— О том судить не мне. Доброй ночи! Будем надеяться, что ваша потеря вскоре отыщется.

— Будем надеяться, — разочарованно повторила за ним молодая альда и хлопнула дверью перед его носом.

Ристон продолжил путь, надеясь, что Сайлас Торнбран ещё не лёг спать. В вечерней полутьме замок казался опустевшим, тихим, таинственным. Закрытые двери, молчаливые статуи, стыдливо закутанные в свои мраморные покрывала, негромкое потрескивание догорающих свечей. Постепенно всё вокруг обволакивала ночная тьма. А за окнами продолжали сыпаться густые снежные хлопья, превращая замок Торнбран в подобие игрушки, заключённой в стеклянный шар, который следовал встряхивать, чтобы увидеть внутри маленький снегопад.

— Кто здесь? — Одна из дверей заскрипела, и оттуда, пошатываясь, вышел Эмрис. — Киллиан? Что ты тут бродишь в одиночестве? Пойдём, друг мой, выпьем перед сном.

— Где твой дядя?

— Дядя? Может, в кабинете, а, может, уже десятый сон видит. Альда Эдевейн устроила тот ещё концерт, требуя от него как следует потрясти горничных. Жаль, что ты не видел. Мы будто в старые времена вернулись, честное слово! Будь поблизости незамёрзшая река, она бы заставила устроить бедняжкам окунание на стуле. А виновнице распорядилась бы отрубить руку.

— Не удивлюсь, — поморщившись, ответил Ристон и придержал за локоть собеседника, когда тот чуть не упал. — Больше ничего интересного не происходило? Никаких новостей об убийстве или… осведомителях альда Торнбрана?

— Боюсь, пока нет. Но что-то мне подсказывает, что наши неприятности только начинаются. Мы должны быть сильными… или напиться так, чтобы и вовсе больше ни о чём не думать!

— Соберись! — встряхнул его Киллиан. — Сейчас ты ляжешь в постель, а наутро и не притронешься к вину. Нам нужно будет серьёзно поговорить.

Лорин наклонилась над подносом, отвернувшись от Алиты, но от неё не укрылось то, как покраснело от слёз круглое лицо девушки. Судя по всему, Флориана задала прислуге жару, обвинив в воровстве. Да и хозяин наверняка во всём поддержал гостью.

— Вам что-то ещё нужно? — спросила горничная.

— Больше ничего, спасибо, — мягко ответила Али. — Отдыхай. Надеюсь, скоро всё наладится.

— Ох, как же я ненавижу таких людей! — выдохнула Лорин со злобой, которую сложно ожидать от столь милого и скромного создания. — Мы для них — точно пыль под ногами. Но вы ведь не такая, правда?

Алита вздохнула. Она могла бы рассказать, что до сих пор не привыкла к тому, чтобы ей прислуживали, но эти слова нарушили бы легенду о том, что Сайлас Торнбран приходился ей дальним родственником. Однако оставлять горничную без утешения, в котором та нуждалась, тоже не хотелось.

— Все люди разные, Лорин. Кто-то способен с уважением относиться почти к каждому, с кем его сводит жизнь, а кто-то с презрением смотрит на тех, чьё положение ниже его собственного. Думаю, альда Эдевейн как раз из таких.

— Заносчивая гордячка, — пробормотала себе под нос горничная. — Ох, вы ведь не передадите ей то, что я тут вам наговорила? Непохоже, что вы с ней в добрых отношениях.

— Ты весьма наблюдательна, — хмыкнула Али. — Разумеется, не передам. Но тебе следовало бы быть осторожнее со словами.

— Знаю. Так я могу идти? Спокойной вам ночи!

Отпуская девушку, Алита вздохнула, понимая, что этому пожеланию не суждено сбыться. Её ждал новый сон. Потому и наступающая ночь, и следующие в ближайшее время едва ли будут спокойными.

Боль в ноге почти перестала тревожить, так что Али улеглась поудобнее, создав из одеяла подобие уютного гнёздышка. Расслабленное сытным ужином и вином тело требовало отдыха, но мысли упрямо возвращались к недавнему разговору с Киллианом. Горячее желание Ристона принять участие в расследовании, хотя на сей раз оно не относилось к нему самому или его семье, дарило надежду на благополучное разрешение ситуации, в которую их всех загнал каприз альда Торнбрана.

«Мы справимся, — сказала себе Алита, закрывая глаза. — Обязательно справимся. Даже из тупика должен быть выход».

Дремота увлекала её за собой, а вскоре темнота сменилась картинами очередного сновидения. Там наконец-то появился мужчина — высокий и стройный. Увы, он отвернулся к окну, потому рассмотреть его лицо не получалось, в поле зрения находились лишь густые тёмные волосы и чёрный костюм. Девушка сидела на стуле, не отрывая взгляда от спины стоящего. Её руки были сложены на коленях, тонкие пальцы нервно дрожали.

— Так вы действительно намерены просить руки… моей сестры? — дрогнувшим голосом проговорила она.

— Именно так. Надеюсь, она мне не откажет. Но пока я намерен держать всё в секрете от остальных, понимаете?

— Как не понять! Но почему же тогда вы… Почему вы дали мне повод думать, будто вас интересую я, а не она?..

— Чтобы заставить её ревновать, конечно. Так ведь и вы вели себя точно так же. Дразнили того беднягу в надежде разжечь во мне страсть.

— О, пожалуйста, не говорите такие слова! — взмолилась она. — Слишком жестоко! Она ведь похожа на бледную моль, все говорят, что моя красота куда ярче, почти такая же, как у…

— Зато ей не настолько свойственна самовлюблённость, как вам и той, кого вы собираетесь привести в пример, — перебил её собеседник. — Из вашей сводной сестры при должном руководстве получится отличная жена. Добросердечная и ласковая.

— Как же больно слышать подобное от вас! — всхлипнула она, закрывая лицо руками. — Что теперь будет со мной? Что мне делать, когда вы поженитесь?

— Тоже выйти замуж.

— Нет, нет, ни за что! Я этого так не оставлю! Я отомщу ей за то, что она отобрала вас у меня!

Вскочив со стула, который зашатался от резкого движения, девушка выбежала из комнаты.

Али открыла глаза и прижала ладонь к губам. Её мутило. Развернувшееся во сне действие произвело гнетущее впечатление. Будь она всего лишь пассивным сторонним наблюдателем, было бы гораздо легче. Но Алита словно находилась в теле девушки из сновидений, говорила её губами, ощущала всё то, что переживала та. Ненавидела, любила, горела желанием отомстить. Чувствовала себя проигравшей в сражении, которое началось, когда двум таким разным девочкам пришлось жить в одной семье, вместе взрослеть и стать соперницами сначала за родительское внимание и подарки, а затем и за благосклонность мужчины.

Сама Али могла лишь благодарить высшие силы за то, что ей повезло с любящими родными, которые, хоть и пробыли с ней недолго, всё же успели оставить ей знание того, какой должна быть настоящая семья.

Появившаяся через некоторое время после пробуждения Лорин снова сделала Алите компресс на ногу, а также принесла завтрак. Сегодня горничная выглядела спокойнее, почти такой же, как обычно. Её слёзы высохли, а голову девушка держала высоко, будто решила поспорить в горделивости осанки с самой Флорианой Эдевейн.

— Рада видеть, что вы идёте на поправку, — произнесла Лорин, раздвигая шторы. — К обеду, пожалуй, уже сможете спуститься в столовую. Прошу, не думайте, что мне в тягость носить подносы сюда, но вам наверняка тут скучно.

— Да, постараюсь, — согласилась с ней Али, задумавшись над тем, удалось ли Киллиану вчера поговорить с Сайласом Торнбраном. И что тут ему сказал? Должно быть, так же, как в беседах с ней самой, на все лады выкручивался от правдивых ответов.

Когда горничная вышла, в комнату без стука заглянул князь Чаудхари, облачённый в костюм, цветом напоминавший о свежей майской листве.

— А я к вам, — сообщил гость с улыбкой, не оставляющей сомнений в том, что он считал, будто она должна радоваться его визиту. — Слышал, вы повредили ногу. Будь мы в моей стране, я бы распорядился, чтобы вас везде носили в паланкине.

— Не думаю, что в коридорах замка он бы поместился, — попыталась превратить его слова в шутку Алита. — Что нового среди гостей? Сидя здесь одна, я всё упускаю.