Меня ждали, и ворота бесшумно распахнулись, являя просторный внутренний двор, выложенный серой плиткой с фонтаном в центре. По левую и правую сторону тянулся ухоженный сад, а под навесом я даже заметила просторный бассейн, подсвечиваемый голубым светом.

Близился вечер, окрашивая небо в золотые, рыжие и лиловые цвета. Над головой вспыхнули жёлтые фонари, парящие в казалось бы хаотичном движении, но даже тут была какая–то закономерность.

Я прошла к лестнице, но дверь мне преградил страж–робот в белой броне. Я только собиралась возмутиться, как он произнёс:

– Герцогу известно о вашем приходе. Он сам спустится – подождите в саду.

Так, ну внутрь мне вряд ли попасть, охрана тут, в связи с недавними случаями, наверняка усилена, так что можно даже не пытаться. Что ж, ладно, подожду в саду.

Развернувшись и взмахнув косой, я зашагала в сторону сада, свернув на тропинку с высокой живой изгородью. Несмотря на вечер, воздух не собирался остывать, хотя и не было духоты. Ветер с залива был свежим, прохладным, но не настолько, чтобы кутаться в куртку.

Тропа вывела на каменный балкон со скамьёй, стоявшей впритык к ограждению. Я не спеша подошла к ней, сбросив мундир и без лишних мыслей взобравшись на ограду. Ветер тут же приятно овеял лицо, заставив даже улыбнуться и взглянуть вниз, на далёкую равнину далеко внизу вместе с городом, уже охваченным фонарями.

Вдохнув полной грудью, я позволила себе ненадолго вызволить крылья, благо, что надела рубашку с прорезями на лопатках. Тяжесть чуть не опрокинула меня вниз, но я устояла, медленно распростерев крылья и наслаждаясь приятной болью в спине. Эх, взмахнуть бы крыльями и улететь… куда вот только? Столько миров, столько вариантов, только станцию нужную пропусти, и всё…

– Не стоит отсюда прыгать.

Я вздрогнула от неожиданности, обернувшись и неудачно поставив ногу. Стопа соскользнула вниз, заставив сердце испуганно пропустить удар. Звёзды, я даже забыла, что мне особо и нечего бояться падения с высоты! Крылья просто перевесили меня, не дав шанса поймать равновесие.

Прекрасно, убиться с высоты! Всегда об этом мечтала!

Запястье перехватила чья–то мозолистая ладонь, и я беспомощно повисла, вновь опёршись ногами об перила и, надо сказать, поражённо смотря на моего внезапного спасителя.

– Оникс?

– Кажется, это мне следует удивляться, разве нет? – выразительно поднял он брови, дёрнув на себя и помогая спуститься на скамейку, а с неё на землю. – Дива Минита сказала, что пришлёт кого–то надёжного, но не думал, что это окажешься ты.

– Сама утром узнала, – пробормотала я, пряча крылья и поднимая мундир, старательно не смотря на Герцога. – Видимо, всех запрягли для церемонии Дамеса, одна я свободной осталась. А отказать диве Мините себе дороже.

– Не помню, чтобы она когда–то принимала отказы.

– Тем более, – хмыкнула я, испытующе взглянув в багровые глаза Оникса. – Как я понимаю, надо подписать какие–то документы и обновить договор…

– Это не займёт много времени.

– Что ж, тогда, может…

Оникс не сдержал усмешки, кивком головы позвав за собой. Я зашагала следом, косясь на Герцога, который пренебрёг официальной одеждой, облачившись в чёрные брюки и белую рубашку со стоячим воротничком. Скорее всего, он тренировался: светлые волосы взмокли и липли ко лбу и шее, а от него самого пахло потом, лишь усиливая ароматы хвои и изморози.

– Как продвижение по карьерной лестнице? – спустя пару минут поинтересовалась я. – Сёстры уже в открытую не выступают против тебя?

– В открытую они никогда не решатся выступить – у меня слишком ценные территории, чтобы их терять. Через полторы недели состоится голосование, пару дней на подсчёт результатов, а после уже и сам итог.

– Шансы-то хорошие? – осторожно поинтересовалась я.

Оникс скривил губы, и это уже сказало об многом.

– Сёстры весьма сильно влияют на мои выборы… Из Сената выдвинулась Сестра Крайира и Фотумана. Обе были близки к Матери Аай и, по идее, одна из них должна была занять её пост, а вторая стать её заместителем…

– Но внезапно вмешался ты и всё испортил, – усмехнулась я, и уголки губ Оникса так же дрогнули.

– Да, вмешался я… когда Мать Сената погибает раньше своего срока, на её место идёт заместитель, но Мать Аай была слишком горда и до последнего отказывалась его выбирать, а ближайшим к ней человеком был я. Сенат это не очень обрадовало, но выбора у них особо и не было… Правда, они весьма сильно ограничили меня во власти, запретив даже являться в Храм Ка–Аманы. Если выиграю, поменяю весь Сенат…

– А если проиграешь? – осторожно спросила я, обмахиваясь рукой и хоть так спасаясь от вечерней духоты.

Оникс небрежно пожал плечами.

– А если нет, то меня сместят с должности Герцога или принудят вновь поклясться в верности новой Матери. И снова всё начнётся сначала…

– Так это правда, что Мать Аай…

Герцог резко остановился, и я прикусила свой слишком длинный язык, смотря, как играют на его скулах желваки, а рубиновые глаза практически с ненавистью испепеляют вырезанную из куста фигуру какой–то птицы.

– Какая именно правда тебя интересует, Мэлисса? – неожиданно холодно поинтересовался он. – То, что я делал всё по указке Матери Аай, не смея ей перечить? То, что меня связал подписанный с нею договор, которым она пользовалась как хотела? Или то, что я спал с ней, терпя все её унижения? Это грязная правда, которой не брезгует Сенат и каждый раз мне это напоминает. Для них я игрушка из вымершего вида, которой можно вертеть как хочешь, а она и слова против не скажет. А что самое противное – так оно и было.

Закрыв глаза, Оникс сделал глубокий вздох.

– Прости, я не хотела…

– Забудь, – перебил он. – Мать Аай больше нет в живых, и я не собираюсь вновь идти на поводу у Сената. Не стоит он моих нервов и седых волос.

– По крайне мере, это не так заметно, – выдала я, и Оникс вдруг издал нечто похожее на сдавленный смешок.

– Мэлисса, я и так седой.

– Что?

Я застыла как вкопанная, не на шутку удивившись. Герцог заметил это через пару шагов, повернувшись ко мне.

– Постой, как это – седой? – не поняла я.

– Я поседел, когда убил свой мир, – негромко произнёс он. – Впрочем, это ведь тоже не твой настоящий цвет… пары Орика?

Я нехотя кивнула, заправив за ухо выбившуюся белую прядку и не спеша подойдя к Герцогу. Мы уже практически дошли до ступеней особняка, где нас ждала спасительная прохлада. Я с нетерпением шагнула на первую ступень, но у меня неожиданно подкосились колени. Оникс, стоявший выше, успел подхватить за локоть, не дав удариться коленками об камень.

– Звёзды, что за… – пробормотала я, ощутив во всём теле резкую слабость и лёгкое головокружение.

По вискам ударили молоточки, заставив даже вскрикнуть и поморщиться, схватившись за пульсирующую голову. Духота стала нестерпимой, а выступивший на лбу пот заливал глаза, и я ведь даже не могла его смахнуть онемевшей рукой.

– Мэлисса, – раздался над головой не на шутку встревоженный голос, и едва подняв глаза, я заметила панику на лице Оникса. Он что… волнуется обо мне?

– Я… мне почему–то плохо… – только и смогла выдавить я.

– Я уже вызвал врача… подняться сможешь?

Я смогла лишь пожать плечами, и Оникс, поддерживая меня за руки, помог встать. Однако стоило выпрямиться, колени вновь подогнулись, и я упала на грудь Герцога, тут же потеряв сознание и упав в мягкий, тёплый мрак, принявший в свои объятия…

Голова гудела так, словно я пила целый день, слишком поздно приняв таблетку и теперь пытаясь не отойти в мир иной. Постепенно тупая боль, от которой тошнило, начала проходить, и вернулись другие чувства. Самым необычным из них было осознание, что я лежу на чём–то мягком. Кровать? Да, скорее всего.

Едва разлепив веки, я пару раз моргнула, отчаянно приходя в себя и с забившимся в разы сердцем осматриваясь вокруг. Насчёт кровати я и вправду угадала, вот только не знала, что она будет громадной и круглой, под алым балдахином, а сама я окажусь в спальне с панорамными окнами, выводящими на ночной океан. Он был настолько спокоен, что сливался с полным звёзд небом. Не разберёшь, где их граница.