Интересно, поможет ли им хоть немного опрометчивое решение Алиты? Сама мысль о слиянии её разума с душой некоторое время назад умершей девушки казалась Ристону неприятной. Это попахивало некромантией, а от такого он старался держаться подальше, да и другим советовал, будучи уверенным в том, что миры живых и мёртвых не должны пересекаться. Но сейчас, уже достаточно хорошо зная упрямство Али, Киллиан понимал, что едва ли у него бы получилось её переубедить. Раз уж она вбила себе в голову во что бы то ни стало разобраться в происходящем, то и риск её не остановит.

Словно угадав, что его мысли о ней, Алита подняла глаза, и их взгляды столкнулись. Ристон вспомнил, что впереди долгая ночь, а, значит, новый сон о поместье. Эти сны выматывали девушку, тянули из неё силу, точно диковинные хищные растения, и в худшем случае всё могло закончиться ещё одним магическим истощением. Или в лучшем? А если однажды она попросту не проснётся, навсегда оставшись в плену навеянных заклятием сновидений?..

«Я должен быть рядом, — твёрдо решил Киллиан. — Пусть говорит, что хочет, а без надзора я её не оставлю. Кроме того, про реальную опасность тоже нельзя забывать».

После ужина все разошлись по своим комнатам. Никто не захотел задержаться, чтобы выпить ещё бокальчик, поиграть в настольные игры, скрасить вечернее время беседой у камина. Гости не стремились держаться вместе, они были разобщены и потеряны, и лишь воспитание, а также привитая с раннего детства манера не показывать собственных эмоций сдерживали их от вспышки гнева или отчаяния.

Но, напомнил себе Ристон, среди них мог быть убийца, и тот наверняка испытывал что-то, отличавшееся от чувств остальных. Что же? Страх разоблачения, досаду, что Валентайн Эштон остался жив, предвкушение следующего злодеяния?

— Может, уже завтра или послезавтра слуги расчистят тропинку, и мы сможем отправиться на прогулку, — сказал Эмрис, догнав Киллиана на лестнице. Алита покинула столовую чуть раньше, сославшись на головную боль и не дождавшись десерта. Альд Ли тут же предложил её проводить, но она отказалась.

— Ты уверен, что тебе так уж этого хочется?

— Конечно! Скука смертная сидеть в четырёх стенах, да ещё и в такой обстановке. А там свежий воздух, запах снега, околдованные морозным волшебством деревья. Я даже при одной мысли о том, чтобы наконец-то выйти отсюда, чувствую, будто оживаю. Интересно, Алита согласится составить компанию?

— Сомневаюсь. У неё ещё болит нога. Эштонов ты едва ли заманишь после того, что сегодня случилось, а Гидеон Ли, помнится, настроен весьма скептически.

— Я что-нибудь придумаю, — явно не намерен был сдаваться приятель. — Альду Эдевейн уже уговорил. Подберу ключик и к другим.

— Сейчас надо быть осторожнее — нам всем.

— Знаю. Но от прогулки не откажусь. Даже не уговаривай. И не пытайся отвертеться. Лучше всего будет пойти ближе к вечеру. Когда уже темнеет, магия зимнего леса особенно хороша. Можно взять с собой фонарь.

Эмрис выглядел полным энтузиазма, однако Ристон не разделял его настроя. Отчего-то причуда выбраться в окружавший замок Торнбран лес казалась ему не самой удачной идеей. Но друг упрям не меньше, чем Алита Дален, и, если не присоединиться, пойдёт один. Конечно, крупных зверей в округе не водится, да и здешние места племяннику владельца хорошо знакомы с самого детства, но в полумраке немудрено заблудиться. Однако, может быть, гостям не помешает возможность хотя бы ненадолго покинуть стены замка, которые ограничивали каждого, кто в них находился.

Спустя некоторое время, когда вечер уже клонился к ночи, Киллиан постучал в дверь комнаты Алиты, надеясь, что та ещё не легла спать. Девушка открыла сразу. Зелёное платье, в котором была за ужином, она сменила на тёплый халат, а на мокрые волосы набросила полотенце, и в таком наряде выглядела расслабленной и домашней.

— Что вас сюда привело так поздно? — поинтересовалась Али, когда он перешагнул порог и не забыл прикрыть дверь.

— Хочу остаться у тебя на ночь.

— Что? — Её глаза изумлённо округлились. — Вы, должно быть, шутите.

— Ничуть. Кто-то должен находиться рядом, пока ты спишь. Так будет разумнее, учитывая, что ты видишь не простые сны. Да и не только в этом дело. Я не оставлю тебя одну, когда поблизости бродит убийца.

Если б кто-нибудь заранее предупредил Алиту о том, что Киллиану вздумается явиться к ней в спальню нынешним вечером, она бы, пожалуй, забаррикадировала дверь. Но теперь было уже поздно. Его слова о том, что он останется на ночь, звучали не как предложение или просьба, а как утверждение, и сейчас Ристон как ни в чём ни бывало стоял у окна, лениво перелистывая страницы старого литературного журнала, уже изрядно потрёпанного.

— Кто-нибудь может увидеть вас и… — выдвинула очередной аргумент против Али, но собеседник в ответ лишь невозмутимо усмехнулся.

— Я уйду рано, ещё до прихода горничной, можешь не волноваться. Главное — убедиться перед этим, что ты проснулась, жива, здорова, и всё прошло благополучно. В такое время никто из гостей ещё не ходит по коридорам, следовательно, и не заметит, как я выхожу из девичьей спальни.

— Но всё же… — попыталась возразить она.

— Ты можешь ещё много чего наговорить по сему поводу, но, учти, я уже принял решение и не собираюсь его менять, что бы ты ни сказала.

Фыркнув, Алита отвернулась и обхватила плечи руками. Несмотря на хорошо протопленную комнату, по коже бегали мурашки. Даже уютный халат из мягкой, точно ласкающей тело, ткани не выручал.

— Вы не могли не заметить, что здесь всего одна кровать, альд Ристон, — произнесла она. — На кушетке можно только сидеть. В полный рост вы на ней не поместитесь, да и я, пожалуй, тоже, — добавила не слишком уверенно.

— Я и не собираюсь ложиться на кушетку. В прошлый раз нам вполне хватило кровати. Достаточно места будет и сегодня.

— В прошлый раз? — Алите показалось, будто она глотнула чересчур много воздуха, точно резко вынырнувшая из воды рыба. — Но тогда… тогда от нас мало что зависело, ведь мы оба даже не помним, что произошло той ночью!

— Зато сейчас мы отдаём себе отчёт в том, что делаем, — пожал плечами Киллиан. — Не беспокойся, Али. Я не собираюсь набрасываться на тебя, едва погаснут свечи.

Его голос прозвучал мягко и чуточку насмешливо, но спокойнее от этих слов почему-то не стало.

— Как скажете, — старясь сохранять хладнокровие, ответила ему Алита, что далось ей весьма нелегко. — Я… вам верю. И не стану заявлять, что ваше появление здесь возмутительно, потому что…

— Потому что ты прекрасно понимаешь, что моя ночёвка в твоей спальне — лишь вынужденная мера, продиктованная заботой о твоей безопасности. Будь у тебя камеристка, она могла бы ночевать с тобой, но и тогда я бы, пожалуй, сомневался. Не каждый человек надежён, а слуг можно и подкупить.

— Но ведь убийца не охотится за мной! Он даже не знает, кто я такая… Не должен знать! Альд Торнбран никому ничего не сказал о цели моего пребывания в замке. Да и мне запретил говорить.

— Эмрис в курсе. Боюсь, будучи нетрезвым, он мог кому-нибудь сболтнуть. Без всякого злого умысла, просто потому, что не всегда в силах держать язык за зубами.

— Пожалуй, — угрюмо согласилась с такой вероятностью Алита. — Однако на след убийцы мы так и не вышли. Железного алиби не имеется ни у князя Чаудхари, ни у Эштонов, ни даже у самого Сайласа Торнбрана. Однажды учёные или маги изобретут что-нибудь, что будет помогать в расследовании преступлений. Но пока у нас не так уж много возможностей.

— Кого ты подозреваешь?

— Главное тут — мотив, а я никак не могу его найти. Желание отсрочить изменение завещания? Это выгодно лишь Эмрису, но вернее с его стороны было бы расправиться с самим дядюшкой, а не с его поверенным. Может быть, альд Броган знал что-то компрометирующее о ком-нибудь из гостей, услышал подозрительный разговор? Проще говоря, оказался не в том месте и не в то время.