— Нейтан?! — не поверила я. — Укусил тебя?!

— Ну, не совсем. Просто присосался… Боги, это звучит еще хуже! Магию выкачивает!

— А ты хорош, белый… — пробормотал пьянчуга, повисая на Юльваре всем телом. — Пошли кутить. Я хочу песен, танцев и… ик… — тут Нейтан как-то странно задумался и похлопал себя по груди, — и еще чего-то. Непонятного. Пошли выяснять!

— М-м-м, — замычал Юльвар, которого перехватили поперек шеи и потащили куда-то в сторону улицы.

— Может, не стоит отпускать их вдвоем? — взволнованно пробормотала я.

Ситуация, конечно, была забавной. Но откуда мы знаем, что именно придет в голову пьяному карателю? А Юльвар как-никак маг, на которых этих рыцарей и натаскивали. Он ему просто отказать ни в чем не сможет, колдовать — только пьянить еще больше, а физически тем более. Юлька против Нейтана — как кролик против добермана.

— Ничего, ему будет полезно развеяться. Не все же за научными исследованиями да криминальными расследованиями сидеть, — устало хохотнул Алексин. — Заодно придумает новый способ противостояния карателям. С такой-то внушительной мотивацией.

А я снова отвлеклась на алую каплю крови, которая покатилась из самого глубокого пореза на шее.

— Тебе надо к лекарю! Ох, точно! Зачем ты Юльвара-то отпустил? Как же твои раны?! — всполошилась я.

— А что, на меня твоей прекрасной магии уже не хватит? Всю по карателям раздала? — ревниво поинтересовался муж.

— Тьфу на тебя, идиот, — это я добавила шепотом, потому что вокруг нас толпился народ. — Я не умею лечить магией! Пошли, дома разберемся… только… Роэль! — увидела я младшего принца в группе встречающих. — Будь добр, присмотрите с Калленом за этой парочкой, если вам не трудно. Элоди, ты же со мной?

Брат с принцем нам только кивнули через головы толпы и отправились следом за магом и антимагом.

— Куда я от тебя денусь? — Элоди пробралась поближе, спокойно, даже не задумываясь о том, насколько это прилично для незамужней дамы, подхватила Лекса с другого бока и закинула его руку себе на плечо. — Ох уж мне эти мужчины… Хорошо, что ты отправила Каллена с Эл… младшим принцем. Боюсь, в ином случае мы получили бы целую улицу разгромленных кабаков уже к вечеру.

— Да просто улицу! Кабаки Нейтану ни к чему, он же от Юльвара пьянеет! — весело ответила я. — «Алкоголь» у него закончится ровно в тот момент, как истощится резерв белого мага.

— Тогда, получается, мы сделали только хуже, — показательно ахнула Элоди. — Теперь у карателя целых три бочонка с вином!

Мы уже почти добрались до кареты, когда путь нам вдруг преградили люди из личной охраны императора. Да что такое опять?! Им мало моего замученного мужа?! Что нужно этому странному человеку, стоящему во главе империи?!

— Сын. — Поскольку охрана живо оттеснила всех посторонних подальше, его величество говорил, не особенно понижая голос.

Алексин тут же твердо встал на ноги и задвинул нас с Элоди за спину. — Нам надо поговорить. Желательно наедине. — Император покосился сначала на меня, затем на Элоди.

— Разве ты не достаточно «беседовал» со мной во время заточения? — Алексин старался, чтобы его голос звучал равнодушно, но, видимо, слишком устал, чтобы полностью скрывать свои эмоции. В голосе все равно проскальзывала обида.

— Я признаю свою ошибку, — эти слова дались монарху нелегко. Это было видно по его напряженной позе и застывшему лицу. — Пусть и могу оправдать свои действия сотнями причин, я не собираюсь этого делать. Ведь, как бы глубоко я ни изучал эту ситуацию, в итоге я оказался неправ. И чуть не совершил величайший грех.

— Если вы желаете искупить свой… грех, — старший принц недовольно стиснул губы, — вам достаточно будет просто больше не вмешиваться в нашу с Софи жизнь. И наконец приструнить зарвавшихся Ваненро. Это все, о чем я прошу, ваше императорское величество.

— Я ожидал этого, — кивнул император. — Но все же хотел сказать тебе, сын. Алексин, двери дворца перед тобой открыты. — Тут император снова посмотрел на нас с Элоди, но все же продолжил: — Что же касается Ваненро… Увы, я не смогу просто так избавиться от одного из старейших и богатейших родов империи. Без твоей помощи.

— Все вопросы к моей жене. — В голосе Лекса отчетливо слышалось злорадство. — Я не могу заниматься политикой или магией без ее прямого разрешения!

— Вот об этом я хотел бы поговорить с тобой отдельно, сын, — император говорил эти слова Алексину, а смотрел на меня. И взгляд у него был тяжелый, как пудовая гиря. — Кто эта женщина? Только не рассказывай мне сказок о несчастной больной девочке, в которую ты влюбился с первого взгляда. Даже ее собственный отец больше не верит, что это его дочь.

У меня душа ушла в пятки, если честно. Только выцарапала своего мужа обратно, только поверила, убедилась, что люблю его. И нас опять хотят разлучить? Я же правильно поняла заход его величества на объявление меня самозванкой?

Ну нет. И Алексин мне в этом деле не помощник, справлюсь сама.

— Конечно, он перестал узнавать дочь, когда она из больной послушной немочи превратилась во взрослую женщину, у которой есть свои желания и свое мнение. Интересно, а знал ли он меня вообще, если дома-то практически не бывал. — Кажется, такого яростного змеиного шипения от меня не ожидал ни Лекс, ни его отец. — А вы, ваше величество, после того как чуть не казнили собственного сына, еще вопросы задаете, почему я перестала быть послушной дочерью, которая покорно чирикает в своей клетушке?! Этого вам мало?! — Я дернула мужа за локоть, разворачивая к себе, и заставила склониться ближе к императору, демонстрируя кровавую борозду на шее Алексина, оставленную чертовым ошейником правдивости, или как там его. — Лексу плохо! Он каждую минуту теряет все больше и больше крови! А до этого пережил заключение в темнице! Его там явно пытали и вряд ли даже кормили хорошо! — Я решила сделать вид, что не знаю, в каких условиях жил старший принц. — Потому, пожалуйста, ваше величество, простите меня за мою отвратительную бестактность. Но нам срочно нужно к лекарю. Мой муж храбрится перед вами, но на самом деле он едва стоит на ногах.

— Много ты понимаешь, девчонка, — в ответ на меня точно так же по-змеиному зашипели. — Я сделал все, чтобы вырвать сына из твоих рук! Ваш так называемый договор должен был быть признан недействительным, ты вышла бы замуж за кого сказано, а мой сын был бы оправдан!

Лекс в моих руках ощутимо икнул и так посмотрел на отца, что тот на секунду опешил и прекратил шипеть. Но только на секунду.

— Неужели вы хотите сказать, что не собирались казнить Алексина? — У меня был веский повод не доверять, и я не стала притворяться.

— Естественно, нет! Будь он хоть тысячу раз темным магом и душегубом, он — член императорской семьи. Наша кровь сама по себе неприкосновенна! Пока он не злоумышляет против меня лично и не пытается убить брата, ему ничего не угрожает! Кроме тебя, ведьма! Худшее, что могло с ним случиться, — это временное изгнание в пограничье.

— Если ты не заметил, отец, — Лекс наконец уловил паузу в нашем злобном взаимном шипении, чтобы вставить слово, — я именно в пограничье и уехал от всего этого веселого кровавого балагана. Зачем тебе понадобилось меня оттуда вытаскивать — вопрос отдельный.

— Затем, что тебя никто не собирался арестовывать, идиот! — окончательно вышел из себя его величество. — Гвардейцы были посланы для того, чтобы схватить ведьму, опутавшую твой разум!

Лекс склонил голову к плечу, улыбнулся как-то грустно и вдруг спросил:

— Лианна Даунгир. Она тоже была ведьмой?

— Что?! — Император, уже набравший в грудь воздуха для новой тирады, словно подавился им. — Что ты… откуда ты…

— С тех самых пор ты никого не любишь, верно? Не позволяешь себе привязываться даже к детям. Любовь — это слабость для императора. Я помню твои уроки. Именно поэтому не хочу быть наследником. В свое время ты выбирал между любимой женщиной и троном. В итоге трон твой. Доволен? Как оно?