— Почему не знаешь? — Я опустилась рядом, пальцами ноги проверяя воду. А затем тоже в нее запрыгнула. Ух, согревает. И пахнет хорошо, чем-то хвойным.

— Потому что в прошлый раз они вообще не прошли… так и кровоточили потихоньку. Не столько больно, сколько неприятно и неудобно. И одежду светлых цветов не поносишь: сразу заляпаешь.

— В какой прошлый раз?! — мгновенно напряглась я. Неужели он еще не изменил течение событий и мы идем по старому сценарию?! В конце которого мне угрожает смерть?

— В самый первый. Когда меня все-таки казнили, — полусонно отозвался Лекс, опершись головой на бортик.

— Тьфу… так. Не спать! Плыви сюда, тут ступенечка такая удобная, как лежанка. Угу, вот так, на спину… да не дергайся! Это я, твоя родная жена, а не посторонняя тетка с плохими намерениями. То есть я тоже с нехорошими, конечно, но не настолько…

— Ежик! — Как только я села ему на бедра и слегка поерзала, Лекс буквально вскинулся. Причем весь. — Ну что ты опять делаешь?!

— Насилую тебя. Ты против, что ли?

— О боги и демоны… конечно, нет!

— Зачем тебе опять этот кот?! — буквально взвыла я, когда среди ночи Лекс подскочил на подушках и сдавленно принялся звать Ваксу.

— Не знаю, — растерянно признался муж, пятерней приглаживая взъерошенную шевелюру и виновато глядя на меня. — Приснилось что-то. Опять. Про кота и про то, что он мне нужен как воздух… потому что без него я тебя потеряю.

— Снова-здорово, — вздохнула я и накинула Лексу на плечи одеяло. К моему восторгу, после совместного купания и… кхм… бурного многократного секса его шрамы основательно полиняли. Зато леопардовых пятен на груди, шее, животе и даже заднице прибавилось. Я ему не только засосов наставила, но и укусов не пожалела. — Ну пошли, поищем. Я сама спрошу этого восьминогого, какого демона происходит.

На мое агрессивное спросонья «кис-кис-кис» котопаук закономерно не отзывался. Впрочем, на зов Алексина кошатина тоже не реагировала.

— Ты его окончательно разбаловал! Даже хозяев не признает.

— У котов нет хозяев, — пожал плечами муж. — А котопауки тем более любят гулять сами по себе. Да и… осень скоро.

— При чем тут осень?

— Для них это как вторая весна! — просветил меня муж.

— Что-то мне подсказывает, что ты его просто покрываешь. Это чудовище выросло неуправляемым! — не выдержала я, снова чувствуя непреодолимое раздражение на кота. Откуда у Лекса к нему вообще такая дикая привязанность?

— Мы сами виноваты. Надо было вместе его котенком воспитывать. А у нас… огороды, незваные гости, интриги, пленение… эх. Вот Вакса и одичал.

— Сдается мне, одичал не только Вакса! — М-да. Будить женщину посреди ночи для поисков кота — дурная затея. Меня одолело желание желчно брюзжать. Чем я и занималась всю дорогу. — И лечится это безобразие одним-единственным способом. Кастрация называется!

— Эм, дорогая… — Лекс даже отстал на полшага. — Я надеюсь, ты угрожаешь этим ужасом только котику? Мне казалось, тебе понравилось иметь со мной дело как с мужчиной.

— Грелка и подушка из тебя фиговая, согласна, — хмыкнула я. — Среди ночи орешь и бегаешь… Так и быть, я подумаю, кого из вас кастрировать, а кого на развод оставить. Кис-кис-кис! Да где эта зараза?!

— Может, я сам поищу? — опасливо предложил муж после недолгого раздумья. — А ты вернешься в теплую постельку и отдохнешь. Я даже принесу тебе горячий шоколад с зефирками, чем бы они ни были.

— Ну уж нет, — мстительно уперлась я. — Отпускать тебя одного куда бы то ни было я не намерена! Хватит! Один раз отпустила поговорить с гостями на границе, и что из этого вышло?! Геморрой на всю голову. Кис-кис-кис, гаденыш! Вакса! Иди ко мне, скотина, печеньку дам! И королевскую лапку погрызть!

— Мя-а-а-а?! — заинтересованно спросили из темного угла в конце коридора.

— Но у нас нет лапок! — испуганным шепотом произнес Алексин. — Нельзя его обманывать, иначе он потом и на «лапки» приходить не будет!

Я посмотрела на мужа с легким разочарованием. Ладно, вот выясним, что там с котом, и будем лечить его от котозависимости.

— Бу, принеси нам, пожалуйста, лапок летучих мышек.

— Уху, — сказал потолок. Нам на голову тут же свалилась приметная баночка и лишь чудом не раскрылась. А следом за баночкой сразу же появился Вакса, начавший усиленно тереться о мои колени и непривычно стрекотать. Видимо, именно так он мурчал.

И все-таки какой же он большой! А мы два идиота. Надо было сразу просить Бу принести кота, а не мышиные лапки.

— Ну вот, нашли мы твою прелесть. — Я передала баночку с лакомствами Лексу, чтобы кот приставал уже к нему. — Теперь что?

Старший принц присел на корточки, почесывая питомца под подбородком. Вакса затарахтел еще громче, подражая мотору старого трактора. А потом и вовсе запрыгнул Лексу на колени, давая тому себя крепко обнять и уткнуться носом в шерсть. Это было бы безумно мило, если бы ради таких обнимашек меня не разбудили посреди ночи.

Внезапно что-то вокруг нас изменилось. Казалось, воздух стал на несколько градусов холоднее, а по спине пробежал табун мурашек. Я с подозрением уставилась на котопаука и, к своему удивлению, столкнулась с таким же ошеломленно-напуганным кошачьим взглядом.

Лекс медленно опустил руки, и Вакса в три прыжка снова оказался на потолке, прячась в тенях балок. Очень жаль, что я не могла последовать за ним!

— Лекс? — Пока мужчина медленно поднимался и расправлял плечи, ноги сами двигались, унося меня за ближайший угол.

— Да… любовь моя? — не оборачиваясь, спросил Алексин. Только вот как он это спросил! Незнакомым мне властным тоном с нотками мрачной иронии. Словно… словно…

Меня накрыло. Из ниоткуда хлынул поток картинок, одна ярче другой. И в каждой из них был мой муж. Красивый, как звезда в ночи, и такой же страшный, как эта самая ночь. Непроглядная и темная, полная кровожадных чудовищ.

Вот он меня целует. Вот наша свадьба, пышная и торжественная, какой в этой жизни никогда не было! Огромное количество дорогих подарков. Некоторые из них бесценные. Кольцо с черным бриллиантом на безымянном пальце. И этот чертов кот! Его нам тоже подарили.

Вот первая ночь… немного жесткая, но тем не менее восхитительная. Поездка в Ласточкино Гнездо. Хоровод лейри вокруг, услужливых и милых. А я, оказывается, так долго привыкала к мужу. Ненавидела за властность и самодурство, не верила, не доверяла, не желала влюбляться. И все же… все же… в конце концов он сумел забрать мое сердце, влезть в душу, распуститься там ядовито-сладким цветком. Вечная глупая песня наивных самоуверенных дурочек — это с другими он сволочь, а со мной… я отогрею его любовью, я научу счастью… ага.

Он даже притворился, что у меня получилось. Только для того, чтобы в один ужасный момент разорвать в клочья. Уничтожить веру, любовь, преданность, наивное обожание вроде бы взрослой женщины, впервые за долгое-долгое время рискнувшей окунуться в чувства с головой.

А потом я… умерла. Закрыла его собой. Даже несмотря на то, что к тому моменту практически ненавидела всем своим существом. Ненавидела так, что в глазах темнело. И не могла потерять, потому что умереть было легче. А он…

Я помню, он смотрел на то, как я умираю, холодными равнодушными глазами истинного темного властелина. И улыбался.

— С возвращением, Ежик. С возвращением… нас.

Милосердная тьма сомкнулась вокруг, спасая от ужаса и отчаяния.

С кровати я буквально подскочила, чувствуя, как бешено колотится сердце и трясутся руки. Это… неужели это был сон?! Такой яркий. Такой реальный. И все эти воспоминания прошлой жизни… слишком подробные, слишком четкие. Абсолютно другая жизнь в неизвестных мне местах. Люди, которых я не знала и знать не могла! Разочарованный брат и бледный, будто бы выцветший и лишенный воли Роэль, которые склоняют голову перед моим мужем.

Муж!

Я дернулась и зашарила по кровати холодными ладонями. Вот он, Лекс. Лежит рядом, с привычно растрепанной черной шевелюрой. Горячий и дышащий. И в то же время мозг подбрасывает картинки: лощеный и самодовольный, взирающий на меня с соседней подушки собственническим и слегка презрительным взглядом.