Что ж, следовало выяснить, кто и когда в последний раз видел убитого живым, а также непременно побеседовать с горничной, которая его нашла. Да и с другими, могущими подтвердить сказанное хозяином и альдой Эдевейн, тоже. Хотелось бы надеяться, что они сумеют дать внятные показания.

Подумав о Флориане, Алита поморщилась. Поначалу та показалась ей похожей на Джайну, но сейчас различия между ними становились всё очевиднее. Дочь управляющего Ристонов могла рассчитывать лишь на свою нездешнюю красоту. У альды Эдевейн имелось всё — и внешность, и богатство, и острый язык. А также, судя по всему, независимость. Будучи ещё довольно молодой, она могла позволить себе путешествовать в одиночестве, лишь в компании камеристки. Флориана ничуть не походила на хрупких, точно тростинки, изнеженных барышень, которых так много в королевстве, не привыкла прятаться за чужими спинами и открыто говорила всё, что думала.

Опасный противник.

Поймав себя на этой мысли, Али нахмурилась. Что она имела в виду? Вероятность, что альда Эдевейн замешана в преступлениях, или же… её явный интерес к Киллиану?

Разозлившись на саму себя, Алита придвинула ближе рисунки, которые не успела как следует рассмотреть некоторое время назад. Да, лица на портретах выглядели узнаваемыми. Полная скрытого лукавства улыбка Рохана Чаудхари, выразительные глаза Эмриса, гордый профиль Гидеона Ли. А вот и Валентайн Эштон, которого недавно сравнили с трусливым домашним кроликом. Однако, если он и кролик, то весьма симпатичный.

Та девушка, которой Али становилась во снах, нарисовала каждого. Но кто из них являлся тем самым предметом горячего интереса её самой и её сводной сестры? Который из молодых людей приглашал танцевать одну из девушек, заставляя сгорать от ревности другую?

А, может быть, объектом его интереса как раз и являлась вторая?..

О коварстве некоторых мужчин ходили легенды. Считалось, будто хорошо изучившие женщин искушённые соблазнители проявляли показную холодность и оказывали внимание соперницам, чтобы привлечь свою жертву. А затем, когда влюблённая становилась готова на всё ради одного благосклонного взгляда, ловушка захлопывалась, и обратной дороги не существовало.

Мог ли и тот поступать так же? Сперва проявлять равнодушие к обеим, а затем начать обхаживать брюнетку, чтобы сильнее разжечь любовь в сердце блондинки. Разумеется, иначе, как низким, такое поведение сложно назвать, и с чувствами девушек он совершенно не считался, но теория выглядела вполне реалистично.

А ведь ещё и Сайлас Торнбран… Хитроумный кукловод, который подстраивал ситуации так, как ему хотелось. Который от души наслаждался им же организованным спектаклем, где вместо актёров выступали настоящие люди. Не играли — жили. Ходили по земле, дышали. Любили и распоряжались своей жизнью так, как умели, не подозревая, что шаткие кораблики их судеб уже брошены в морскую пучину. Но манипулятору это нравилось гораздо больше, чем если бы он в качестве зрителя наслаждался пьесой в лучшем театре королевства.

Ведь и сейчас он обставил всё так, чтобы его гости почувствовали ненадёжность паркета под их ногами. Чтобы поняли, что их неспроста собрали здесь всех вместе. Чтобы поглядывали друг на друга с подозрением и покрепче запирали двери перед тем, как лечь спать.

Тем временем подошёл обеденный час. Алита отправилась в столовую, не дожидаясь, пока её пригласят. Все уже находились там. Даже бледная — казалось, белее, чем снег за окном — альда Броган, чей тёмный наряд сейчас особенно напоминал траурный. По её лицу непросто оказалось понять, плакала она или нет, но губы немолодой женщины оставались всё такими же сурово поджатыми, как и раньше.

Обед походил на поминальный, да, по сути, таким и являлся. Аппетита ни у кого не было. Молчание нарушили лишь в конце, когда подали десерт.

— Соболезную вам, альда Броган, — сказал Киллиан, в сторону которого Али старалась лишний раз не смотреть. — Я по себе знаю, как тяжело терять родных людей. Скажите, вы виделись с ним после завтрака?

— Нет, — отозвалась она, качнув головой. В тщательно сколотых шпильками волосах блеснули седые пряди. — Я читала в библиотеке и задремала там в кресле у камина.

— Я видел вас там, — вступил в разговор Гидеон Ли. — Заглядывал подыскать что-нибудь интересное, но тревожить не стал. Ушёл к себе.

— Кажется, последней, кто видел альда Брогана, была я, — всхлипнув, произнесла Бертина Эштон. — В поисках мужа я зашла в малую гостиную, и он сидел там… в кресле… живой… Я извинилась за беспокойство и тут же вышла.

— Вы уверены, что ещё живой? — осведомилась Флориана.

— Конечно! — возмутилась молодая женщина. — Я ведь разговаривала с ним! Спросила, не видал ли он моего супруга.

— И где же обнаружился альд Эштон?

— В курительной комнате! — буркнул Валентайн. Его гладкие, будто у ещё не начавшегося бриться юнца, щёки покрылись неровными красными пятнами. — Я пытаюсь бросить курить, но стоит мне немного понервничать, и… Отвратительная привычка, знаю. Я очень стараюсь не огорчать жену, потому и скрывался от неё.

Втайне порадовавшись поднятой теме, Алита мысленно подытожила услышанное. Выходит, альда Броган находилась в библиотеке, где её заметил Гидеон Ли. Интересно, куда он направился потом? Альд Эштон сидел в курительной… но не мог же он всё время там провести? А супруга разыскивала его по всем комнатам.

— Слуги безотлагательно прочешут весь замок после обеда, — проговорил Сайлас Торнбран. — Жаль только, что я уже стар, чтобы лично проконтролировать их. А мой племянник едва ли справится с такой задачей… — вздохнул он, бросив недовольный взгляд на Эмриса, чей воротник снова оказался криво застёгнут.

— Я могу проследить за ними вместо вас, — предложила свои услуги Али.

— И я, — тут же добавил Киллиан Ристон, заставив её изумлённо вскинуть на него глаза. Что он задумал? Снова хочет помогать ей в расследовании, несмотря на всё, что между ними было?..

— Замечательно, — одобрил хозяин. — Полагаюсь на вас. Но, моя дорогая… ты уверена, что не испугаешься, если перед тобой предстанет какой-нибудь грязный оборванец?

— Я ведь буду не одна, — ответила ему Алита, ни на грош не веря в то, что этот человек может за кого-то волноваться, а тем более за неё.

О том, чтобы отказаться, Али и не думала. Дело есть дело. А Ристон… что же, ведь их действительно будут окружать слуги, а при них он не станет заводить никаких личных разговоров, от которых ей казалось, будто она ступает на тонкий лёд.

После обеда все разошлись, а Сайлас Торнбран, отправив Эмриса и Киллиана за работниками, смерил фальшивую родственницу строгим взглядом.

— Скажи-ка, а ты веришь, будто в замке прячется кто-то чужой?

— Если честно, сомневаюсь, — отозвалась Алита. — Непохоже, чтобы в него можно так уж легко проникнуть. Да и вы сами ведь уже подозреваете кого-то из тех, кого лично пригласили сюда, так ведь?

— Пока предпочту не делиться своими мыслями.

— Но могу ли я надеяться, что всё же расскажете?

— Не сейчас.

Али подошла к окну. В воздухе, словно легчайший пух, парили снежинки. Ей никогда прежде не доводилось видеть столь долгих снегопадов. Казалось, будто в мире нет больше ничего — ни такой далёкой сейчас столицы, ни покосившегося домика Алиты, ни Бранстейна, где плескалось море. Только тяжёлыми белыми шапками пригнутые к земле деревья, только древние стены замка Торнбран, только снег…

— А вот и мы! — провозгласил Эмрис, возвращаясь в столовую. — Слуги ждут в коридоре. Может, я всё-таки тоже присоединюсь, дядюшка? Я ведь хорошо знаю замок, хоть и не живу здесь постоянно. Пока не живу.

— Не нужно. Уверен, они и без тебя превосходно справятся. Да и слуги у меня уже не первый год. Ориентируются прекрасно. А ты лучше помоги мне в кабинете, — безапелляционно ответил его дядя.

— Как угодно. Что ж, оставляю вас двоих почти наедине, — криво усмехнулся мужчина. — Не подведи, Киллиан.