— После занятий не уходи, — сказал он, помогая мне присесть. — Надо поговорить.

Я кивнул, отвечать сил не было. Преподаватель ушёл, подбежала Мила, но в этот раз она просто села рядом и подставила мне плечо, чтобы я не упал. Минут через десять пришла лекарка, которая привела уже в порядок Артёма. Со мной она провозилась совсем недолго, буквально две минуты — сняла ожог с лица и вдохнула немного сил, чтобы я мог ходить и разговаривать. Особо у меня повреждений не было. Огненные песчинки жалили больно, но следов не оставляли.

Когда лекарка ушла, я спросил у Милы:

— Расскажи хоть, что было? Почему я мокрый?

— А ты что, ничего не помнишь? — удивилась девушка.

— Я только одно помню — хотел выиграть.

— Ты каким-то образом на расстоянии стал душить Артёма. Причём сильно. Преподы испугались и лупанули по тебе заклятиями, чтобы концентрацию сбить. Один файербол метнул, а второй водяную струю. Но ты молодец. Это было круто!

Мила поцеловала меня в щёку, и мне стало очень приятно. И от поцелуя, и от того, что возвращались силы, и от ощущения победы. Признаться, я немного понял свою девушку и её эмоции после боя. Ощущения выигранного поединка, да ещё и с использованием магии были близки к эйфории. И это учитывая не самую приятную концовку поединка. Чего уж говорить про Милу, которая победила с меньшим стрессом.

Начался новый поединок, но мне он был неинтересен, я всё ещё не полностью пришёл в себя. Мила осталась смотреть бой внизу, у арены, а я отправился на верхние ряды. Там и просидел до окончания занятия.

По окончании последнего поединка, все студенты и лекарка разошлись, а преподаватели остались на арене. Андрей Николаевич махнул мне, приглашая подойти, что я тут же и сделал.

— Что это было, Роман? — спросил куратор, когда я подошёл.

— Вы же сами сказали, что неконтролируемое взаимодействие с Силой, — ответил я. — Но если честно, я ничего не понял.

— Я про другое. Что за заклятие ты использовал?

— Ничего я не использовал.

— Ты же видел, что было с Артёмом? — вступил в разговор Игнатьев.

— Видел. Но я не специально. Оно как-то само собой получилось.

— Сами собой такие вещи не случаются! — отрезал куратор. — Что ты делал? Расскажи нам в подробностях.

— Мне страшно захотелось убить соперника, — ответил я. — Простите! Это неправильно, я понимаю. У нас был всего лишь тренировочный бой, а я не совладал с эмоциями.

— Давай-ка подробнее! Просто захотел убить? — спросил Игнатьев.

— Не просто. В деталях представил, как я это делаю. Это придало мне сил.

— И руки вперёд вытянул, — сказал куратор. — Наверное, представил, как душишь соперника?

Я кивнул, подтверждая это предположение.

— Так я и думал! — воскликнул Ярослав Васильевич и обратился к коллеге: — Он сопернику страху нагнал! Он эмпат! Я догадывался во время их поединка, но теперь точно уверен!

— Ну да, — согласился Андрей Николаевич. — Считай, это то же самое заклятие, только бессознательное. Артём испугался, потерял концентрацию и упал. А потом он его ещё чуть не придушил.

— Простите, — только и смог я сказать в очередной раз.

— Не надо просить прощения, — ответил куратор. — Это всё рабочие моменты. Зато теперь мы будем знать о твоих особенностях.

— И мы должны поставить ректора в известность, — добавил Игнатьев.

— И это тоже, — подтвердил Андрей Николаевич и задал мне ещё один вопрос:

— Скажи, Роман, а тебе точно Источник магию воды выбрал? Как-то не вяжется это с твоими способностями.

Я понял, что врать бесполезно. Преподаватели всё равно будут обсуждать этот случай с ректором, и правда откроется, поэтому признался:

— Я уник. Анна Алексеевна в курсе. Но она мне рекомендовала сильно не распространяться на этот счёт.

— Правильно рекомендовала, — сказал Игнатьев. — Но ты не просто уник, а, судя по всему, ещё и эмпат.

— А склонности к ментализму есть? — неожиданно спросил куратор.

— Не замечал, ответил я. — А к эмпатии точно есть.

— Если есть, надо развивать, только вот ни я, ни Ярослав Васильевич в этом деле сильно помочь не можем. Эмпаты к нам попадают очень редко и долго не задерживаются. Тут надо с ректором разговаривать, чтобы она назначила тебе специального наставника для развития этого навыка.

Слова куратора меня смутили и немного напугали.

— А можно вопрос? — спросил я.

— Задавай, — ответил Андрей Николаевич.

— А что значит: эмпаты долго не задерживаются?

— Да ты не бойся, просто, обычно это выявляется на третьем или четвёртом курсе, и ребята сразу уходят в более узкоспециализированные заведения, где могут научиться большему. А вот чтобы эмпат на подготовительном — такого на моей памяти ещё не было. Но в любом случае Анне Алексеевне решать, что с тобой делать. Если вопросов больше нет, то иди отдыхай.

— Есть вопросы. Два ещё. Можно?

Куратор кивнул.

— А что такое неконтролируемое взаимодействие с Силой?

— Это когда маг призывает Силу, а справиться с её поддержкой не может. Что, собственно, сегодня у тебя и произошло. Не злоупотребляй этим делом.

— Постараюсь. Я ведь даже и не знал, что такое бывает.

— Теперь знай! Что ещё хотел спросить?

— Мне имеет смысл дальше скрывать, что я уник? Ведь все видели, что произошло.

— А что произошло? Выглядело, будто ты пытался наложить заклятие и не смог с ним справиться. Решай сам, а нам с Ярославом Васильевичем запрещено об этом кому-либо рассказывать. Разумеется, кроме ректора.

— Тогда, с вашего разрешения, я останусь для всех магом воды.

— Грамотное решение! — похвалил меня Игнатьев.

Преподаватели тут же принялись обсуждать результаты остальных поединков, а я отправился в общежитие.

Дворянская и Государственная Думы Российской Федерации собрались на совместное заседание, чтобы заслушать обращение кесаря. Большой зал парламента был забит до отказа. Аристократы из Дворянской думы и депутаты из Государственной заняли свои места и с минуты на минуту ожидали появление кесаря.

Александр Петрович прибыл в здание парламента задолго до своего выхода на трибуну. В кабинете своего представителя в Дворянской Думе кесарь обсудил предстоящее выступление с помощниками, внёс в текст некоторые поправки и отправился зачитывать обращение.

Кесарь шагал длинными думскими коридорами и пытался настроиться на предстоящее выступление, морально к нему подготовиться. Он понимал, от того, как находящиеся в Большом зале люди, эльфы и орки воспримут его речь, будет зависеть не только его будущее, но и судьба всей России. Александр Петрович планировал выступить со столь важным обращением на осенней сессии парламента, но события последних дней вынудили его сделать это немедленно.

Романов вошёл в Большой зал, все присутствующие в нём сразу же затихли. Воцарилась полнейшая тишина, которую нарушил Председатель Государственной Думы, формально проводивший заседание.

— Кесарь Российской Федерации Александр Петрович Романов! — торжественно объявил председатель, большинство присутствующих в зале зааплодировали, а Александр Петрович подошёл к трибуне для выступающих и оглядел зал.

Впереди сидели представители Дворянской Думы: слева по традиции эльфы, по центру люди, справа орки. За ними расположились представители Государственной Думы. Среди депутатов можно было наблюдать некоторое смешение представителей разных рас. Но до какого-либо единства было далеко. Это сразу же бросалось в глаза и очень огорчало кесаря. Александр Петрович понимал: шансов что-то исправить в ближайшее время в области межрасовых отношений было немного. А вопрос, который Романов собирался поднять перед собравшимися, требовал единства.

— Уважаемые дворяне! Уважаемые депутаты! — кесарь поприветствовал представителей обеих дум. — Сегодня я обращаюсь к вам с предложением, которое может стать судьбоносным для нашей Родины, а может оказаться просто неудачной попыткой её спасти.