— Вроде того. Но не только. — старик тяжело вздохнул. — Это не просто мозгодерство, которое Паутина дает. Эта красная дрянь, она тоже не просто так. У нее смысл есть. Ну-к, пошли.

Я пожал плечами и отправился вслед за ним. Далеко идти не пришлось. Дядя Миша встал на краю обрыва, прямо над морем.

— Вот смотри, Артур. Я смолоду на войне. Было у меня на фронте дохера друзей. Многих положили. Нормальных парней, хороших. И за что? Пес его знает, мы ведь даже не понимали тогда, из-за чего они воюют. Мы-то понятно. Но, ладно, не об этом я. А потом знаешь, что было. Стигма заявилась. Появился у меня, значит, этот дар. И что, закончилась война? Да хрен там.

Я слушал молча, потому что старика было легко сбить с мысли. И тогда, понеслась бы очередная офигительная история про Лаос. Чтобы их слушать, нужен особый настрой.

— Безумие это, которое красное… В нем память о людях, которых я потерял. По разным причинам. Может, в бою. А может и не в бою. Но это не важно. Важно, что я про них помню. И пока я здесь, клянусь тебе, Артур, я этой памятью зашибу любую суку, едри ее мать в задницу советским бронепоездом, из-за которой люди страдают. Так что запомни — в твоей силе должен быть смысл. Должна быть идея, усек? Просто качаться, жрать атму в три горла, может любое говно. А мы с тобой должны защищать, разруливать, и если все накрылось медным тазом, мстить. Даже если у тебя ни хера не осталось. Нет, особенно если чего не осталось. Тогда, у тебя появляется причина вмазать на полную катушку. Чтобы дошло. Понимаешь?

— Ну так. — не понимаю, для чего обязательно надо было переться на обрыв.

— Ладно тогда. Пошли, найдем еще каких-нибудь мерзавцев. По дороге, можно и в Обжорку заскочить.

…

Признаю, тогда я не совсем понял, о чем он говорит. Знаю, там такой очевидный посыл — будто тебя самого по голове молотком лупят. Но я не понял. Или, скорее, не осознал.

Не осознал, пока мой брат не погиб по собственной глупости, став марионеткой совершенно чуждых сил. Не осознал, пока моя сестра не превратилась в совершенно незнакомую, странную женщину, к которой я просто не мог относиться как раньше. А потом сделала это еще раз.

Девчонка, которую я обещал защитить, погибла. Я ничего не смог сделать, и так же ничего не смог сделать после. Искры усилились.

Тем временем, Луиза позволяла себя мутузить. Уж не знаю, получала ли она от этого какое-то извращенное удовольствие. Тяжелые кулаки Четыреста второго сбивали ее с ног, заставляли кубарем летать по шахте и разносить спиной ребра, вздымавшиеся из биомассы.

Он сам легко уворачивался от всплесков белой тени, рвал натянутые нити и всячески контрил ее способности.

Все это напоминало танец. Спектакль для бедных и глупых.

— Ну что, — сказал Дурак. — Понял, о чем я говорил?

— Типа того.

— Освободи нас. Иначе не победить.

— Ты говорил не об этом. — я должен был словить флешбеки. Про освобождение речи не шло.

— Ким. Так нельзя.

— Я больше не дам вам собой управлять. Это железобетонное правило.

— Мы согласны. — сказала Ын-Бёль. — К тому же, я тобой и не управляла.

— Манипуляции эмоциями считаются.

— Ну блин.

— Я не контролирую этот аспект силы. — признался Дурак. — Кровные узы меняют реальность вокруг себя. Меняют людей. И меня тоже, веришь или нет.

— Верю. Или нет. Честно, мне уже пофиг. Ключ никуда не денется. Если я пойму, что вы двое играете в какие-то грязные игры, цепи вернутся. А может, еще что-то похуже.

— Нравится мне, как ты нас свалил в одну кучу. — недовольно добавила драконица. — Мы вообще-то так и не заключили мирный договор. Не равняй меня с этим грубым существом.

— Простите, милая барышня… сожравшая корабль! — возмутился дух Арканы. — Умолкни. Тебя это вообще не касается.

— На самом деле, касается. — вмешался я. — Она досталась мне в наследство от человека, без которого мы скорее всего погибли здесь сегодня. Она пробыла со мной дольше тебя. И пусть она очень странная, и честно говоря, стервозная баба — теперь она тоже часть меня.

— Артур… — Ын-Бёль аж поперхнулась.

— Умеешь ты баб выбирать, Ким. Как там дочка вице-мэра поживает, кстати?

Вот, а то ты не рылся в моей памяти в поисках всяких интересных моментов.

— Это сейчас так важно? — женский голос все еще был хриплым. Без понятия, как такое возможно на воображаемых связках.

— Хорошо. — я сделал над собой усилие и убрал цепи. Самому стало дышать легче. А потом, возникло ощущение, будто меня накрыло две тени. — Не заставляйте меня об этом пожалеть.

— Ну вот что ты начинаешь, договорились же уже. — мне на плечо приземлилась большая красно-черная птица, нечто среднее между вороной, орлом и попугаем, только с рогами.

— … Дурак?

— Еще раз. Ты дебил, Ким. Ключ отрезал нас от атмы, которую ты скушал после смерти жирного. Теперь, мы эволюционируем.

— Ты на самом деле птица?

— Это образ. Он символизирует свободу. Не обязательно воспринимать буквально.

— Интересные у тебя там метаморфозы! — заржала Луиза. Четыреста второй пытался разорвать ее на двое, держа за руки. — Я вот никак не могу решиться и обрубить вам всем концы. Так забавно трепыхаетесь.

— Держи ее крепче! — крикнул я.

— Кстати, про корабль. — шепнула мне на ухо драконица. — Когда я его съела…

Из плеча начал расти большой имуги. Но это был не дракон, а настоящая старинная пушка, выполненная в образе чешуйчатой твари.

— У нас теперь есть турель. — пернатый впечатлился.

— Больше не ешь ничего подобного без моего согласия. — мало ли что еще может вырасти.

Алые искры пробежали по стволу пушки. На самом деле, она возникла очень кстати. В этот снаряд я мог вложить все, что скопилось в душе за эти полтора дня.

Егор. Алиса. Отец. Андрей. Чжон А. Все те, кто погиб от чудовищ, выпущенных Дьяволом.

Мама. Чонгук. Генсу. Все те, кто пострадал.

Дядя Миша был прав. Надо мстить. Вмазать как следует, чтобы знали. И я вмазал. Боец Катушки и Луиза исчезли в слепящей красной вспышке. — Brood of Eun-Byeol: Madness Cannon!

Свет погас.

Остался только пепел. И зеленые кубики. Куриные ноги Четыреста второго еще немного постояли, и тоже исчезли.

— И это все? — слишком быстро. Сначала те испарились, теперь эти. Мощный был выстрел, но настолько ли…?

— Мы все еще ползем вверх. — отметила Ын-Бёль, тяжело дыша. Меня и самого сморила усталость. Я подловил тот момент определенности, о котором говорил Рома. Это был максимум силы. Второй раз так не получится, по крайней мере не сразу.

— Хотелось бы вас порадовать, но от нее точно так просто не избавишься. — сказал Дурак.

В подтверждение его словам, наверх сначала вырвалась тонкая и бледная женская рука, а затем вылезла и вся Луиза. Совершенно невредимая. Хотя, не совсем. Это клон. Ту я все же замочил.

— Потрясно. Наверное, даже очень больно. Но зря ты это, на самом деле. Сам знаешь — если щита оказывается недостаточно, тебя спасает плащ. А если уж и он не помог, вся надежда на укрепленное тело и регенерацию. Мы с тобой оба сделали себя максимально неубиваемыми. Так что, ваншот — не наш метод. Между нами всегда как минимум семь прокси. В общем, удачи. Продолжим?

Это был уже совсем другой бой. Я мог ей навредить, она это знала и активно избегала урона. Впрочем, после пары минут прыжков, мне удалось раздробить ей ногу. Дьяволица завалилась на спину. — Понимаешь ведь? Там внизу — сплошная плацента. Какой-то срани не росло в тайных подвалах Янчхо. Из всего этого я мог делать бесконечные копии. Короче, нет в нашей драке никакого смысла. Ну, кроме того, что вас умных и красивых лучше наружу не выпускать.

Вот зараза. Удобно подставляться, когда у тебя бесконечные ресурсы. Может, есть какой-то другой способ? Я подпрыгнул и принялся утюжить биомассу под ногами. Кровь смешанная с грязью разлеталась во все стороны, но так же как и с дьяволицей, стоило ослабить напор и регенерация все ставила на место. Никакое безумие не помогало.