— На войне, которую развязал ты! Нас бы вапще тут не было, если б…

— Снова за свое, — уже резче перебивает меня мэр. — Хватит ныть о том, что могло быть, лучше подумай о том, что есть.

Тут я не выдерживаю…

Смотрю на него…

И думаю о том, что есть.

Как он рухнул на груду обломков, не выдержав моих ударов Виолиным именем. Как он, глазом не моргнув, пристрелил родного сына…

— Тодд…

Как он молча наблюдал за страданиями умирающей Виолы на Арене вопросов. Как моя ма расхваливала его в своем дневнике и как он потом обошелся с женщинами Прентисстауна…

— Это неправда, Тодд, — говорит он. — Все было не так…

Я думаю о двух мужчинах, которые меня воспитали, которые меня любили, и как Киллиан пожертвовал своей жизнью, чтобы я успел сбежать, а потом и Бен сделал то же самое — его пристрелил Дейви. Думаю о Манчи, моем верном и храбром псе, который умер, спасая меня…

— Я тут ни при чем…

Думаю о падении Фарбранча. О людях, которые умирали на глазах мэра. Думаю о…

Я — КРУГ, КРУГ — ЭТО Я.

Мэр швыряет эти слова прямо мне в голову — с размаху.

— Не смей!- ору я.

— Ты слишком разбрасываешься, Тодд Хьюитт, — обрывает меня он, в кои-то веки разозлившись. — Как ты намерен вести за собой людей, если у тебя вся душа нараспашку?

— Да никого я вести не собираюсь! — выплевываю я в ответ.

— Но ведь ты хотел возглавить армию, когда связал меня на руинах собора? Этот миг настанет снова, и ты должен быть максимально собран. Надеюсь, ты не забросил упражнений, которым я тебя учил?

— Не стану я у тебя учиться!

— О, но ты уже учишься. — Мэр подходит ближе. — Я буду повторять это до тех пор, пока ты не поверишь: в тебе есть сила, Тодд Хьюитт, сила, которая могла бы подчинить себе всю планету.

— И тебя.

Он снова улыбается, хотя я почти довел его до белого каления.

— А знаешь, как я заглушил свой Шум? — спрашивает мэр. — Как я научился не выставлять напоказ все свои секреты?

— Нет…

Он наклоняется ближе:

— Это совсем не трудно.

— А ну пошел вон! — кричу я, но…

Мэр уже пробрался мне в голову:

Я — КРУГ, КРУГ — ЭТО Я.

На сей раз эти слова звучат иначе…

В них такая легкость…

Аж дух захватывает…

От их невесомости внутри все поднимается…

— Я сделаю тебе подарок. — Его голос парит у меня в голове, точно горящее облако. — Я сделал его всем своим капитанам. Используй его. Используй, чтобы сокрушить меня. Я бросаю тебе вызов.

Я смотрю в его глаза, в их черноту, которая проглатывает меня целиком…

Я — КРУГ, КРУГ — ЭТО Я.

И кроме этих слов в целом мире больше ничего нет.

Мы с Желудем мчимся по зловеще тихому городу — местами в нем нет даже Шума. жители Нью-Прентисстауна разбежались кто куда. Представить не могу, как им страшно — не понимать, что происходит, не знать, что будет дальше.

Мы проезжаем по пустой площади перед руинами собора, и я оглядываюсь. Высоко в небе над уцелевшей колокольней мерцает второй зонд — он держится подальше от огненных стрел спэклов и внимательно следит за мной.

Но это еще не все.

Мы с Желудем вылетаем с площади и мчимся по дороге к полю боя, с каждой секундой все ближе и ближе к армии. Я уже вижу их лагерь. Солдаты жмутся к кострам и друг другу, а в следующий миг поднимают на меня усталые и потрясенные глаза, как будто привидение увидели.

— Ой. Желудь, — шепчу я. — На этот случай у меня плана нет.

Один из солдат встает и направляет на меня винтовку:

— Стоять!

Он совсем молодой, волосы грязные, на лице свежая рана, наспех зашитая в свете костров.

— Я пришла поговорить с мэром, — как можно спокойней произношу я.

— С кем?

— Это еще кто? — спрашивает его второй солдат, тоже молоденький — может, ровесник Тодда.

— Да террористка, кто! — отвечает первый. — Хочет бомбу подложить!

— Я не террористка, — говорю я. вглядываясь в темноту поверх их голов и пытаясь рассмотреть Тодда, услышать его Шум в поднимающемся Рёве…

— А ну слезай с коня! — приказывает мне первый солдат. — Живо!

— Меня зовут Виола Ид, — говорю я. Желудь подо мной нервно переступает с ноги на ногу. — Мэр, ваш президент хорошо меня знает.

— Да мне плевать, как тебя зовут, — отвечает первый.- Слезай!

Жеребенок, предостерегает меня Желудь.

— Слезай, говорю!

Я слышу щелчок затвора и начинаю вопить:

— Тодд!

— Последний раз предупреждаю! — говорит первый, и остальные тоже вскакивают.

— ТОДД!

Второй хватает поводья Желудя, со всех сторон подступают еще солдаты.

Сдавайся! — скалится Желудь, но его бьют винтовкой по голове…

— ТОДД!

Меня хватают чьи-то руки, а Желудь все ржет — Сдавайся! Сдавайся! — но солдаты тащат меня вниз, и я держусь из последних сил…

— Отпустите ее. — Мужской голос насквозь прорезает поднявшийся вокруг гвалт. Спокойный и негромкий голос.

Солдаты мигом меня отпускают, а я выпрямляюсь в седле.

— Добро пожаловать, Виола, — говорит мэр, вставая передо мной.

— Где Тодд? — спрашиваю я. — Что вы с ним сделали?!

И тут я слышу его голос:

— Виола?

…Он идет сразу за мэром, грубо толкая его в плечо и освобождая себе дорогу; глаза ошалело сверкают, но это он…

— Виола!

Он тянется ко мне и улыбается, я тоже тянусь…

Но на долю секунды успеваю заметить что-то странное в его Шуме, что-то неуловимое…

В следующий миг меня захлестывает океан чувств, и вот он, мой Тодд. обнимает меня и твердит:

— Виола, Виола!

— А потом Симона сказала: «Есть идея получше», — Виола открывает сумку и достает две плоские железные штуковины, похожие на каменные «блинчики» — гладкие и округлые, они идеально ложатся в ладонь. — Это коммы. Мы теперь можем разговаривать, как бы далеко друг от друга ни находились.

Она протягивает руку и кладет один комм в мою ладонь…

ее пальцы касаются моих, и снова меня охватывает неудержимая радость и облегчение — наконец-то я ее вижу, наконец-то она здесь, рядом, хотя от ее тишины по-прежнему щемит сердце, и смотрит она как-то странно…

Смотрит в мой Шум.

Я — круг, круг — это я. Он вложил эти слова в мою голову, легкие и неуловимые. Сказал, это такая специальная «техника», чтобы научиться молчать, как он сам и остальные капитаны.

И тогда мне показалось, всего на минуту…

— Комм первый, — говорит она в свой комм, и тотчас мой железный кругляш вспыхивает, показывая мне улыбающееся лицо Виолы.

Она прямо у меня на ладони!

Виола со смехом показывает мне свой экран, и я вижу на нем собственную удивленную рожу.

— Сигнал передается через зонд, — говорит она, показывая в небо над городом, где висит крошечный огонек. — Симона не подпустит его ближе, такшто от огненных стрел он не пострадает.

— Отлично придумано, — говорит стоящий неподалеку мэр. — Можно взглянуть?

— Нет, — отвечает Виола, даже не глядя на него. — А если нажать сюда, — продолжает она, нажимая на край своего комма, — можно выйти на связь с кораблем. Симона?

— Я тут, — говорит женщина, лицо которой появляется на экране моего комма рядом с Виолиным. — Как ты? Я уже начала беспокоиться…

— Все хорошо, — отвечает Виола. — Я нашла Тодда, мы вместе. Вот, кстати, и он.

— Приятно познакомиться, Тодд, — говорит женщина.

— Э… Здрасьте…

— Я вернусь, как только смогу, — говорит ей Виола.

— Хорошо, я за тобой присматриваю. Тодд?

— Что? — спрашиваю я, глядя на маленькое лицо Симоны у меня на ладони.

— Не давай ее в обиду, слышишь, Тодд?

— Не волнуйтесь, — отвечаю я.

Виола снова нажимает на свой комм, и лица исчезают. Она глубоко вздыхает и устало улыбается.

— Стоило оставить тебя на пять минут, как ты тут же помчался воевать?! — Она говорит это шутливым тоном, но мне кажется…