Но кто из них? Утончённая альда Эштон, её супруг, пренебрежительно названный Флорианой кроликом? Или же сама альда Эдевейн? Почему-то не вызывало сомнений, что её рука бы не дрогнула, сжимая кинжал. Поверенный хозяина, судя по всему, мирно дремал в кресле, когда ему нанесли смертельный удар, так что справиться с этим смогла бы и хрупкая женщина. Острое лезвие вошло так, что сразу же попало в сердце. Второй попытки не потребовалось.

Но такого рода убийства чаще совершаются мужчинами. Излюбленное женское оружие — яд. Он позволяет, не сталкиваясь лицом к лицу с жертвой в момент её смерти, создать для себя алиби и избежать вероятной борьбы с сопротивляющимся человеком. Поэтому отравить можно и того, с кем в схватке силы оказались бы не равны. Но преступник выбрал кинжал, да ещё и украшенный львиной головой, говорящей как о храбрости, так и о том, что убийцу не назовёшь сомневающимся типом. Нет, он весьма решителен, да ещё и возомнил себя выше других. Он не испугался того, что альд Броган мог бы успеть позвать на помощь, из чего можно судить, что злоумышленнику свойственно изрядное нахальство, а ещё, вероятно, азарт.

Алите вспомнились слова, сказанные Эмрисом про Гидеона Ли. О его любви к азартным играм, которые привели молодого человека к материальным затруднениям. Уж не он ли тот самый таинственный информатор хозяина? Ведь решить такую проблему помогла бы свадьба с богатой наследницей или же… надежда быть упомянутым в завещании Сайласа Торнбрана. Но тогда выходило, что убийство поверенного не в интересах альда Ли, ведь тот не успел помочь внести изменения и засвидетельствовать их.

Снова тупик.

На мгновение Али представила себе, как Гидеон Ли входит в оружейную комнату, тщательно выбирает то, что ему по душе, проверяет, хорошо ли наточено лезвие, а затем отправляется в малую гостиную, где отдыхает после плотного завтрака альд Броган. На красивом лице убийцы появляется кривая усмешка, длинные пальцы аристократа стискивают рукоятку с головой льва. Что ж, в романе именно альда Ли выбрали бы на роль преступника. В качестве соблазнителя юных девиц он тоже вполне годился. Хорош собой, ловок в светских беседах, в меру загадочен. Не так экзотичен и далёк от обыденности королевства, как князь Чаудхари, не проявляет той склонности к вину, что является недостатком Эмриса Торнбрана, не напускает на себя застенчивый вид, как Валентайн Эштон. Просто идеальный кандидат для того, чтобы вскружить голову неискушённой молодой особе.

Но мотив… В чём он может состоять? Если Гидеон Ли стал осведомителем альда Торнбрана, то смерть поверенного ему не на руку, а совсем наоборот. Теперь неизвестно, станет ли владелец замка менять завещание. Пока он от своих слов не отрекался, однако кто знает, что взбредёт ему на ум завтра? Как говорится, ковать железо нужно, пока горячо. Ведь неизвестно, что принесёт завтрашний день.

В дверь постучали.

— Входи, Лорин! — отозвалась Алита, но появился Киллиан. — Вы? — смутилась она, одновременно и радуясь, и отчаянно надеясь, что никто ещё не успел заметить, что Ристон зачастил к ней. — Что, ужин уже закончился?

— Сегодня никому не захотелось засиживаться за столом.

— Тогда сейчас придёт горничная, и…

— Боюсь, не сейчас. Их всех задержали для допроса. О чём я и пришёл рассказать.

— Для какого ещё допроса? — нахмурилась Али. — Об убийстве? Но ведь это я должна была поговорить с прислугой!

— Нет, тут другое. Альда Эдевейн утверждает, будто у неё исчезло дорогое украшение. В пропаже она, разумеется, обвиняет тех, кто убирался в комнате.

— Вот как?

— Хозяин очень зол. Уверяет альду, что накажет воровку по-своему. А Эмрис снова напился и заснул, едва добрался до ближайшего дивана, — добавил Киллиан со вздохом. — Именно тогда, когда я собирался с ним побеседовать. В общем, я рад, что ты не стала свидетельницей происходящего.

— Но воровство… Какой смысл? Замок нельзя покинуть. Альд Торнбран наверняка распорядится обыскать комнаты тех, кто мог стащить украшение. Если только его не спрятали где-нибудь в пустующих помещениях…

— Или — как вариант — виновен кто-то из гостей.

— Тоже версия, — согласилась Алита. Снова промелькнула мысль о Гидеоне Ли. Доведён ли он уже до отчаяния, которое может толкнуть на кражу? К примеру, молодой человек проходил мимо спальни Флорианы Эдевейн, там никого не было, дверь оказалась приоткрыта, а украшение лежало на туалетном столике. Воспротивился бы он соблазну? — Но обшаривать покои гостей альд Торнбран едва ли позволит… Хотя…

— Что ты хотела сказать?

— Думаю, в них можно найти немало интересного, вот только не факт, что это пригодится в расследовании.

— Тебе уже приходилось обыскивать чужие комнаты, — отметил собеседник.

— Ох, альд Ристон, не напоминайте! — вспыхнула Али, потупившись и закрыв лицо руками. — Тогда я… Вы ведь и сами всё знаете!

— Да-да, ты меня подозревала. Но сейчас-то я не один из вероятных преступников? Ты мне веришь?

— Да, — решительно заявила она, заставив себя поднять голову. Но долго выдерживать внимательный взгляд синих глаз не получалось. — Я вам верю. И постараюсь ничего от вас не скрывать, пусть даже придётся нарушить тайну следствия. Однако мне бы не хотелось, чтобы вы рисковали.

— Ты ведь и сама рискуешь. Как с той проклятой лестницей. А что касается тайны… В Бранстейне я выполняю обязанности не только градоправителя, но и мирового судьи. Так могу ли я, учитывая этот факт, стать доверенным лицом?

— Можете, альд Ристон.

— А потому я жду.

— Чего же?

— Рассказа о том, о чём ты до сих пор умалчивала.

— Но могу ли я рассчитывать на взаимную откровенность?

— Хорошо, — чуть помедлив, ответил он. — Я поведаю тебе о том, что мне известно про альда Брогана. Да, я встречался с ним раньше.

— Но вы ведь…

— Нет, врагами мы не были. И у меня не имелось ни единой причины его убивать. Несмотря на некоторую антипатию с моей стороны.

— И что же является причиной подобного отношения?

— Сначала ты, — не позволил ей увильнуть Киллиан. Он с удобством расположился на всё той же мягкой кушетке, наклонился к собеседнице и сложил перед собой руки, сцепив пальцы в замок. — Расскажи мне поподробнее об этих снах. В них уже появлялся кто-нибудь из знакомых? Я говорю о гостях альда Торнбрана.

— Пока нет… — Алита покачала головой. — Только сами девушки. В мыслях той, с кем меня связало заклятие, нет имён. Лишь неясные образы.

— Они никого тебе не напоминают?

— Всё очень смутно… Будто я вижу движущиеся в тумане фигуры, но не могу разглядеть лиц, узнать их. Они близко и далеко одновременно. Надеюсь, следующие сны внесут какую-то ясность. И ещё магия…

— Магия?

— Альд Торнбран сказал, что у девушек имелись способности, но родители не пожелали их развивать. Может быть, им просто не хотелось надолго расставаться с дочерями. Обе не учились ни в академии для одарённых, ни в обычном пансионе, получили только домашнее образование. Но во снах я чувствую, что у них есть сила, и та требует выхода, бурлит, как кипящая вода в котле под крышкой, напоминает о себе. Магия не прощает тех, кто совсем от неё отказался.

Киллиан наверняка понял, что Алита хотела сказать. Он нахмурился и некоторое время ничего не говорил. Перед глазами Али вновь промелькнули картины приснившегося, и в груди сдавило в предчувствии нового сна. Девушки приближались к тому, что положило конец их жизням. И она в своих сновидениях проделывала тот путь вместе с ними, не имея возможности ни предупредить, ни изменить уже случившиеся события.

— Может, поделишься? — Ристон кивнул на графин с вином. Там оставалось ещё достаточно.

— Но тут всего один бокал…

— Меня это не смущает.

— Тогда как пожелаете.

Киллиан наполнил бокал тёмным ягодным напитком, пригубил медленно, точно хотел не столько утолить жажду, сколько распробовать вкус. Алита в тишине наблюдала за ним. И невольно вспоминала их единственный поцелуй в Бранстейне.