Раздеться Демьян так и не успел и член его гордо торчал прямо из расстегнутой ширинки. И надо сказать, я впервые рассматривала его так близко и так детально. Я уже знала, что змеиным узором Демьян покрывается не целиком, а выборочно – красивыми, странными, гуляющими по телу паттернами, и член его почти никогда в эти паттерны не входит.

Вот и сейчас это был красивый, гладкий и вполне себе человеческий орган, довольно приличного размера. Головка крупная, но не чрезмерно, и уже явно готова куда-нибудь излиться.

Ягодицы мои резко сжали и раздвинули, отвлекая от созерцания прекрасного.

– Напоминаю, что ты не в музее, – процедил из-под моих бедер Демьян. И со глухим стоном притянул меня к себе, проникая языком так глубоко, что комната тут же поплыла у меня перед глазами.

Ошалевшая, дезориентированная, я ткнулась лицом в качающуюся передо мной эрекцию, наделась на нее ртом… и тут же застонала Демьяну в ответ – так вот почему он так кайфовал! Сочетание запаха, вкуса и еще чего-то, неуловимого, было совершенно непередаваемым, будоражило каждый нерв, каждую клеточку моего тела, и, уверена, могло довести бы меня до оргазма само по себе – даже если снизу меня не ласкали бы языком…    

Делать что-либо осознанно, как-то изощряться или что-то там «контролировать» было совершенно невозможно – юркий и всепроникающий язык превращал меня скулящее, взмокшее, неразумное существо, способное разве что рот держать открытым.

Но, похоже, Демьяну этого было более чем достаточно. А вот с контролем тоже все было плохо.

Бедра его хаотично выстреливали вверх, погружая член до самого моего горла, руки сжимались все крепче и крепче вокруг бедер… И в какой-то момент я поняла, что влага, заполнившая мне рот и потекшая по побдородку вниз – вовсе не моя слюна…

«Ты… стой… стой…» – донеслось до меня, вместе с укусом в бедро и тщетной попыткой поднять мою голову с члена, оттянуть хоть за волосы…

Он кончает и не хочет, чтобы я глотала! – поняла вдруг с изумлением. Кончает мне в рот! Несмотря на полное неумение, несмотря на мою абсолютнейшую пассивность и амебистость!      

Сердито мотнув головой, я сбросила его руку и погрузила в себя так глубоко, как только смогла… что было ошибкой, потому что я тут же закашлялась, упуская и выплевывая терпкую, густую сперму… но похоже, что ему было плевать – он стонал и глухо рычал мне в бедро, продолжая по инерции толкаться мне в рот…

И посреди всего этого бестолкового, липкого и мокрого безобразия, вдруг точечно лизнул куда-то между складочек – в самую серединку, там, где сто раз уже побывал, но как-то… по-особенному, тонко, остро и почти вибрируя…

Мой позвоночник прошило оргазмом, тело выгнуло и вскинуло над кроватью – так резко, что я даже вскрикнуть не успела…

Тяжело дыша и дрожа, я уставилась на Эйфелеву башню во все еще не зашторенном окне перед собой…

Потом опустила взгляд на свой «приз» - все еще крепкий и мощный, словно и не изливался только что… И снова втянула его в рот. Медленно, долго вылизывала моего мужчину, заставляя его вздрагивать и выдыхать мне в промежность какие-то невнятные, нежные грубости…

О да… Вот он контроль… вот она власть над чужим удовольствием…

Когда мы оба успокоились, я вздохнула и нехотя слезла с Демьяна, разворачиваясь и ложась рядом, прижимаясь к его боку…

***

Некоторое время мы оба молчали, охваченные странным оцепенением, не совсем похожим на ленивую истому, которая обычно охватывает людей после секса.            

– Все же… я твоя Избранная? Так получается? – наконец спросила, раз двадцать прокрутив этот вопрос у себя в голове и только после этого решившись его задать.

Если после всего, что между нами было, он будет отрицать очевидное, я точно брошу его. Как бы тяжело мне ни было.

– Да, – ответил он почти сразу же, мельком сжимая мое плечо. – Больше никаких сомнений нет. И это хорошо, потому что может решить все наши остальные проблемы.

– Какие проб… – начала было я, приподнимаясь… и тут же все вспомнила. Как легко, однако, забываются горести на фоне счастья. Всего-то забыла, что я умру раньше, чем на лбу любимого появятся первые морщины, что у нас, скорее всего, не будет детей. Хотя, можно понадеяться на то, что он убьет меня в припадке, навеянном проклятьем своей бывшей. Тогда хоть стареть на его глазах не придется.

Понурившись, снова легла Демьяну на грудь.

– И как ты собираешься решить наши проблемы? Неужели есть способ превратить меня в змею? А может в дракона?

Он судорожно втянул носом воздух.

– Нет. Но есть способ… превратить меня в человека. Такого же как ты.

Несколько секунд я молча переваривала то, что он сказал. Превратить его в человека? Такого же, как я?!

Потом вскочила, мотая головой.

– Нет! Ты не можешь… не должен… И вообще, как это поможет с детьми?

Демьян тоже сел, опираясь о подушки.

– С детьми, вероятно, не поможет… Хотя… наши гены станут более схожими, и возможно зачать ребенка будет несколько легче. Но если уж не суждено, это как минимум обнулит заклятье моей бывшей, которое весьма специфичное и рассчитано на мой вид. А еще, если я стану человеком… то состарюсь параллельно с тобой. 

Это было очень соблазнительно, однако я снова мотнула головой.

– Нет, Демьян. Подумай о своей матери. И представь, что она сделает со мной, если узнает, что из-за меня ты…

– Ничего моя мать тебе не сделает. Фаталистичнее и флегматичнее особы еще поискать надо – она с детства не вмешивалась в мою жизнь. Хотя сейчас я бы предпочел, чтобы вмешивалась хоть немного – может, я бы и послушал, если бы она посоветовала мне не жениться на Миле и не сводить свою судьбу с Аспидами.

Я хмыкнула.

– Как ты мог вообще на этом крокодиле жениться? Она ведь наверняка похожа на братца со всеми этими слюнями… Фу!

Лицо Демьяна изумленно вытянулось.

– Петр показал тебе свой истинный облик? Да не может этого быть! Никто не скрывает свою звериную сущность тщательнее Аспидов! У них несколько градаций личин, всегда натянутых одну на другую, и самую последнюю, истинную, они скрывают от всех, даже от себя в зеркале!

Я пожала плечами.

– Не знаю, нарочно ли он показал мне себя таким, какой есть, или это я разглядела без его желания… Тогда в ресторане, я вообще увидела его в маске – тем внутренним зрением, сквозь стену.      

– Хм… – Демьян надолго замолчал, что-то явно просчитывая у себя в голове.

Настолько надолго, что я чуть не уснула. И подпрыгнула, когда он снова заговорил, выдернув меня из какого-то приятного, полу-эротического сна.

– Мне сейчас пришла в голову странная, можно даже сказать дикая мысль.

– Ммм… – сонно промычала я, пытаясь вспомнить, о чем мы говорили.

– Это ведь не Петр тебя травил – ему твоя слепота показалась на руку, но до отравления он про тебя вообще не знал. И не был в стране. Значит, действовал кто-то другой – с совершенно другими намерениями. И я подумал… А что если тебя отравили… специально?

Я поморгала, пытаясь осмыслить его дикую мысль.

– А разве можно отравить нечаянно? Нет, ну можно, конечно, но я не думаю…

– Я не так высказался, – Демьян нетерпеливо похлопал меня по плечу, призывая подняться и дать ему встать. Всегда так делал, когда хотел подумать – вставал и ходил по комнате туда-сюда.

Я тоже села, следя за его передвижениями.

– Что если отравили тебя не для того, чтобы убить… а для того, чтобы сделать сильнее?

Я вытаращила на него глаза.

– Как это?! Я ведь чуть не умерла! Я… я ослепла! И если бы не твой укус…

– Боль могла быть побочным эффектом, а вот слепота… слепота могла быть…

Не договорив, он остановился и уставился в точку в пространстве перед собой. Однако тут уже и я начала соображать.

– То есть… ты считаешь, что кто-то мог специально сделать меня слепой, чтобы усилить способности Видящей?

Он перевел на меня внимательный взгляд и кивнул.