Уж я-то знаю! Когда-то дарила такой же набор дедуле Луизу на день рождения. Правда, ручку у него отжала Юльси… Но она очень хвалила. До сих пор пользуется!

В воцарившейся напряжённой тишине моё внимание привлекли длинные изящные — но при этом явно сильные — пальцы, выстукивающие какую-то незатейливую мелодию и будто бы вводя в транс.

Эх, у Совершенства даже ногти идеальны! Не то что у меня…

— Шэр! — раздался басовитый окрик и я, от неожиданности подскочив на стуле, испуганно воззрилась на герцога.

Рядом на древнем языке метаморфов нецензурно высказалась Лин.

Лорд Хаартгард же, с ленивой и явно довольной полуулыбкой насладившись выражениями наших лиц, перевёл взгляд куда-то за наши спины.

— Ты что-то хотел, Грэм?

— Третью соучастницу-то куда?

И тут я вспомнила, что рыжий великан — с бессознательной Айлисой на руках — вошёл в кабинет вместе с нами!

Позорище! И как я могла забыть про этого… Грэма? А про Айлису?!

— А что с ней? Сопротивлялась при аресте? — насмешливо произнёс герцог и ухмыльнулся.

Про́клятые духи! Таким мужчинам нужно на законодательном уровне запретить улыбаться!

Стоп! Что?! Какое сопротивление при аресте?!

Я тут же повернулась в сторону двери. И облегчённо выдохнула. Всё с эльфийкой в порядке! Это глава безопасников так… шутит.

— Кажется, спит, — пожал плечами Грэм.

— Кажется? — вроде бы весёлым тоном — но с какими-то очень-очень нехорошими нотками! — переспросил тёмный.

Рыжий чуть побледнел и, положив Боунс на диван, проверил её состояние диагностическими чарами.

А потом развернулся к нам лицом и, вытянувшись по струнке, начал доклад:

— Леди Айлиса Боунс недавно испытала очень сильный стресс. Было несколько приступов.

Мы с Лин переглянулись и, поморщившись, закатили глаза.

О да! На себе их прочувствовали!

— Так же она была подвергнута клятве о неразглашении информации, — продолжил вещать Грэм. — Временной период, на который распространяется действие клятвы, — примерно эти сутки.

Ого! Я не знала, что это можно узнать! Интересно, как?

Судя по взгляду Шарлин, она тоже была удивлена и заинтригована.

— Ещё на леди были применены высшие целительские практики. А именно: дважды — реанимирующая магия, и по одному разу — послеоперационное заклятие стазиса и медитативные древние чары летаргического сна.

Теперь Лин уже во все глаза смотрела на меня.

Я шокированно пожала плечами и развела руками.

Откуда мне знать, что это высшие практики? Дедуля Литсэль — когда мой собственный родной дед на неопределённый срок закидывал меня порталом к нему под предлогом очередной померещившейся болячки — просто учил, а я запоминала и воспроизводила. Когда подросла и смогла полностью контролировать стихии и магию — ещё и ассистировала. Но это было лишь пару раз! И то потому, что помощнички архимага заявились на работу за пятнадцать минут до важной операции и в состоянии сильной интоксикации организма, то есть явно неплохо ночью парни развлеклись!

— На данный момент задержанная находится под действием последних. И будить её раньше, чем через неделю, — нецелесообразно. Организм и психика серьёзно истощены длительными голоданиями и затяжной депрессией. Осмелюсь дать следующие рекомендации: необходимо отстранить леди Айлису Боунс от участия в отборе на основании пункта пять-один-три — несоответствие занимаемой должности физического и психологического здоровья — и отправить на принудительное лечение к королевским целителям.

Задумчивая тишина.

— Интересно, а кандидатку в невесты тоже можно так исключить? — озвучила мою мысль принцесса.

— Не получится, Лин, — внезапно вспомнила об одном, как выяснилось, важном, событии я: — Их осматривали прямо перед отбором. Прежде чем заклеймить.

Леди Фэйтгард и Грэм в абсолютном непонимании уставились на меня.

— Ну, то есть поставить помолвочную печать, — пояснила я, слегка смутившись.

Принцесса захихикала.

Рыжий фыркнул. И сделал вид, что закашлялся.

Ну да, ну да! Так я тебе и поверила!

А сзади вдруг раздался тихий смех.

По спине побежали мурашки. И в этот раз не от ужаса.

Чур меня, чур!

Мигом воскресила в голове образ взбешённого тёмного. И меня сразу отпустило.

Фух! Не хватало ещё и возжелать своего главного противника!

Бр-р-р! Тьфу-тьфу-тьфу!

Всё-таки мерзавец слишком хорош! Надо быть аккуратнее — и не забывать, зачем я здесь!

— Отнеси леди Боунс к целителям, Леон. И можешь быть свободен. Матушке я сообщу лично, — произнёс герцог.

Рыжий великан поклонился и, подхватив с дивана эльфийку и перебросив её через плечо, вышел, прикрыв за собой дверь.

Стоило ей закрыться, как помещение окутали сложные кровные ритуальные чары защиты и конфиденциальности, которые я — к своему стыду! — заметила только теперь.

И суть их в том, что всё, происходящее и обсуждаемое в кабинете, не получится рассказать никому за его пределами, без прямого разрешения от Хаартгарда. И выйти отсюда без его же разрешения также невозможно.

Ловушка захлопнулась, чтоб её!

— А вы присаживайтесь, мои дорогие нарушительницы, и рассказывайте, как всё было, — ласково протянул герцог.

Мы с Лин переглянулись, нормально сели… и вновь в молчании воззрились на письменные принадлежности метаморфа.

Ну, красивые же!

— Не стесняйтесь. Чётко и по-существу. Шарли? Фрейлина Фрей?

Я буквально почувствовала прожигающий взгляд аристократа.

— Молчите? — хмыкнул он. И какие-то нехорошие нотки прозвучали в бархатном искушающем голосе тёмного.

Судя по всему, не я одна их услышала. Ибо наследница рода Фэйтгард заговорила.

Угу, попыталась запутать следы привычным методом.

— Мы под клятвой о неразглашении, Шэр, и…

— Неужели? — не дав ей закончить, прошипел герцог.

И я невольно посмотрела на него.

То, что отговорка не сработала, очевидно.

Мужчина, будто бы лениво развалившись в кресле — ну да, ну да, видно же, что напряжён, как тетива! — усмехается и, скрестив руки на груди, смотрит прямо в глаза Лин.

В его взгляде читается явное предупреждение.

Которое подруга увидела. Но угрозе не вняла.

— Именно так, — кивнула она.

— Дорогая сестрица…

Я невольно вздрогнула.

У-у-у, всё! Кажется, сейчас начнётся! Где бы спрятаться? Мешанина чар на двери не выпустит без разрешения хозяина кабинета, а влезать в семейные разборки этих двоих — себе дороже!

— Если ты думаешь, что я — глава министерства безопасности целого королевства метаморфов — не могу отличить «Секретики» от клятвы о неразглашении и смотрю сквозь пальцы на твои… «милые» шалости, как впрочем, согласно приказу Владыки, и мои подчинённые, то у меня возникает лишь один вопрос: прав ли король Элсенн в своём стремлении уже сейчас начинать приобщать тебя к государственным делам? Как по мне, леди Шарлин Фэйтгард, Вам не помешает ещё на десятилетие вернуться в Мираж и хорошенько подучить прописные магические истины. Если Вы до сих пор считаете, что детским трюком можно обмануть кого-либо старше сотни лет.

Бр-р-р! От количества льда в голосе Хаартгарда можно замёрзнуть насмерть!

Хотя, думаю, что быстрее убьёт его тьма, уже начинающая клубиться в зрачках метаморфа.

— Так вы все знали! — обиженно воскликнула Лин, и воздух в помещении пришёл в движение, заискрился.

Дурной знак. Кажется, кое-кто теряет контроль.

Я почувствовала, как мои стихии напряглись, готовые прийти на помощь в любое мгновение.

— Конечно, — с издевательской улыбочкой на прекрасном лице хмыкнул герцог. — Но раньше не было необходимости что-либо прояснять и раскрывать твой маленький обман. Все твои… интриги, Шарли, были очевидны и безобидны. Ты не скрывала под личным кровным артефактом защиты посторонних девиц с недобрыми намерениями…

Я смущённо потупилась под насмешливым взглядом уже практически чёрных глаз.

И заметила аленький цветочек, забавно шевелящий листьями и очень сильно напоминающий прикопанный ананас, но с более длинной «шевелюрой», переходящей от середины и ближе к кончикам из тёмно-зелёного в багряно-алый цвет. Из «причёсочки» у фейриайса — так называется это редкое растение, произрастающее на территории Аэтэллы, — торчат два гибких длинных стебелька, на которых обильно цветут мелкие красно-бордовые «звёздочки» с ярко-жёлтыми сердцевинками.