– Да послушай же ты! – беспокойство зашкалило, плавно переливаясь в панику. Не выдержав, я вскочила на ноги, сразу же утопая пятками в мягком ковре – который тоже не видела!

– Что? – наконец-то спокойствие в голосе ректора улетучилось – должно быть, страх передался и ему.

– Я не вижу, вот что! – выкрикнула, зачем-то топая ногой, мысленно приказывая зрению вернуться. – Ничего не вижу – один туман перед глазами!

Меня начало трясти, лихорадочно, вслепую я хваталась за руки Демьяна – так, как вчера, когда меня скосило болью… Промелькнула вдруг крамольная мысль, что даже боль была не так страшна, как этот плотный, багрово-черный туман перед глазами!

– Как не видишь? Вообще? Или просто расфокусировалось зрение?

– Вообще! Совсем ничего! – будто сломавшись изнутри, я вдруг зарыдала, растирая глаза кулаками – так хоть была причина, почему я не вижу. – Демьян, что со мной сделали…

– Говорил вам, милорд, надо разбудить девушку…

Вокруг меня засуетились, забегали – какие-то женщины пытались промыть глаза не то водой, не то чаем, доктор авторитетно высказывался, предполагая, какие именно яды могли быть использованы и дать побочку в виде потери зрения – временной или постоянной…

Перекрывая все голоса и мои рыдания, Демьян ругался, успокаивал и клял неведомых «тварей» и «подонков»…

Чуть позже меня окурили какой-то субстанцией, пахнущей чесноком вперемежку с сиренью, произнесли несколько заклятий – вероятно, забыв, что магия на меня плохо действует – и под конец попытались вернуть зрение ментальным вмешательством.

Но, увы, ничего из этого не помогло – я все еще была слепа, как только что родившийся кролик.

Устав плакать, устав прислушиваться к окружающей меня суматохе, я обреченно закрыла глаза и молча, без движения лежала на чем-то мягком, по ощущениям напоминающее диван.

Не было сил ни на что – даже на то, чтобы гадать, кто мог меня отравить, учитывая то, что самого очевидного кандидата на отравление – Ольги – не было в квартире в то утро, а из подслушанного разговора служанок стало бы понятно, если бы это было их рук дело.

Из всего происходящего утешало только одно.

От жестокосердности господина ректора, с которым я столкнулась вчера в аудитории, не осталось и следа. Словно подменили его – такой стал заботливый! Прям не отходил от меня целый день – разве что пару раз, когда допрашивал слуг в смежном со спальней домашнем кабинете.

Его постоянное присутствие рядом успокаивало и вселяло надежду на то, что это все как-нибудь разрешится, что мое зрение обязательно вернут – не сегодня, так завтра.

Но самое приятное было в том, что не было его в его присутствии рядом никакой практической пользы не было. По его же словам, вокруг меня теперь поставили плотный защитный купол, чтобы ни одна мышь не подобралась из чужеродных кланов. И совершенно не было никакой нужды в том, чтобы он постоянно сидел рядом и позволял цепляться за себя при любой моей попытке встать или просто прижаться к крепкому мужскому плечу.

Возможно, он просто чувствовал себя виноватым за то, что не досмотрел за мной, и за то, что хотел сделать со мной там, в аудитории. Но даже и это говорило о том, что ему не все равно. И это было приятно.

– На. Поешь хоть что-нибудь, – усадив меня и спустив мои ноги с кровати, Демьян сунул мне в руки какую-то плошку. Я аккуратно потрогала пальцем содержимое и зашипела от боли – горячо!

– Ну что ж ты руками хватаешь! – он цыкнул недовольно и взял мою руку в свою, растирая ошпаренное место. Потом вставил в руку вилку, лежащую там же в тарелке, заставил немного поесть нечто очень вкусное, но совершенно неразличимое. И обнял за плечи, когда от жалости к себе я снова захлюпала носом.

– Тшш… Ну что ты… Не реви. Ты же сильная – вон как справилась вчера с моей магией…

– А толку от моей силы? – я уткнулась в него носом, всхлипывая. – Лучше бы я простым человеком осталась… А теперь я ваша… ваша рабыня… ыыы…

– Никакая ты не рабыня. Ты – моя Видящая. Это довольно почетная должность, надо сказать.

Меня вдруг пробрало горьким смешком сквозь слезы.

– Слепая Видящая. Охренеть какая почетная должность…

Рука сжалась на моем плече крепче.

– Ты не слепая, Елена. Забудь это слово и никогда больше его не повторяй. Ты – временно пострадавшая от яда, от которого должна была умереть. Поняла?

Я сумрачно и неохотно кивнула.

– Поняла? – он встряхнул меня за плечо. – Ответь.

– Поняла.

– Я тебя вылечу, запомни это. И накажу виновных. При тебе.

– Как это романтично, – ухмыльнулась я. – А голову моего врага не принесете?

– «Принесешь». И если так настаиваешь, могу и принести.

Не зная, что еще сказать, я подняла на него невидящие глаза. И замерла на полувздохе, когда почувствовала на своих губах его. Цепкие пальцы обхватили мою голову, закапываясь в волосы и легко массажируя виски и затылок. Поцелуй стал требовательным, углубился, заставляя меня отвечать и реагировать…

Оторвавшись наконец, Демьян слегка толкнул меня назад, на подушки.

– Ложись, – уверенно приказал. – Я сделаю тебе оздоровительный массаж – чтоб перестала хандрить.

– Эээ… – я слегка отстранилась. Он серьезно? Я тут ослепла, понимаешь, а у него только «массажи» на уме?!

– Давай-давай, – поторопил он, нажимая на мое плечо еще настойчивее. – От моего массажа еще никто не отказывался. На спину.

Я слегка выдохнула. На спину – значит, и в самом деле массаж. Перевернулась, подминая под щеку подушку, и тщетно попыталась расслабиться.

– Волосы в стороны, и подушку убери, – проинструктировал Демьян, тут же сам вытаскивая из-под меня подушку и разводя пряди моих волос в стороны, на почти ровный пробор.

Меня слегка передернуло, кожа покрылась мурашками...

А ведь он их почувствует, эти мурашки! – испугалась я, но что-либо делать с этим было уже поздно, и я зажмурила невидящие глаза, готовясь к насмешкам.

«От массажа ты тоже обкончаешься?» – была уверена, что вот-вот услышу.

Однако, никто надо мной не насмехался и не подтрунивал. Вместо этого на мою шею плотно легли руки – прохладные, как и всегда. И, как и всегда, неожиданные.

Я слегка подпрыгнула.

– Не дергайся, – недовольно пробормотал Демьян.

И вдавил пальцы с обеих сторон шеи, разминая напряженные, стянутые в жгуты мышцы.

– Мммм… – мои глаза закатились от удовольствия, изо рта вырвался совершенно бесстыжий стон.

О да… Это было лучше, чем секс. Во всяком случае лучше, чем все то сексуальное, что мне удалось испытать до сих пор.

Крепкие, удивительно сильные пальцы господина ректора вминались в мое тело именно там, где они были нужны – вдоль позвоночника и лопаток, забирая в сторону ключиц и сползая к плечам… чудом находя самые болезненные, самые тугие мышцы и делая из них мягкое желе. Кружились, мяли и растирали кожу, пока она не начала жечь, пока кровь не прилила ко всей поверхности спины, и не погрузила меня в горячую, бурлящую пучину самого невероятного блаженства.

Я уже не пыталась сдерживать стоны, с ужасом представляя себе, как буду орать от настоящего секса – если уж от какого-то массажа вся исстоналась…

А вообще, если уж говорить о сексе, массаж произвел на меня совершенно удивительное действие – не просто расслабил, а полностью подчинил и убил мою волю, превратив в какое-то бесхребетное, распластанное существо с отвисшей челюстью и закатившимися в полном блаженстве глазами. Полная имитация пост-оргазменного состояния, как его изображают в порнофильмах!

Закончив с верхней частью спины, руки переместился ниже, и вот тут стало еще сложнее – к физическому удовольствию явно теперь подмешивалось эротическое. И не пост-оргазменное, а явно до!

– Эй, вы куда? – заволновалась я, когда ноги мои слегка раздвинули – Демьян усаживался между ними.

– «Ты», – поправил он меня уже по привычке и добавил с некоторым ехидством в голосе. – И я никуда. Я все еще тут.