Действующий лифт в здании, очевидно много лет назад покинутом людьми, выглядел подозрительно, и наверняка был ловушкой, но натолкнул Наташу на мысль. Вечер еще не наступил, вампиры же, насколько ей было известно, выходят на охоту лишь с наступлением темноты. В свете открывшихся фактов вступает в силу ее прежний план, связанный с возвращением в Старгород. Но вернуться и как ни в чем ни бывало и вновь присоединиться к армии, ведомой Денисом и Властой, она уже не сможет - просто не успеет догнать, - и уж тем более не сможет найти в одиночку правильную дорогу. Зато, если подняться на верхнюю площадку башни, можно будет рассмотреть если не сам город, то, по крайней мере, реку, которая, несомненно, рано или поздно приведет ее к цели.

Лифт исключался, но житейская мудрость подсказывала, что тут непременно должна быть и самая банальная лестница. Чтобы отыскать ее, Наташа принялась открывать все выходящие в холл двери. Это оказалось непросто - за годы забвения они буквально приросли к косякам, даже если не были заперты, а стоило приложить минимальное усилие - ручки с готовностью отламывались.

Наконец, одна дверь заскрежетала и поддалась, открывая короткий темный коридор. Казалось, что слой пыли здесь был еще толще, чем в холле, и Наташа от души начихалась, прежде чем все улеглось. Каждый следующий шаг она теперь делала так осторожно, будто ступала по сырым яйцам, и не хотела раздавить тонкую скорлупу. Сквозь прорезанное в дальней стене окошко лился свет, делая темноту самого коридора вовсе непроглядной. Однако за поворотом ждал приз - уходящая вверх лестница.

Никогда раньше не встречалось Наташе такой странной лестницы - поднимаясь на три ступеньки, она делала небольшую остановку на площадке, поворачивала на девяносто градусов, затем следовали семь ступенек вверх, снова площадка, поворот, и опять три ступеньки. Поднявшись на несколько витков этого странного подобия винтовой лестницы, Наташа почувствовала легкое головокружение - не столько от кругового движения, сколько от полной дезориентации в пространстве. На лестницу не выходили ни двери, ни окна, вид из которых мог позволить определить, на какой этаж она уже поднялась, и девочке стало казаться, будто она крутится на одном месте, оставаясь на одном уровне.

Стоп! Наташа остановилась, занес ногу над следующей ступенькой. Если здесь нет окон, и лампы не горят - как же она видит, куда идет? Девочка дернулась было назад, но тут ее поджидал еще один неприятный сюрприз: лестничная площадка, которую она только что миновала, вытянулась, и теперь доходила до самой стены. Ступенек вниз больше не было, обратный путь отрезан! Оставалось только идти вперед и вверх, надеясь, что в конце концов лестница все-таки куда-то приведет.

Связанная с подъемом надежда, вспыхнув, погасла - точно спичка, задутая порывом ветра, уступив место безадресному, не находящему выхода гневу. Наташа чувствовала себя, точно тигр, которого гонят по решетчатому коридору между клеткой и цирковой ареной, и стоит ей преодолеть очередной пролет, за спиной падает тяжелая решетка, преграждая ей обратный путь. Сидеть на ступеньках и ждать у моря погоды совершенно бессмысленно - в случае чего на узкой лестнице она даже замахнуться не сможет как следует своей палкой. Оставалось, рыча и нахлестывая себя по бокам тугим полосатым хвостом, медленно идти вперед, и пусть неведомый дрессировщик поостережется диктовать ей свою волю!

А лестница все поднималась и поднималась. Казалось, этот бесконечный серпантин будет продолжаться вечно, и в конце Наташа, точно Джек со своим волшебным бобовым стеблем, попадет прямиком в облачную страну великанов…

Девочка не успела придумать, что скажет первый встречный великан, как подъем неожиданно закончился. Шаг - и вот она стоит на абсолютно ровном полу без малейшего намека на ступени. И пол, и стены, и потолок оказались совершенно не такими, как Наташа представляла себе внутренние помещения телебашни - никакого линолеума, побелки и покраски, забыты кирпич и бетон. Только неровно обтесанные серые камни, формой и размерами отдаленно напоминающие современные кирпичи. Круглая комната с высокими узкими окнами, в которые не удавалось просунуть даже руку, давала представление о том, как должна чувствовать себя одинокая карамелька, оставшаяся последней в плотно закрывающейся жестяной банке. Правда, потолок-крышка этой коробки не был сплошным - прямо по центру в нем зияло круглое темное отверстие, что позволяло предположить, будто ведет оно не к открытому небу, а на следующий этаж.

Встав в центре, Наташа задрала голову, чтобы посмотреть вверх - ничего, полная и непроглядная чернота. Она подпрыгнула, но не смогла дотянуться до края отверстия даже кончиком зажатой в руке палки. Раскрутив на лямке, Наташа с силой подбросила вверх свою котомку, сама не зная, зачем - разве что для того, чтобы убедиться: дыра настоящая, а не просто пятно на потолке. Бросок оказался слишком сильным - вырвавшись из руки, лямка, развеваясь за сумкой, как хвост за кометой, скрылась в отверстии. Двойной шлепок доказал, что прежде чем упасть на пол, она встретила на своем пути какое-то препятствие - возможно, ударилась о стену.

Раздавшийся прямо над головой шум заставил девочку отпрыгнуть в сторону и замереть в оборонительной стойке, которой её пытался научить Мишка. Перехватив палку внезапно вспотевшими руками, Наташа вперила напряженный взгляд в темноту отверстия. Что там такое - ведь солнце еще не зашло, и час нечистой силы не пробил?

Вырвавшаяся из круглой дыры крупная летучая мышь заметалась по комнате, будто ослепнув в неярком, просеянном узкими окнами свете, а затем, противно и страшно свистя, бросилась на девочку. Завизжав от ужаса не своим голосом, та взмахнула обломком стола, и крылатый грызун бездыханным упал на пол. Во всяком случае, с виду в лежащем тельце нельзя было найти признаков жизни, а наклониться, чтобы проверить пульс у этой крысы-мутанта, Наташу не заставила бы никакая сила в мире!

Не давая девочке времени на то, чтобы прийти в себя, через отверстие спикировал еще один гибрид мыши и зонтика, а за ним - еще и еще. Не тратя времени на ознакомление с ситуацией и пристрелку, они тут же бросились к Наташе. Эх, гораздо больше, чем фехтование, ей сейчас пригодились бы навыки владения бейсбольной битой!

Ужас придавал сил. Как и всякая девочка, она боялась мышей, даже крылатых. Вампиры они или нет - сейчас для нее не имело никакого значения, она чувствовала, что немедленно умрет на месте от омерзения, если какая-то из этих тварей коснется ее хотя бы кончиком крыла, и размахивала своим оружием вдвое быстрее, чем на тренировке. Ни один из ударов не попал мимо цели, и вскоре у носков покрытых серой пылью ботинок уже выросла груда тел поверженных врагов. Некоторые, упав на пол, продолжали двигаться, пытаясь добраться до Наташи ползком, и она добивала их ногами.

В обычной жизни боящаяся грызунов до судорог и не способная убить даже бабочку (мух она все же иногда прихлопывала газетой), сейчас Наташа не воспринимала нападающих на нее тварей как живые существа. Происходящее скорее напоминало ей компьютерную игру: отлитые по одному образцу враги атакуют, она отбивается, демонстрируя меткость и четкость движений.

Только когда с момента, когда из дыры в потолке вынырнула последняя мышь, прошли десять минут, Наташа позволила себе слегка расслабиться и опустить оружие. Широким концом палки она сгребла потрепанные тушки в кучу, с горечью отметив, что прессованные опилки не смогли выйти из этого испытания с честью: 'дубинка' покрылась трещинами и начала позорно крошиться.

Посчитав, что девочка успела достаточно отдохнуть, и готова к новым испытаниям, судьба выкинула еще одну штуку: опять раздался таинственный шум - на этот раз снизу, из-под пола, заставив Наташу вспомнить о бдительности. Прижавшись спиной к стене, она выставила перед собой обломок столешницы, грозящий рассыпаться в труху еще на замахе, не дожидаясь следующего удара. В приближающемся мерном гудении совершенно отчетливо прослушивался металлический лязг. В памяти взвинченной Наташи всплыл один из рассказов о Шерлоке Холмсе, 'Палец инженера', и она бросила испуганный взгляд на потолок - не приближается ли он, чтобы со страшным давлением размазать ее по холодным камням?