Когда пули вновь начинают вспарывать воздух, а спэклы — падать на землю и отступать, спотыкаясь о трупы своих же воинов, я замечаю бегущего к нам мистера Гейта. Он и рта не успевает открыть…
— ТУШИТЕ КОСТЕР! — ору я.
Он оглядывается на мэра — тот все еще стоит на коленях и держится за голову, между пальцев течет гадкая липкая кровь. Нет, не дождетесь, я не подойду к нему и не спрошу: цел ли он? — и помогать ему не стану!
Но и бросить его я почемуто не могу. Такие дела.
— Ты меня ударил, Тодд, — слышу я его голос, густой как кровь.
— А что мне оставалось, болван? Нас бы всех перебили!
Он поднимает голову, не отнимая руки от виска:
— Да. Ты все правильно сделал.
— Обалдеть! Неужели?!
— Ты сумел, Тодд, — задыхаясь, выдавливает мэр. — Когда ничего другого не оставалось, ты повел за собой людей.
И в эту секунду цистерна с грохотом рушится на землю.
[Виола]
— В городе разгорелось крупное сражение, — говорит Брэдли, когда мы подбегаем к нему.
— Насколько крупное? — спрашиваю я и машинально тянусь за коммом.
— На одной из проекций что-то ярко вспыхнуло, а потом…
Он умолкает — его останавливает другой звук. Громкий крик на опушке леса.
— А здесь-то что стряслось? — с тревогой спрашивает Симона.
Со стороны леса раздаются новые голоса, люди у костров начинают вскакивать и… Ли…
Боже, Ли…
Вываливается из толпы… Залитый кровью… Вцепившись в лицо…
— ЛИ!
Я бросаюсь к нему из последних сил, но жар не дает бежать быстро и дышать я толком не могу… Мимо про-носятся госпожа Койл и Брэдли: они хватают Ли, укладывают на землю, и госпожа Койл силой отрывает его руки от лица…
В толпе снова кричат…
Мы видим его лицо…
Глаза Ли…
Их больше нет…
Просто нет…
Выжгло…
Выжгло кислотой…
— ЛИ! — Я падаю на колени рядом с ним. — Ли, ты меня слышишь?
— Виола? — Он тянет ко мне окровавленные руки. — Я не вижу тебя! Ничего не вижу!
— Я здесь! — Хватаю его ладони и крепко стискиваю. — Я здесь!
— Что случилось, Ли? — тихо и спокойно спрашивает Брэдли. — Где остальные охотники?
— Погибли. Господи, никого не осталось! Магнус тоже убит!
И мы все видим в его Шуме, что он скажет дальше.
— Спэклы, — говорит он. — Спэклы идут.
[Тодд]
Опоры подламываются, и гигантская цистерна со стоном летит вниз — медленно, точно во сне…
Падая на землю, она придавливает по меньшей мере одного солдата…
И вся наша вода сплошной стеной выливается наружу…
Стену несет прямо на нас…
Мэр еще с трудом держится на ногах, его шатает…
— БЕЖИМ! — ору я, а сам хватаю мэра за драгоценную генеральскую форму и тащу за собой…
Стена воды несется за нами по переулку на площадь, сшибая солдат и спэклов, сметая палатки и койки в один огромный суповой котел…
Она тушит пожар на продуктовом складе, но тушит его остатками нашей воды…
А я все волочу мэра за собой — тот едва держится на ногах — и ору на солдат: «С ДОРОГИ!»
И они расступаются…
Мы взлетаем на ступени крыльца…
Стена воды проносится мимо, покалено омывая нам ноги. С каждой секундой она убывает, впитывается в землю…
Отнимая у нас всякую надежду на будущее.
И вот воды уже нет вовсе, она исчезла, оставив за собой мокрую площадь, засыпанную телами и всяким хламом…
Секунду я пытаюсь отдышаться и просто смотрю по сторонам…
Рядом понемногу приходит в себя мэр…
И тут я вижу…
О нет…
На земле, рядом с упавшей цистерной, сбитый с ног водяным валом…
Нет!…
Джеймс.
Джеймс лежит на спине, глядя в небо пустыми глазами…
В горле — дыра.
Сам того не замечая, я бросаю винтовку, бегу к нему, шлепая по лужам, и падаю рядом на колени…
Джеймс, которым я управлял. Джеймс, которого я от-правил сюда по собственной прихоти…
Отправил на верную смерть.
О нет.
Пожалста, нет.
— Скверное дело, — говорит мэр за моей спиной, и голос у него почти добрый. — Мне очень жаль твоего друга. Но зато ты спас меня, Тодд. Дважды. Один раз от моей собственной глупости, второй — от воды.
Я молчу. Не могу оторвать взгляда от лица Джеймса — по-прежнему невинного, доброго и открытого лица… Вот только от самого Джеймса больше не исходит ни единого звука…
Сражение затихает, лишь где-то вдалеке гремят редкие выстрелы. Но что толку от этой победы?
Воды у нас больше нет.
Мэр едва слышно вздыхает.
— Похоже, мне пора встретиться с твоими друзьями, Тодд, — говорит он. — И по душам побеседовать с госпожой Койл.
Я закрываю Джеймсу веки, вспоминая, как делал то же самое для Дейви Прентисса. В моем Шуме царит такая же пустота, как тогда, я даже не могу подумать «прости меня», потомушто этого все равно мало, слишком мало, хоть тверди эти слова до посинения…
— Спэклы тоже оказались террористами, Тодд, — говорит мэр, хотя я не больно-то его слушаю. — Клин клином вышибают.
И тут мы оба слышим звук. Над лязгом и грохотом площади, над миром, который целиком состоит из рева, поднимается Рев совсем другого рода.
Мы смотрим на восток и видим за руинами собора, за хлипкой, но чудом уцелевшей колокольней…
Как в небо взлетает корабль-разведчик.
НА КРАЮ
[Возвращенец]
Со всех сторон меня затопляет голос Земли.
Я будто бы сам принимаю участие в атаке на Бездну: чувствую в руках отдачу ружей, вижу умирающих солдат, слышу рев и лязг битвы. На самом деле я стою на вершине холма, на его взорванной зубчатой кромке, и смотрю на долину внизу. Но битва во всех ее проявлениях отражается в голосах Земли — той Земли, что сейчас умирает ради остальных.
Я вижу, как падает цистерна с водой, хотя те из нас, кто подобрался близко к цистерне, стремительно гибнут: каждая смерть — это жуткая рана в голосе Земли, черная пустота, которая тянет и свербит…
Но это необходимо.
Необходимо лишь в малых количествах, показывает мне Небо. Для спасения остальной Земли.
И для того, чтобы положить конец войне до прибытия каравана, показываю я в ответ, вспоминая странное слово, услышанное от Неба.
Время еще есть, показывает Небо. Все его внимание сосредоточено на городе, на голосах, которые по-прежнему тянутся к нам оттуда — их становится все меньше, многие обратились в бегство.
Разве? — удивленно спрашиваю я, гадая, откуда ему это известно.
Но мне приходится отбросить тревожные мысли: голос Неба открывается и напоминает о том, что предстоит сделать — теперь, когда цистерну с водой удалось опрокинуть…
Так или иначе, сегодня в ходе войны случится перелом.
Лишить врага воды было первым шагом.
Массированное вторжение станет вторым.
Земля все эти дни не теряла времени даром. Наши отряды атаковали Бездну неожиданно, били всегда с разных сторон и по разным целям, обычно на безлюдных окраинах.- Земля умеет лучше сливаться с природой и деревьями, чем Бездна, поэтому и прячемся мы без труда, а парящие огоньки Бездны не смеют подлетать слишком близко — боятся, что мы их собьем.
Конечно, враг может ударить по нам своим самым мощным оружием — и даже уничтожить Небо, хотя они и не знают, что он наблюдает за ними с такого близкого расстояния.
Но если они это сделают, мы выпустим реку.
Может быть и другая причина. Почему Бездна, обладая таким сокрушительным оружием, больше ни разу им не воспользовалась? Почему они вновь и вновь сносят наши атаки, которые становятся все более жестокими и кровопролитными?
Возможно — хотя мы едва смеем на это надеяться, — их боеприпасы иссякли.
Хотел бы я быть там, показываю я. Мы с Небом продолжаем наблюдать за происходящим в голосе Земли. Стрелять из винтовок. Застрелить Ножа.
