Про жадного главаря, который очень расстроится, узнав, что стела находится в другом мире, я и вовсе молчу.

По идее, если бы не ошейник, я бы мог попробовать сразиться с работорговцами, но меня смущали два «но».

Первое — состояние моего организма.

Марш-бросок по пустыне высушил меня как морально, так и физически. Более того, внутри себя я ощущал какую-то пустоту.

Будто кто-то взял и обесточил мою внутреннюю батарейку. И я, из одиннадцатирангового Воина разом превратился в жалкого нулевку.

И это пугало.

Мало того, что этот ошейник не внушал оптимизма, так ещё и появился страх так и остаться… нулёвкой.

А ведь я уже привык к ощущению силы. Сейчас же… её как будто отрезало.

Очень надеюсь, что это последствия моей «прогулки», и что организм всё же восстановится, но на это нужно время. Которого у меня нет.

Я дошел до товарищей по несчастью, покосился на поднимающееся солнце и вздохнул.

Первое. Мне необходимо восстановить силы — еда, зелья, специи, всё, что угодно.

Второе. Кровь из носу нельзя позволить магу залезть мне в голову. Можно, конечно положиться на свою ментальную защиту, но… Бог его знает насколько он силен.

Третье. Нужно избавиться от ошейника и понять где мы находимся и сможем ли мы добраться до безопасного места без бедуинов.

Четверное. Обязательно вернуть мундир. Пока не знаю, кто из работорговцев его с меня снял, но точно узнаю.

Пятое…

Пятый пункт я придумать не успел, поскольку ко мне подошел один из мальчишек.

— Привет.

— Привет, — машинально отозвался я.

— Дашь глотнуть? — пацан как-то странно на меня посмотрел и кивнул на флягу.

На мгновение во мне проснулась жадность, но я тут же цыкнул на неё и протянул мелкому бурдюк.

— Держи. Только оставьте немного.

Вода водой, но сейчас мне нужно думать о том, как избежать вечерней встречи с магом…

— Угумс, — кивнул пацан. — Спасибо.

— На здоровье, — машинально откликнулся я, ловя ускользающую мысль.

А что если… Стоп!

Я посмотрел в затылок мелкому, который нес бурдюк, чтобы поделиться со своим другом.

Мне показалось, или мы сейчас говорили… по-русски?

Бежать вслед мальчишкам я не стал — было, конечно, жутко интересно узнать, откуда они, но на данный момент были дела поважнее.

— Эй, друг, — я посмотрел на долговязого, — расскажи про ошейник, а? Ну и вообще, что нас ждёт?

Вот только на этот раз долговязый не спешил отвечать. И вообще, от него отчего-то пошла волна превосходства и… зависти?

— Информацию на воду, — заявил он с недовольством поглядывая на мальчишек.

Я внимательно посмотрел ему в глаза, прикидывая в уме — справлюсь ли я с четырьмя молодыми парнями в своём текущем состоянии.

И, что самое главное, будут ли какие-нибудь карательные санкции со стороны бедуинов.

Если бы длинный попросил воду по-человечески, я бы, не раздумывая, поделился — нужно помогать своим невольным товарищам.

Но вот так… С ходу ставить условия… Или я чего-то не понимаю, или эти ребятки… уже смирились со своей участью.

— Во-первых, не нужно ставить мне условия, — я смерил собеседника оценивающим взглядом. — Во-вторых, нам нужно действовать сообща, или про побег можно забыть.

Долговязый переглянулся со своими товарищами и неожиданно заорал:

— Мастер Тирум! Мастер Тирум!

— Ты дурак, что ли? — я с удивлением посмотрел на парня. — Чего орешь?

— Мастер Тирум!

Эмоции долговязого выдавали его с головой — предвкушение, зависть, злорадство…

Я же чуть было не влепил себе смачный фейспалм. С чего я вообще решил, что рабы захотят сбежать?

— Лучше заткнись, — я сжал кулаки и шагнул к долговязому.

Хтц!

Спину обожгло огнем, а я крутанувшись волчком, злобно зашипел.

— В сторону! — властно бросил Тирум, двигаясь к нам и не спеша сматывая окровавленный хлыст. — Говори, раб!

— Этот, — долговязый ткнул в меня грязным пальцем, — хочет сбежать!

— Вот как, — Тирум кровожадно улыбнулся и подарил мне многообещающий взгляд. — Молодец, Ханур, можешь взять его воду.

Долговязый победно улыбнулся и бросился к мальчишкам, которые, сообразив, что к чему, присосались к бурдюку.

Послышался хлесткий звук затрещины, и один из пацанов кубарем покатился по земле, а бурдюк упал на песок, выплескивая остатки воды.

— Ах ты! — Ханур, не сдерживаясь, ударил второго мальчишку и пнул первого. — Воду пролил!

— Хватит!

Кнут Тирума хлестнул в опасной близости от босой ноги долговязого, и Ханур с явной неохотой отскочил назад.

— Нельзя портить имущество мастера Десена! — бедуин погрозил парням кнутом и ткнул им в меня. — Ты, за мной.

Пришлось брести за бедуином, выслушивая по пути его маниакальный шёпот.

— Я тебя насквозь вижу, форточник! — он сунул кнут за пояс и вынул из-за пазухи блеснувший на солнце нож. — Будешь дурить, я сделаю в тебе пару дырок, понял?

— А как же порча собственности мастера Десена? — не удержался я от подначки.

— Попытка бегства карается смертью, — ощерился Тирум и крутанул в руках свой нож. — Только дай мне повод, форточник… Я тебя не просто проткну, я тебя на лоскуты порежу… Заживо…

У меня на этот счет было другое мнение, но я и не думал возражать, терпеливо выслушивая весь выливающийся на меня бред.

К счастью, путь до главаря банды занял не так много времени.

— Что ещё? — поморщившись, протянул Десен.

— Форточник хочет сбежать! — радостно заявил Тирум. — Давай я всыплю ему десяток плетей?

— Это правда? — Десен равнодушно посмотрел на меня.

— Кончено правда, — я и не думал юлить. — Ещё вчера я шёл себе спокойно по пустыне, а сегодня очнулся в рабском ошейнике в не самой приятной компании, — я демонстративно посмотрел на играющего ножом Тирума.

Десен хмыкнул, а Тирум заскрипел от злости зубами.

— Да ты… Да я…

Господи, если бы он только знал, сколько раз я слышал вот эти вот: «да я, да тебя…»! Вот серьезно подчас складывается впечатление, что не живые люди, а нпс какие-то.

Хотя работорговцев я вообще за людей не держу.

— Спокойно, Тирум, — Десен с интересом посмотрел на меня. — Сбежать, значит, хочешь?

— Все хотят, — я пожал плечами. — Разве нет?

— Тирум, иди покорми рабов, — местный бигбосс властно кивнул в сторону пленников. — И дай им воды. Если хоть один не дойдет до Города, клянусь Древними, ты займешь его место.

Тирум бросил на главаря злобный взгляд, но ослушаться не посмел и поплелся к шатру, что-то бормоча себе под нос.

— Держи! — Десен кинул мне черствую лепешку. — Садись.

Я ловко поймал брошенный сухарь и, усевшись прямо на песок, принялся не спеша его разгрызать.

Хотелось проглотить не жуя, но я слишком хорошо знал, что происходит с людьми, которые обжираются после недельной голодовки.

Причин неожиданной щедрости Десена я не знал, но в благодарность мысленно пообещал себе убить его быстро, без мучений.

— Знаешь, — главарь бедуинов снял с огня медную джезву, из которой умопомрачительно вкусно пахло кофе, — не все рабы хотят свободы.

Я скептически посмотрел на работорговца и позволил себе неверяще хмыкнуть.

— Ты, наверное, думаешь, с чего это я решил с тобой поболтать? — неожиданно поинтересовался Десен.

— Честно говоря, это как раз-таки понятно, — я пожал плечами. — Солнце поднимается всё выше, сейчас или спать, как они, — я кивнул на завалившихся в шатре бойцов, — или развлечь себя беседой с форточником.

— Умный, — кивнул Десен. — Ты военный?

— С чего вы взяли? — удивился я, благоразумно не став поднимать тему про мундир. — Ааа, мундир, да? Нет, это гимназистская форма такая.

— Гимназия? — прищурился кочевник. — Для магов?

— Что-то типа того, — кивнул я.

— Расскажи про свой мир, — не то попросил, не то приказал Десен.

— Ну, — я поерзал на песке, устраиваясь поудобней и с намеком посмотрел на остатки лепешки, — это будет долгий разговор.