами Ника. Брат был рядом. Хоть кто-то из родных, кому не безразлична моя жизнь.

— Ваше темнейшество, рад видеть вас в добром здравии! — К нам подошел Ирвинг Толомеус. За ним следовала Карэн. — Ваши однокурсники были обеспокоены, когда вы так внезапно уехали.

— Дела государственные, — ответил я. — Карэн, поздравляю вас с отличными результатами учебы.

— Благодарю, ваше темнейшество, — девушка присела в реверансе.

— Мой властелин, позволите ли мне озвучить просьбу нашей Карэн, на которую она никогда не решится? — Толомеус опустил руку на плечо ученицы. — Карэн мечтает, чтобы вы подарили ей один танец.

— Если моя невеста не против. — Я обернулся к Лайле. От неё повеяло недовольством, но она кивнула:

— Конечно.

Я поднялся и протянул руку Карэн. Мотив сменился, и мы закружились по залу. Девушка прятала взгляд и казалась смущенной.

— Я так рада быть здесь сегодня, — наконец, заговорила она.

— Я тоже рад вашим успехам, — старался быть вежливым.

— Ваше темнейшество, я ведь так и не отблагодарила вас за помощь. Тогда, в беседке.

— Мне достаточно было простого «спасибо», Карэн. Вы ничем мне не обязаны.

— Уверены?

Всего на миг меня захлестнуло её эмоциями. И то, что я ощутил, заставило выпустить девушку из объятий и сделать шаг назад. Роковой шаг. От неё веяло такой ненавистью, что резко заболела голова. Сверкнул кинжал — так банально! Даже не магия, от которой успел бы защититься. Меня бы успели защитить. Я попытался выбить оружие, но слишком поздно. Кто-то наложил на меня оцепенение. Неужели… все? Кинжал замер, почти завершив убийственный рывок. Карэн удивленно дернула оружие — лезвие было в крови. Разум захлестнуло чужой болью. Когда между нами появился Арт, я успел разве что подхватить его. Зато Карэн вдруг истошно закричала и закрыла лицо руками. Она кинулась в сторону, но её уже ждали. Её — и Ирвинга Толомеуса, который обездвижил меня заклинанием.

— Не убивать! — только и рыкнул я, осторожно опуская Арта на пол. Кинжал пришелся ему в бок. Светлая рубашка быстро становилась багрово-алой. Рядом уже опустилась на колени Наариэн. С её ладоней полился свет

— Кинжал был заговорен, — прошептала она побелевшими губами. — У меня не получается остановить кровь.

— Дай я.

Первый ужас прошел, чужие эмоции отступили. Я опустил руки на рану Арта. Фейри рвано дышал и смотрел в потолок невидящим взглядом. Ничего, держись, Арти. Вытащу. Под бок ткнулся Шун, делясь магией.

Свет пришел быстро. Но, как и в случае с Наари, толку было мало. Бредовая мысль пришла в голову.

— Слушай меня, Артиан, — склонился к самому уху. — Я запрещаю тебе умирать. Это приказ!

Арт сдавленно застонал.

— Пусти, — едва разобрал я.

— Не пущу! Не пущу, слышишь? Не смей умирать.

Свет усилился. Кажется, я снова потерял контроль, потому что сияние разлилось по всему залу. Послышались изумленные возгласы. Друзья подняли вокруг меня щиты, чтобы случайно никого не испепелил. Но я добился своего — кровь остановилась, рана постепенно начинала затягиваться.

Рабская печать на руке Арта неясно светилась. Я все еще удерживал его, опасаясь отпустить. Наари отстранила меня и снова применила исцеляющие заклинания. От раны остался только свежий рубец.

— Все, Эрин, отпускай, — она опустила ладонь на мое плечо. — Он выкарабкается.

Я медленно убрал магию, поднял голову — и понял, что все плохо. Одно дело, когда по Тервину ходят сплетни, будто темный властелин применяет свет. Совсем другое — когда вся знать видела, как я этот самый свет применяю. Жаль, не могу почувствовать. О чем они думают — Арт был без сознания, и эмоции оказались закрыты.

— Надо перенести его в спальню, — оглянулся к страже.

— Будет сделано, ваше темнейшество. — Стражники чуть не тряслись от страха. — Уже побежали за носилками. А этих… этих проводили в тюрьму… Они сопротивлялись, конечно, но против нас не попрешь.

Разговорчивые попались… Но успели схватить Карен и заместителя ректора, так что Арт не прогадал. А я уже предвкушал милую беседу с этими двоими. И на этот раз на мою пощаду рассчитывать не приходится. Арта переложили на носилки и понесли прочь.

— Продолжайте бал, — махнул я рукой.

Тут же заиграла музыка, но, конечно, я не собирался оставаться. Протянул руку дрожащей Лайле, и по живому коридору мы вышли из зала. Никто не рискнул покинуть праздник за нами. Только Энтареаль и Ник, а Кай и Лави, как я потом узнал, помогали «провожать» пленников до дворцовой темницы. Впрочем, их судьба меня сейчас интересовала меньше всего.

Ярость душила! Хотелось крушить все, что попадется под руку, и только присутствие друзей останавливало — не хватало еще, чтобы кто-то пострадал.