– Уже всё? – даже разочаровался Ориас, пнув брата в бок и перевернув его на спину. Дамес зашипел, изогнувшись и схватив его за сапог. – Глупец. У тебя был выбор, и ты выбрал собственную смерть. Какую предпочтёшь? Медленную, быструю? Понимаешь, я не могу оставить тебя в живых, иначе кто–то обязательно воспользуется этим. А к чему нам с тобой герои?

Ориас усмехнулся, занеся кинжал брата, которым уже отрубил ему крылья.

– Нет, остановись! – вырвалось у меня почти что в последний момент, и врас замер, повернув ко мне голову. Я даже не пыталась убрать с лица отчаянье и раздирающую изнутри боль, от которой всё пекло и текли слёзы. – Ориас, умоляю… если ты это сделаешь, дороги назад уже не будет… оставь его в живых. Сошли куда подальше, но, пожалуйста, не убивай… я встану на твою сторону, не стану даже перечить…

– Мэлисса… – отчаянно прошептал Дамес, поморщившись, когда брат наступил ему на грудь.

– Заманчиво, но ты и так будешь моей, – заметил Ориас.

– Но только телом.

Глаза мужчины блеснули, и молча взглянув на кинжал в руке, он со звоном отбросил его в сторону. К нему безмолвно подошли Завоеватели, схватив Дамеса за локти и с силой подняв. Тот даже не мог стоять, свесив на грудь голову и хрипло дыша.

– Ты так же слаб, как и отец, – схватив Дамеса за подбородок и подняв его голову, прошептал Ориас. – Тебя защищают те, кто тебе дорог, пока ты лежишь и помираешь в сторонке. Телом ты силён, но разум у тебя слаб. Ты не стал бы тем Императором, в котором все так нуждаются. Хорошо, что у тебя есть брат.

Ориас не сдержал усмешки, приблизившись и что–то прошептав ему на ухо. Дамес раскрыл глаза, резко дёрнувшись к нему, но Завоеватели удержали его на месте, не давая вырваться.

– Тебя ждёт ссылка в одно интересное место. Надеюсь, владеть киркой ты умеешь, иначе земляные черви сожрут, и глазом не моргнув, – похлопав брата по плечу, улыбнулся Ориас. Отвернувшись, он подошёл к валяющейся на полу короне, подобрав её и осмотрев. – Наверное, тебе интересно, Мэл, как я всё это провернул. Одному мне бы и во век не справиться, но у меня есть весьма могущественные союзники.

– Которые чуть не пропустили всё веселье, – послышался голос со стороны.

Я вздрогнула от неожиданности, сама не успев понять, когда поднялась на ноги.

Из заметно порядившейся толпы гостей, заставляя пришлецов почтительно опускать головы и отступать в сторону, к Ориасу шёл мужчина. В руках, словно вокруг не было моря крови, он держал бокал полный шампанского, а его сапоги сверкали чистотой. Каждое движение – плавное, точно танец. Одежда из самой дорогой ткани с вкраплениями камней, а в волосы вплетены серебряные нити.

Пришлецы склонялись перед ним, только вот это были не пришлецы. Нас окружали Мародёры.

– Корона семьи Грандерил, такой в моей коллекции ещё нет, – задумчиво улыбнулся он, когда Ориас бросил ему фамильную ценность. Поймав её, мужчина провёл чёрными пальцами с неестественно белыми ногтями по камешкам, любуясь их сиянием, и почувствовав мой взгляд, обратил на меня два разноцветных глаза. – Как всегда на высшем уровне, Шпилька.

– Цербер…

Это был Цербер. Живой, стоящий передо мной собственной персоной, а не оставшийся далеко в прошлом. Он изменился даже больше, чем Ориас, хотя, если вспомнить, что его должно было разорвать на кусочки да в пламене сжечь, выглядел он весьма неплохо. Необычно, но неплохо.

Волосы у него были всё такими же белыми и длинными, лишь на висках виднелись чёрные пряди, да кое–где тёмные точки с вплетёнными серебряными нитями. Всё это было завязано в простую косу, давая разглядеть его лицо с разноцветными глазами: левый был таким же серым, а правый стал непроглядно чёрным. От уголков глаз, как и раньше, вверх поднимались чёрные точки, заменяя собой брови, вот только наполовину лица был неровный шрам, отчего одна сторона была пепельной (там же чёрные точки становились белоснежными и был чёрный глаз), а вторая была такой же белой. Ему половину лица тогда снесло! Не знаю, что у него там с телом, но правая рука у него стала чёрной с белыми ногтями, левая же наоборот. Это всё, что я могла рассмотреть за дорогой одеждой в виде голубой туники с широкими рукавами, опоясанной ремнём, и штанами с чёрными сапогами.

Одарив меня задумчивым взглядом и опасной улыбкой, Цербер взглянул на Лаи и жавшуюся к ней Айну.

– А вот и наш заказ… готова обратно к брату отправиться?

Лаи вздрогнула, прижав к себе Айну и не сводя испуганных глаз с Цербера.

– Берите её, – приказал он.

К Лаи шагнул Завоеватель, схватив её за локоть. Хиимка тут же вскрикнула, пытаясь отчаянно вырваться. Не выдержав, её тряхнули с такой силой, что Лаи даже оторвалась от пола, безжизненно повиснув в руке Мародёра в броне Завоевателя.

– Вы не можете…

– У нас был заключён договор с Томеном Нур–Малом, – оборвал меня ледяным голосом Ориас, смотря, как его сестра беспомощно озирается вокруг, смаргивая слёзы. – Он нам недостающие детали, мы ему сестру. Что будет с ней дальше меня не волнует, тебя и подавно, ясно?

Изумрудные глаза пронзили меня, приковав к полу. Стиснув зубы, я заставила себя кивнуть.

Ориас пришёл и разрушил всё, не оставив даже надежды. Раньше он её дарил, сейчас же забирал безвозвратно.

– Заканчивайте, – взглянув на Цербера, произнёс врас. – Айна, подойди ко мне.

Девочка лишь задрожала сильнее, пятясь в мою сторону.

– Айна, – голос ударил как хлыст.

Сглотнув, Айна опустила голову, не глядя ни на кого зашагав к брату. Он протянул руку, но та тут же отшатнулась, и Ориас отступил. Развернувшись, он под гнетущее молчание направился к дверям, сложив за спиной крылья и выйдя. Айна брела следом, оставляя за собой кровавые следы на полу.

– Отправьте гостей с Файи, – развеял тишину Цербер, задумчиво взглянув на бокал в руке. – И без лишней грязи. Будут рыпаться – пристрелите. Мёртвых сложите у стены, и поживее. Иначе тут всё кровью пропахнет.

***

Я не считала погибших, смотря, как тела переносят к дальней стене, опуская в специальные прозрачные мешки. Так тела сохранятся дольше. Хуже всего было с телом дивы Миниты – она вместе с крыльями не влезала, и по позволению Цербера их отрубили, поместив обезглавленную женщину в мешок.

Самое ужасное из всего этого то, что камеры записывали до последней минуты. Все видели, как пришёл Ориас, как заявил свои права на трон и отрубил Дамесу крылья, как я убила тех, кто сопротивлялся, зарезав диву Миниту. Никогда я ещё не была так рада тому, что не помню свои убийства. Я бы это не вынесла. Перед взглядом и так вставало лицо отчаявшейся дивы Миниты и её предсмертный вскрик. А ещё Айна… на её глазах произошёл весь этот ужас. Если бы можно было отмотать время вспять… я бы не допустила всего этого.

– Отчаянье не красит лица девушек.

Едва оторвав взгляд от стены с мешками, я взглянула на севшего напротив Цербера. Корону он куда–то положил, подперев свободной рукой висок и рассматривая серебристое вино в бокале. На стекле виднелась уже засохшая золотая кровь одного из Баронов.

– Ты жив… – тихо прошептала я.

– Удивительно, не так ли?

Я промолчала, медленно соскребая с ладоней кровь.

– Как?

Отглотнув вина и поморщившись, Цербер отбросил от себя бокал, со звоном разбившийся в паре метрах от нас.

– А разве это так важно? Я жив, и несказанно тому рад.

Я лишь сжала губы, всё ещё не веря в это. Неужели сам Ориас вытащил его с того света? Понимает ли он, что дал второй шанс одному из опаснейших иномирцев не только в Империи, а во всей Вселенной? С Цербером надо быть всегда настороже, особенно когда случаются его «всплески».

– «Лирк–Мара» принадлежит тебе, не так ли? – глухо поинтересовалась я. – Почему я никогда об этом не слышала?

– Услышала бы, останься подольше в Мародёрах, – обводя скучающим взглядом зал, произнёс Цербер. – Иначе как бы я, по–твоему, перевозил ценный груз и куда девал захваченные корабли? То, что невозможно было починить, разбиралось и шло про запас.