Начинался конфликт, и я никак не мог помешать его развитию — лезть в разговор девчонок было несерьёзно. Я вздохнул и принялся ожидать развития событий, втайне надеясь, что всё ограничится перебранкой.

Пока девчонки ругались, к нам подошёл блондин. Он бросил на нас с Милой уничижительный взгляд, обнял свою девушку и поцеловал её. Точнее, даже не поцеловал, а позволил ей себя поцеловать — у этого парня явно были проблемы, он считал себя неотразимым. Но являлся таковым лишь для своей подруги.

— Отличный бой, Олег! — нарочито громко сказала брюнетка. — Ты лучший!

— А ты в этом сомневалась? — спросил блондин и улыбнулся во весь рот, продемонстрировав идеальные белоснежные зубы.

— Я нет, но здесь некоторые сомневаются, — ответила брюнетка и злобно зыркнула на нас с Милой. — Хотя сами на арене, наверное, ни разу не были и что такое бой не знают!

— Где мы были и где не были, тебя не касается! — вспылила Мила. — И ты бы уже угомонилась, пока я тебя здесь без всякой арены не отлупила!

— Ух ты, какая храбрая! — рассмеялся блондин. — Наверное, её пухлые губки ещё ни разу не разбивали за неосторожные слова. Но это дело поправимое.

Тут я понял: придётся вмешаться и мне. Теперь уже точно. Не хотелось в первый учебный день влезать в конфликты, но вариантов не было — когда между собой пикировались девчонки, я не лез, но блондин перевёл конфликт на следующий уровень, поэтому промолчать я уже не мог.

— Герой, влезающий в женский спор? Это что-то новенькое, — сказал я. — Ты угрожаешь девчонке?

— Я объясняю ей, что за длинный язычок можно поплатиться! И тебя это тоже касается!

— Ты мне угрожаешь?

— А ты этого ещё не понял? — с каким-то уж совсем нереальным самолюбованием произнёс блондин.

— Если честно, то нет, — спокойно ответил я. — Не особо ты страшный, чтобы тебя бояться.

— Ну, тогда после поединков не уходи, как арена освободится, продолжим разговор на тему, кто здесь страшный, а кому нужно язычок укоротить.

— Договорились! — ответил я, не особо представляя, что смогу противопоставить третьекурснику, довольно неплохо владеющему боевой магией.

Но вариантов не было, не отступать же, давая этому самовлюблённому наглецу ещё один повод к бахвальству.

— Олег, ты не можешь с ним драться, — сказала брюнетка. — Они новенькие, посмотри, у него даже дар не активирован. И вообще, ты не можешь вызвать на бой студента подготовительного курса. Это запрещено. Потому они и ведут себя так.

— Я могу начистить ему морду без использования магии, — ответил блондин. — Но вызвать не могу, тут ты права. Но он может меня вызвать, если не зассыт, а я приму этот вызов. Тогда бой будет легитимен.

А вот это уже было хорошо, если без использования магии, то у меня появились все шансы проучить нарцисса.

— Я вызываю тебя на поединок! — тут же сказал я.

— Какие ещё поединки? — послышался из-за наших спин недовольный голос Коржова.

— Я принимаю вызов! — ответил мне блондин и тут же обратился к куратору: — Андрей Николаевич, извините, но Вы не можете мне запретить принять этот вызов. Я дворянин, и должен драться!

— Запретить принять не могу, — согласился куратор. — И драться запретить не могу. Но я могу отложить ваш поединок до момента, пока не посчитаю, что студент Андреев готов к поединку. Это моё право!

Блондин недовольно поморщился, но сделал над собой усилие и произнёс:

— Вы в своём праве, Андрей Николаевич. С нетерпением жду того дня, когда Вы разрешите этому зазнайке выти на арену, и я смогу его поколотить! Надеюсь, Вы не будете оттягивать это дело на весь положенный Вам по правилам год. А теперь разрешите вас покинуть!

С этими словами блондин взял под руку свою подругу, и они удалились, бросив на нас с Милой презрительные взгляды. Впрочем, нас эти взгляды лишь развеселили. Спрашивать куратора, когда он разрешит мне драться, я не стал — очень уж у него было недовольное лицо.

К этому времени арену привели в порядок, ликвидировав последствия боевых заклинаний, лекарь осмотрел и отпустил чернявого, и к бою уже готовилась следующая пара бойцов. Но смотреть второй поединок не было ни желания, ни смысла, вся группа отправилась на практические занятия по контролю Силы, нас же, не активировавших пока Дар, отпустили.

Мы с Милой отправились в общежитие. Договорились встретиться в пять часов вечера, чтобы продолжить изучать город, и разошлись по комнатам. На обед решили не идти, чтобы нагулять аппетит к ужину. Деньги дяди Володи позволяли мне снова пригласить девушку в кафе.

В комнате я достал планшет, завалился с ним на кровать и решил всё-таки посмотреть презентацию академии, с неё перешёл на фильм о Великом Новгороде и так и не заметил, как отсмотрел почти с десяток образовательных фильмов.

В начале четвёртого пришёл Мирон. Я сразу заметил, что он был неестественно напряжён. От обычной улыбки на его лице не осталось и следа. Сосед по комнате подошёл ко мне и сказал:

— Роман, тут такое дело — меня попросили передать тебе информацию.

— Ну, передавай, раз попросили, — ответил я.

— Ты только не подумай, что я с ними заодно, — чуть ли не заикаясь, проговорил Мирон. — Я к тебе очень хорошо отношусь. Но и отказать им я не мог. Ты не подумай чего!

Трусливое блеяние Мирона начало меня раздражать.

— Я вообще не собираюсь думать на эту тему, и меня мало волнует, как ты ко мне относишься, — резко сказал я. — Давай ближе к делу! Кто и что попросил тебя мне передать?

— Олег Левашов. Он ждёт тебя в парке. За спортзалом. Там в конце парка есть еловая аллея. Вот туда ты должен прийти.

— Должен? — удивился я.

— Нет! Не должен! Конечно, не должен! — тут же начал оправдываться Мирон. — Ты можешь не идти, но большая просьба, если тебя потом спросят, скажи, что я передал информацию! Пожалуйста!

Сосед по комнате чуть ли не плакал — он явно боялся этого Олега. И боялся сильно. Похоже, блондинистый нарцисс держал некоторых студентов в страхе. Мирона уж точно. Надо же было нам прийти именно на его бой и сесть возле его подруги. И надо ж было Миле над ним смеяться.

Но что сделано, то сделано, прятаться от кого бы то ни было я не собирался. Возникшую проблему имело смысл решить, не откладывая в долгий ящик. И желательно решить сразу и навсегда. До встречи с Милой оставалось почти два часа, был шанс успеть обернуться. Я встал с кровати, убрал в тумбочку планшет и надел куртку.

— Так ты пойдёшь? — с нескрываемой надеждой в голосе спросил Мирон.

— Время есть, делать нечего, чего бы и не сходить? — ответил я и вышел из комнаты.

Нужное место я нашёл почти сразу. И сразу стало понятно, почему Левашов назначил встречу именно там. Все деревья в парке стояли ещё без листвы, и он полностью просматривался. Но та его часть, где меня ждали, была надёжно скрыта от посторонних глаз густыми зарослями мохнатых елей. Идти туда было неприятно. Нет, я не боялся, но осторожность была привита мне с детства.

И ещё после Петербурга, где на каждом углу висят камеры, было непривычно. В столице, как и в большей части России, камеры слежения были запрещены на губернском уровне — Законодательными собраниями. Без ограничений их можно было устанавливать лишь в жилищах. Да ещё в ограниченном количестве в государственных и образовательных учреждениях и банках.

В академии одна камера стояла на входе в главный корпус и одна на входе в общежитие. Больше я их нигде камер не заметил. Возможно, в этом были и свои плюсы, но пока, с момента, как я покинул Санкт-Петербургскую губернию, я видел лишь минусы такого подхода.

Дойдя до еловой аллеи и свернув на неё, я сразу же увидел Левашова. И не одного. С ним была уже знакомая мне брюнетка и трое каких-то парней. Присутствие девушки меня смутило. Если блондин собирался драться, то это было исключительно мужским делом, зачем приводить с собой девчонку?

Впрочем, от этого нарцисса можно было ожидать чего угодно. Может, ему настолько нравилось, как подружка им восхищается, что он таскал её на все драки. Я ещё плохо знал человеческую психологию. Может, у них это было нормой. Я ведь раньше с людьми особо и не общался. Поэтому нужно было быть готовым ко всему.