— Дорогуша, хватит болтать, поехали, я согласен! — перебил ее.

По пути в новом легковом автомобиле среднего класса, за рулем которого был турок, взволнованная девушка попыталась продолжить объяснение, насколько лучше другой отель.

— Первый сезон работаешь здесь? — опять перебил я.

— Да, — призналась она.

— Поэтому тебя и кинули под танк, ожидая, что я буду возникать, — сделал я вывод.

— Сказали, что я должна научиться… — произнесла она.

— Все правильно сказали, — согласился я. — Только не надо так волноваться. Поверь, любой нормальный человек без колебаний променяет убитую «трешку» на «четверку» с «всё включено».

Сказать, что предложенный мне отель оказался намного лучше — ничего не сказать. В итоге за триста пятьдесят баксов я отдохнул, как белый человек, и даже завел роман с полячкой Ядвигой. Опять же случайно. Я перепутал ее в бассейне с русской девушкой, с которой познакомился накануне. С мокрыми волосами женщины так похожи. Русскую, как узнал позже, интересовали молодые крепкие турки из обслуги, а полячке хотелось чего-то более экстремального. Я подплыл к полячке и продолжил вчерашний разговор с русской девушкой. Мне показалось странным, что меня слушают как-то напряженно, словно плохо понимают. Ядвига учила русский в школе, как второй иностранный. Когда она заговорила, я понял, что ошибся и что ошибка должна быть неслучайной. В итоге мы оба остались довольны отдыхом в Турции. Даже какое-то время переписывались в социальной сети, пока Ядвига не вышла замуж.

Сейчас Бодрум называется Галикарнасом и окружен сухим рвом шириной тринадцать метров и глубиной около семи и восьмиметровыми каменными стенами с прямоугольными башнями. Расположен город на склонах холмов, напоминая амфитеатр, где вместо сцены агора и порт, поэтому стены поворачивают под разными углами, стараясь придерживаться вершин и образуя острые выступы, из-за чего с высоты птичьего полеты напоминают контур языка пламени. Царский дворец расположен в юго-восточном углу на маленьком острове, соединенным дамбой с материком. В северо-западной части, на вершине самого высокого холма (метров сто семьдесят) расположен главный акрополь. Второй — в юго-западном углу, на берегу моря, на холме пониже, через бухту с дворцом. В будущем крестоносцы построят там замок Святого Петра, который дотянет до двадцать первого века и в котором я побываю на экскурсии. Кстати, камни для постройки крепости будут брать из мавзолея царя Мавсола, построенного лет двадцать назад и сразу зачисленного греками в одно из семи чудес света. В двадцать первом веке от мавзолея останется лишь фундамент, а сейчас он стоит в центре города, в чем я убедился, поднявшись на соседнюю гору, откуда был виден весь город. Это почти квадратная основа с тридцатью шестью колоннами в верхней части, которые поддерживают выступающие края четырехгранной пирамида, на вершине которой квадрига из светлого мрамора. Общая высота сто сорок футов (сорок два метра). Как мне сказали, мавзолей украшают триста тридцать статуй. Надеюсь посмотреть их с близкого расстояния, когда захватим город. Македонцы — не продвинутые западноевропейцы, разрушать мавзолей не будут. Сейчас Галикарнасом и всей сатрапией Кария правит Оронтобат — зять предыдущего правителя Пиксодара, который захватил власть, сместив с трона свою сестру Аду, жену старшего брата Идрея, после смерти последнего. У карийцев, как и египтян, принято, чтобы царь женился на своей сестре, но при этом не возражают против нахождения у власти женщин. В их истории было несколько довольно успешных цариц-воительниц. Пиксодар жениться на своей сестре Аде отказался и просто выгнал ее из Галикарнаса. Царица укрылась в сохранившем ей верность городе Алинда, где и просидела тихо шесть лет. Узнав о приближении македонской армии, выехала ей навстречу и обозвала Александра своим сыном. Судя по тому, как трепетно македонский царь обращается с Адой, она удачно подкралась незаметно и лизнула. Править ей опять в Галикарнасе, если доживет до конца осада.

Македонская армия расположилась у восточных стен города. Здесь холмы пониже, чем у северных, удобнее использовать осадные орудия. С западной стороны тоже можно было бы, но рядом находился город Минд, хорошо укрепленный и с сильным гарнизоном. Мы попытались его захватить во время ночного штурма, но получили достойный отпор. Александр Македонский решил не тратить понапрасну время и силы. Кому будет принадлежать Галикарнас, тому и Минд. Расположись мы лагерем между двумя городами, имели бы неожиданные проблемы с двух сторон. С юга город защищают море и персидский флот, который теперь контролирует всё Средиземное море. Свой флот Александр Македонский распустил якобы за ненадобностью, потому что слишком слаб в сравнение с вражеским. На самом деле награбленного в Милете не хватило на то, чтобы погасить задолженность перед моряками. Они обиделись и отправились по домам. В итоге Александр Македонский испортил отношения и с наемниками, у которых забрал добычу, и с моряками. Поскольку блокировать город не получится, потому что с моря доступ свободен, обносить его рвом и валом македонцы не стали. Возвели несколько легких сооружений напротив ворот, ведущих к городу Миласу, опасаясь вылазок осажденных. Ворот в городе всего двое, если не считать практически открытую южную часть. Вторые на западе, ведут к Минду. Сейчас сиракузские саперы засыпают в ров с нескольких местах под защитой больших деревянных щитов и при поддержке критских лучников и родосских пращников и собирают осадные башни, на первом этаже которых таран, на втором и третьем — лучники, а на четвертом — опускающийся мостик. Работают быстро, так что завтра пойдем на штурм. Пехотинцы-наемники, которым придется толкать эти башни и идти в атаку первыми, пока что отдыхают и развлекаются, как умеют. В основном напиваются и дразнят защитников города, дежуривших на крепостных стенах, демонстрируя им интимные части тела. Галикарнасцам зубцы стен мешают показать что-либо интересное, поэтому жестикулируют в меру своего воспитания. Конница пока в запасе на случай нападения врагов с тыла. Ходят слухи, что к Галикарнасу спешит на помощь персидская армия. Подозреваю, что слухи распространяют персы и их союзники.

Я проехался вдоль крепостных стен, поднялся на гору, чтобы посмотреть на город сверху. Чисто из спортивного интереса, прикидывая, как бы я осаждал Галикарнас. Да, демонстрировал бы атаку с востока, но одновременно штурманул бы и с запада, где нас не ждут. Лезть со своими советами не собираюсь. Все равно город будет захвачен, а желания выслужиться у меня нет, потому что знаю, чем кончится этот поход и что случится после смерти Александра Македонского. Заодно увидел с горы хвост обоза, который удалялся на запад, в сторону Минда. Видимо, выехал обоз из Галикарнаса рано утром. Днем наши отряды наведываются в те края, чтобы дограбить в деревнях то, что не успели или не нашли по пути сюда. Я подумал, что и завтра утром какой-нибудь обоз может отправиться по той дороге, поэтому спустился к ней, проехал пару километров и выбрал место для засады. Все равно нам сейчас нечего делать. Глядишь, что-нибудь попадется.

Луна взошла еще засветло. Она была полная и яркая. При такой луне и солнца не надо. Ее серебристый свет делал обычную грунтовую дорогу похожей на заасфальтированную. Наши кони скакали легко, не спотыкаясь. К тому же, ехать ночью намного приятнее: не жарко и нет оводов и мух, которых, правда, успешно заменяют писклявые комары. Выбранное днем место нашел не сразу. Ночью оно выглядело менее привлекательным. Поскольку лучники из моих бессов не самые лучшие, атаковать будем конными, поэтому и заросли нужны были густые, чтобы скрыть нас. Днем мне показалось, что нашел именно такие, а ночью они выглядели жиденькими, хотя должно было быть наоборот. Решил разобраться утром. Глядишь, окажется мудренее.

Разбудили меня в утренних сумерках. Было сыро и вроде бы прохладно — бодрящая погодка. На луках седла, которое я использовал вместо подушки, скопились крупные капли росы. На камнях ее было больше, из-за чего выглядели темнее, чем под солнечными лучами.