Когда чьё-то нетерпение всё же не выдержало, и дверь в малую гостиную приоткрылась, альд Торнбран внезапно привлёк Алиту к себе.

— Какое несчастье! Очень благородно с твоей стороны войти сюда и поддержать меня в такую сложную минуту, дорогая! — произнёс он громко. — Помни, о чём я тебе говорил, — прошипел на ухо.

— Это мой долг, — отозвалась Али, выбираясь из нежеланных и чересчур уж крепких для старика объятий, которые остальные присутствующие должны были счесть проявлением родственных чувств. — Но альда Броган… Сейчас ей особенно требуется помощь.

— Она у себя в комнате, — произнесла величественно стоящая среди гостей Элфрида Ламберт. Прислугу она, судя по всему, уже разогнала, да и вообще взяла ситуацию в свои руки. — Я велела отнести ей чашку успокаивающего чая с ромашкой и мелиссой.

— Благодарю, я всегда знал, что на тебя можно положиться, — сказал ей хозяин, отчего на хмуром лице экономки заалел почти девический румянец. — Я навещу альду Броган чуть позже. Выражу ей свои соболезнования и сообщу, что готов взять на себя все заботы, касающиеся похорон.

— Что теперь будет, дядя? — спросил Эмрис. Он выглядел бледным, одежда сидела небрежно, будто тот надевал её второпях. — Ведь убийство надлежит расследовать сотрудникам Службы Правопорядка, а в такую погоду мы не сможем послать за ними.

Он бросил выразительный взгляд на Алиту, которая всё ещё стояла рядом с владельцем замка.

— Что ж, дождёмся окончания снегопада, а пока тело моего поверенного перенесут в наш семейный склеп, — ответил ему Сайлас Торбран. — Я бы хотел попросить вас всех сохранять спокойствие и не поддаваться панике. Мы должны быть тверды и разумны перед лицом уже случившихся и грядущих трудностей.

— А сами-то вы кого подозреваете? — поинтересовался вдруг Гидеон Ли.

— Я намерен произвести обыск всего замка. Неизвестно, не забрёл ли сюда какой-нибудь бродяга, воспользовавшись безлюдностью здешних мест. Однажды такое уже случалось, помнишь, Эмрис?

— А, тот случай с беглым каторжником? Да-да, что-то припоминаю, — подтвердил его племянник. — Он ужасно перепугал одну из горничных. Бедняжка даже уволилась. Сказала, что лучше устроится на фабрику, чем останется в такой глуши.

— Так не будем же уподобляться безграмотной служанке, — назидательно произнёс альд Торнбран. — Уверяю вас, виновник будет наказан со всей строгостью. Я никому не намерен спускать с рук убийство моего гостя, да ещё моим же драгоценным коллекционным кинжалом!

— Кстати, об этом, — тронула его за рукав Али. — Не лучше ли будет запереть оружейную? А ключ спрятать.

— Хорошо. Алита, Элфрида, пройдёмте со мной. Эмрис, отдай распоряжение насчёт склепа. Милые дамы! — обратился хозяин к двум гостьям — Бертине и Флориане. — Думаю, будет лучше, если вы удалитесь и не станете оскорблять ваши прекрасные глаза столь неподобающим зрелищем.

— Смерть некрасива, но меня она не пугает, — отозвалась альда Эдевейн. — Мне уже приходилось её видеть. Но, если вы настаиваете…

Она негромко окликнула стоящую чуть позади бледную девушку, видимо, свою камеристку, после чего, двигаясь с неизменным изяществом расцветшей и знающей себе цену женственной красоты, зашагала вдаль по коридору. Через полминуты за ней последовали Эштоны. Муж поддерживал жену под руку, хотя со стороны казалось, что он напуган произошедшим едва ли не больше, чем его супруга.

Взглядом разыскав среди оставшихся Киллиана Ристона, Али отправилась следом за Сайласом Торбраном и степенно шагающей рядом экономкой. Их путь лежал в оружейную комнату — просторное помещение, все стены в котором оказались увешаны различным оружием. Чего здесь только не было! Мечи, ножи, кинжалы, сабли и шпаги. Изогнутые и прямые, яркие, инкрустированные золотом и драгоценными камнями, а рядом с ними обманчиво-неприметные, но, должно быть, обладающие иной ценностью. Хищно поблескивала холодная сталь. Каждый из выставленных здесь предметов таил в себе смерть, и некоторое время назад кто-то выпустил её наружу. Альд Броган стал первой жертвой. Но единственной ли?.. Отгоняя эту мысль, Алита смотрела, как владелец коллекции уверенно направился к одной из стен и наверняка безошибочно указал на пустое место.

— Он висел здесь. Но почему убийца выбрал именно его? Тут немало и других достаточно остро наточенных…

— Может быть, вы кому-нибудь показывали его? — предположила Али, приблизившись. — Вспомните, альд Торнбран. Всё может быть важно.

— Я хвалился каждым экспонатом, — ответил он. — Однако… Может быть, нашего преступника привлекла львиная голова на рукоятке? Лев издавна символизирует могущество и храбрость, а также отличие от простых смертных, ведь среди прочих зверей он король. И бдительность, поскольку считается, будто эти животные могут спать с открытыми глазами.

— Лев настороже… — задумчиво произнесла Алита, осмысливая догадку собеседника. Но что могла охранять венчающая орудие убийства львиная голова? Тайну? — Поглядите, не изменилось ли здесь что-нибудь? Больше ничего не пропало?

— Насколько я могу судить, всё остальное на месте.

— Что ж, тогда, думаю, можно запирать.

Когда все трое покинули комнату, хозяин взял у Элфриды Ламберт ключ, который женщина отстегнула от общей весьма внушительной на вид связки, и торжественно запер дверь.

— Я спрячу его.

Отпустив экономку, Сайлас Торнбран взглянул на Али.

— Уже есть какие-то догадки?

— Вы же сами сказали, чтобы я пока держала их при себе.

— Но я с тобой своей поделился.

— И я вам за это благодарна. Но мне нужно всё обдумать. К тому же, вы ведь так и не поведали мне больше о случившемся в поместье, и в том, что касается того дела, я пока вынуждена блуждать в потёмках. Скажите, присутствовал ли тогда среди гостей и альд Броган? А его родственница? Ведь неспроста же вы пригласили в замок эту неприветливую женщину, которая, кажется, как раз и олицетворяет так ненавистное вам ханжество. Очень сомневаюсь, что её компания доставляет вам удовольствие!

— Догадливая. Нет, меня не привлекают ни её морализаторские речи, ни высохшие прелести старой девы. А в доме сестёр она действительно находилась. Только не в качестве гостьи. Альда Броган, которая никогда не могла похвастаться миловидностью и достойным приданым, служила компаньонкой у их матери. Они подружились ещё в молодости. А затем та оказала ей услугу и взяла к себе.

— И как складывались её отношения с девушками?

— Никак. Их мать её от себя ни на шаг не отпускала. Но глаза и уши имеются даже у того, кто не в самом центре событий. А поведение юных кокеток эта скучнейшая особа точно не одобряла. В отличие от меня.

— Так что насчёт альда Брогана? Он приезжал к ней? Или…

— Он был не только моим поверенным, но и отца сестёр тоже. А теперь, когда я позволил тебе узнать немного больше, мне пора. Скоро обед, и я должен закончить кое-какие дела. Тебя проводить? Если боишься заблудиться.

Алита недоверчиво глянула на собеседника. Что бы это всё означало? Он решил пойти на мировую и стать её союзником? Или то очередная хитрость с его стороны? Весьма странно…

— Проводите, — ответила она. — Надеюсь, вы разделяете мои цели, альд Торнбран. Нельзя допустить, чтобы погиб кто-то ещё из гостей или слуг.

— А разве я говорил иное?

— Но тогда… может быть, вы откажетесь от того, что пообещали вчера? Ваш племянник успокоится, да и остальные тоже. Ведь нет гарантии, что вам не солгали насчёт того, что касается тех давних событий.

— Не такие уж они и давние, девочка. В моём возрасте время идёт по-другому. Я помню так, словно всё происходило вчера, то, что было, когда ты ещё на свет не появилась. Помню, какая мода бытовала в дни моей юности. А история с той семьёй случилось всего лишь несколько лет назад.

— Но почему же вы молчали раньше, а сейчас вдруг решились вывести на чистую воду виновного, да ещё и таким образом?