– Смотрите отсюда, – упёрлась Майяри.

Риш уже хотел подхватить дерзкую девчонку подмышки и бросить в объятия мужа, но столкнулся с затравленным настороженным взглядом Лирки. Оборотница, кутаясь в простынь, смотрела на него так, что ноги приросли к полу. Ни слова не сказала, но Узээриш всё равно понял: его видеть не хотят. И ощутил укол обиды.

– Я вас чем-то обидел? – прямо спросил он.

Лирка склонила кудрявую голову и отрицательно мотнула ею.

– Я вам неприятен? Вы меня боитесь? – глядя на закушенные губы, Риш отступил. – Если вас пугает моё вольное поведение, то не переживайте, я просто подшучиваю и не собираюсь домогаться.

– Я… нет… – глаза девушки забегали, и на помощь пришла Майяри.

– Господин, – тихо произнесла она, глядя на хайнеса, – Лирка – простая деревенская девушка, и внимание самого хайнеса её пугает. Она не знает, как вам ответить, и чувствует себя очень скованно рядом с вами. Она со мной-то порой теряется.

Узээриш отступил. На смену обиде пришла досада.

– Это всего лишь титул. Ладно, боги с вами. Поправляйтесь, госпожа. Надеюсь, в будущем вы перестанете бояться титулованных особ. С таким друзьями, как у вас, вам придётся постоянно сталкиваться с ними. Привыкайте.

Майяри поторопилась закрыть дверь, оставляя подругу наедине с лекарем, а затем, спохватившись, опять нырнула за дверь.

– Харен, я надеюсь, вы будете так добры, что сообщите мне, если госпожу Лирку опять будут обижать? – Риш вопросительно взглянул на невозмутимого оборотня. – Не люблю быть в долгу.

– Мне приставить охрану к ней? Соглядатая? – уточнил Ранхаш.

– Зачем? Или жена не рассказывает вам о своих друзьях?

– Моя жена? – харен с холодным удивлением воззрился на хайнеса. – Если госпожу Лирку кто-то обидит, Майяри сама закопает обидчика и посчитает проблему решённой.

Дверь опять распахнулась, выпуская Майяри. И девушка застыла под раздосадованным взглядом Риша.

– И какой смысл быть хайнесом, если все могут обойтись без тебя? – пробормотал Узээриш и развернулся к выходу. – Жду вас на улице, поторопитесь.

Подхватив брошенный плащ, Майяри попросила Эдара никуда не отлучаться и смотреть за Лиркой и на мгновение замерла.

Она не была уверена, что поступает правильно. Лирка могла недооценивать угрозу. Но если рассказать кому-то, то подруга могла пострадать ещё больше.

Вспомнилось и пророчество, о котором говорил господин Узээриш в экипаже, и девушка досадливо зашипела. Ранхаш подозрительно сузил глаза.

– Что случилось?

Майяри замешкалась. И чего она вспомнила о предсказании? Одним богам ведомо, когда оно исполнится. Лирка тут точно не при чём. Сама Майяри куда больше подходила на роль женщины, способной уничтожить правящий род.

– А господин Шидай не говорил, кому именно он отдал на хранение ключ? – тихо-тихо полюбопытствовала Майяри.

Какой ключ, пояснять не потребовалось.

– Нет, он сказал только, что выбрал самого неподходящего на роль хранителя.

Лицо девушки озадаченно вытянулось.

Викан оглушительно чихнул и от неожиданности расплескал выпивку по стойке.

– Твою ж…

– Вспоминает кто-то, – добродушно хохотнул хозяин трактира, вытирая столешницу.

– Ага, – недовольно протянул оборотень, думая, что вспоминает наверняка отец или брат, которым он невольно подбросил проблему.

Но кто ж знал, что мама решит навестить «дедулечку» и «бабулечку» именно тогда, когда он соберётся воспользоваться подвалами дедовского дома, чтобы отрядить в них на постой одну диковатую девчонку?

Оборотень с тоской посмотрел в ополовиненный бокал и припомнил радостно-возбуждённое личико матери.

«Она так похожа на одну девочку, с которой я росла в приюте. Мы дружили. Но она вот так же тащила всё что плохо лежит и однажды попала под горячую руку страже и её… её не стало. Как думаешь, она могла переродиться?»

Викан застонал.

Может, Гава-Ыйская богиня обиделась на него сильнее, чем он думал, и продолжает мстить?

Раздражал даже солнечный свет.

– Дура! Балбесина! Пустоголовая! – каждое слово Мадиш сопровождал пинком по свежеотстроенной ограде.

Перед взором вновь предстало искажённое бешенством личико Род, и парень едва не взвыл от снедающих его досады и раздражения.

Раньше он не замечал за Рехеем бесящей привычки ухлёстывать за малолетками. И пусть бы ухлёстывал, папаша бы ему мозги вправил, если бы он посмел перейти границу, но Род не просто малолетка. Она его, Мадиша, подруга! Бестолковая, вечно нарывающаяся на неприятности и совсем ещё ребёнок. У неё даже губы как у ребёнка!

На парня опять накатило отвращение к себе. Он не думал целовать Род, но, видят боги, сама нарвалась. Рехея она поцелует! Голову в пасть дракона засунет!

Мастеру Дагрену, что ли, пожаловаться? Мадиш задумчиво посмотрел на небо.

Обдумать жалобу не удалось: мысли опять скатились к поцелую, и Мадиш, прикрыв глаза, тихо зашипел сквозь зубы.

Для него Род была ребёнком. Она выглядела как ребёнок, вела себя как ребёнок и как дитя нуждалась в наставлениях по жизни.

Она была его подругой. Другом.

За короткое время они пережили множество неприятностей. Он уже привык опекать её и защищать. Вот будь у него сестрёнка, наверняка относился бы к ней так же.

Почти так же.

Мадиш досадливо закусил губу, ощущая, как внутри вскипает желание отыскать мелкую поганку и хорошенечко поцеловать её ещё раз.

– Извращенец!

– Кто? – раздалось спокойное за спиной, и Мадиш, круто развернувшись, обнаружил там брата.

Рехей с насмешливой улыбкой смотрел на него, и Мадиш ответил злым взглядом исподлобья. И удивлённо моргнул, обнаружив, что брат держит на плече дорожный мешок.

– Ты куда собрался?

– Домой. Я получил все необходимые письма для отца, закончил дела в городе и хочу сегодня улететь из Жаанидыя. Знакомый из городской стражи подкинет на драконе до Норинской заставы.

– А зачем ты тогда мелкой пообещал тренировку? – раздражённо выплюнул Мадиш.

По губам брата расползлась косая ухмылка. Глаза Рехея так и говорили: «Я всё понимаю, всё знаю», а Мадиш не мог взять в толк, что он там знает и что понимает. Или делал вид, что не понимает: грудь не покидало сосущее чувство тревоги.

Брат неожиданно приобнял его за плечи, слегка наваливаясь, и – не успел Мадиш отпихнуть его – тихо, с намёком спросил:

– Прислать тебе из дома шкуру снежного лиса?

Мадиш остолбенел, чувствуя, как спину покрывает холодный пот.

– Вдруг понадобится, – ухмыльнулся братец.

– Да зачем бы! – нашёл в себе силы огрызнуться Мадиш.

– Эй, – Рехей покровительственным жестом старшего брата – хотя старшим, пусть и на несколько минут, был Мадиш – растрепал его волосы, – я твой близнец и знаю тебя лучше, чем кто-либо. Думаешь, я бы не заметил?

– Чего не заметил? – Мадиш сглотнул, чувствуя сухость во рту.

– Ты только особо не торопись, а то папаша у неё нервный, – насмешливо посоветовал Рехей, и брат всё же с раздражением вырвался.

– Топай уже! И без тебя разберусь!

Рехей издевательски рассмеялся и развернулся к воротам. Но на полпути оглянулся и, весело щуря глаза, пообещал:

– А шкуру я всё-таки пришлю.

Не выдержав, Мадиш со стоном закрыл глаза и ударился головой о стену. Один раз, другой… Мысли путались, страх и непонимание смешались, сомнения вступили в схватку с уверенностью, и парню показалось, что он сходит с ума.

– Эй, – окликнул он замершего брата, – не составишь мне компанию в таверне?

– Составлю, – не замешкался тот.

– А как же дракон? – вдруг засомневался Мадиш.

– Пара часов у меня есть. Я знал, что захочешь нажраться.

– Не нажраться, – Мадиш отошёл от стены и устало зашагал к братцу, – а расслабиться.

– Ну расслабиться, – не стал спорить Рехей, приобнимая его за плечи.