«Люди далеко не всегда таковы, какими они кажутся», — промелькнула мысль. Гидеон Ли представлялся похожим на героев готических романов, Валентайн Эштон милым скромником, вполне подходящим на роль неудачливого ухажёра, а его молодая жена — в целом приятной, но чуточку нервной особой. Однако всё оказалось совершенно иначе: за образом рокового мужчины прятался отвергнутый поклонник, который не смог простить пренебрежения, тот, кого Флориана сравнивала с кроликом, когда-то не без помощи заигравшегося в живой театр альда Торнбрана-старшего завоевал любовь целых трёх незамужних девиц, а что же касается его супруги…

— Так о чём рассказывал альд Ли Сайласу Торнбрану по навету Бертины Эштон? Неужели признался в преступлении? Вы знаете?

— Нет-нет. Альд Торнбран сказал, что тот обвинял альда Брогана. Поверенный к этому моменту уже не мог оправдаться, и таким образом альд Ли убивал сразу двух зайцев — снимал подозрения с себя и получал шанс быть включённым в завещание, чтобы расплатиться с долгами.

— Просто лабиринт какой-то, а не дело! — покачал головой мужчина. — У всех этих богатеев мозги набекрень, что ли? А к чему альде Эштон было лупить мужа по голове?

— Жертва редко попадает под подозрение, так что ею руководило стремление его защитить. Ведь именно он стал главным героем истории, которую Сайлас Торнбран представил нам в виде страшной сказки. И Валентайн Эштон, являясь объектом чувств сразу трёх девушек, подтолкнул будущую жену к преступлению.

— Ну и ну! — воскликнул собеседник. — А Тара Броган? Созналась, когда вы на неё надавили?

— Да, не отрицала свою вину, кроме того, у нас есть свидетель, который видел, как она возвращалась к себе в то время, когда якобы находилась в библиотеке, — князь Чаудхари. Но раскаяния альда Броган совершенно не чувствует. Она уверена, что поступила правильно, ведь её родственник умер, избежав суда и потери своей репутации.

— Зато сама она от правосудия точно не уйдёт, можете быть уверены! Вы хорошо поработали, начальство будет довольно! Что теперь планируете делать?

— Попросить назначения в Бранстейн, — ответила ему Али, поднимая глаза. — Снова. Теперь уже насовсем.

Она вспомнила своё последнее видение, в котором перед ней предстало широкое поле, заросшее наперстянкой. Там ей встретились четыре девушки. Наконец-то помирившиеся за порогом смерти сводные сёстры, а также Рона Ристон, в девичестве Рона Дален, и Карин Лекут. Алита немного сомневалась, был ли то обычный сон или навеянный заклятием морок, но проснулась она со слезами на глазах и улыбкой радости, подаренной встречей с Роной. Та словно дала ей благословение на решение, которое приняла младшая сестра, согласившись после окончания расследования выйти замуж за Киллиана Ристона.

Темнота, как и казавшаяся бесконечной суровая зима, постепенно бледнела и таяла, оставаясь во вчерашнем дне, а следом уже спешила в королевство долгожданная весна.

Что-то старое…

Алита положила на туалетный столик мамину брошку. Очень красивую, хоть и скромную. В виде ветки цветущего тамариска. Мама её почти не носила — берегла. Ах, если бы она могла собственноручно приколоть украшение на платье младшей дочери!

Взгрустнув от этой мысли, Али потянулась за следующей деталью.

Что-то новое…

Тут проще — обновок у неё теперь предостаточно. Почти все вещи подарены Киллианом и его родственниками. Разве что туфли — непрактично-белые, изящные, с серебряными пряжками, на крохотном каблучке — она покупала сама с выписанной альдом Кирхилдом премии за успешное расследование в замке Торнбран. Такие туфельки могли бы принадлежать сказочной героине. Но, увидев их в магазине, Алита просто не смогла устоять, хотя впоследствии и корила себя за покупку обуви, которую наверняка наденет всего раз.

Что-то голубое…

Вышивка на нижней юбке невидима для окружающих, но самой-то Али известно, что она там есть. Все пальцы себе исколола, пока делала. Нет, всё же рукоделие не для неё, таким талантом в их семье одарили лишь Рону.

Что-то взятое взаймы…

— Обменяемся? — Клементина Нельсен протянула ей жемчужные серёжки в виде миниатюрных ракушек. — А ты мне что-нибудь своё.

— Как скажешь! — согласилась Алита, принимая предложенное. — Какие красивые! А не жалко, ведь сама могла бы надеть?

— У меня есть другие, не волнуйся! — отмахнулась собеседница. — Мне приятно их тебе одолжить. Ты ведь не веришь, будто жемчуг к слезам?

— Я надумала, что теперь сама стану решать, в какие приметы верить, а в какие нет, — улыбнулась ей Али. — Так и живётся легче. Согласна?

— Ещё бы, — всегда отличавшаяся здравомыслием молодая женщина согласно кивнула. — А свадебных примет ой как много! Я слышала, что в каком-то графстве считается, будто тот из супругов, кто первым уснёт в первую брачную ночь, первым и умрёт. То-то, должно быть, мучаются, бедняги! Всю ночь себя щиплют!

Алита рассмеялась, с благодарностью глядя на подругу, которая сумела её развеселить, разогнав знакомые, наверное, каждой невесте предсвадебные тревоги. Да, теперь у неё появилась подруга. И выйти замуж им предстояло в один день. Так они сами решили, а женихи — кузены Ристоны — не стали возражать. Да и с чего бы им? Как ни погляди, со всех сторон выгоднее. И хлопот меньше — или так только кажется.

У обеих невест не было матерей, так что вся подготовка торжества легла на плечи самих девушек. Они составляли меню, совместно фантазировали, какой заказать торт, приглашали гостей. Казалось, будто суматоха приготовлений никогда не закончится, потому ни на что другое времени практически не оставалось, и хорошо, что Бранстейн был таким спокойным городком, ведь в столице сотруднице Службы Правопорядка пришлось бы брать отпуск, чтобы выйти замуж.

Если б такая возможность представилась, Али бы предложила идею сбежать и обвенчаться где-нибудь тайком без шума и суеты. Но, увы, свадьба градоправителя, пусть даже не первая, — большое событие для всего города. Да и Аэдан Ристон в Бранстейне человек не последний, хоть и ещё больше, чем кузен, недолюбливает светскую жизнь.

Обычно серьёзная альда Нельсен будто помолодела за последнее время. Счастливым блеском лучились серые глаза, с губ не сходила улыбка. Аэдан налюбоваться не мог на неё и мило смущался, когда кто-нибудь это замечал. Ничего, скоро у них будет время побыть наедине и вволю насладиться общением друг с другом. Ведь впереди их ожидало свадебное путешествие — далёкое и наверняка весьма увлекательное.

«А нам придётся немного подождать, — подумала Алита. — Но ничего страшного. Мне и здесь хорошо».

Теперь особняк Ристонов больше не казался ей мрачным местом, наполненным лишь сквозняками и печальными воспоминаниями. Она была полна решимости населить его другими — счастливыми, радостными, тёплыми, как летнее солнце. И Киллиан её в том полностью поддерживал.

— Я всю ночь штудировала справочник по этикету, — пожаловалась собеседнице Али, потирая лоб. — Просто голова кругом идёт. Я почти уверена, что ничего не запомню и опозорюсь при гостях!

— Глупости! — отмахнулась Клементина. — Всё ты запомнишь. И, потом, разве вас в академии не учили, как себя вести в обществе?

— Учили, конечно, но я понятия не имела, что от невесты так много всего требуется! Подойду к жениху не с той стороны — и навеки прослыву невежественной особой! Люди и так возмущены тем, что я не оставила работу и не собираюсь уходить со службы после замужества.

— Не обращай на них внимания! Они просто завидуют, — понизив голос, произнесла альда Нельсен. — Ведь градоправитель достался не им.

— Тогда завидовать должны и тебе — его кузен не менее ценный приз.

— Я уже привыкла, что меня считают старой девой, ни на что не годной, кроме посещения приютов и вытирания сопливых носов их обитателей. Пусть говорят, что хотят, а благотворительность я не брошу. В ней мой долг, — просто и без высокопарности сказала подруга.