Наступило время ужина, после которого Эмрис Торнбран намеревался вести гостей на прогулку. Сидя за столом, Алита то и дело поглядывала в сторону альды Эдевейн, однако та вела себя вполне естественно. Должно быть, она действительно хорошенько выспалась, потому что выглядела посвежевшей и ела с большим аппетитом, чего никак нельзя было сказать о самой Али, которой кусок не лез в горло.
Бертина Эштон с видом наследной принцессы восседала между Эмрисом и Гидеоном Ли. Оба наперебой, словно соревнуясь, ухаживали за ней. Альда Броган, которая сегодня явилась на ужин, посматривала на них с явным неодобрением, поджимая губы и косясь на потолок, словно считала, что оттуда вот-вот хлынет дождь, чтобы покарать осмелившихся нарушить правила общественной морали королевства.
Владелец замка поглощал пищу и поддерживал беседу наравне с остальными, притом не казался больным, так что за столом в этот вечер отсутствовал лишь бедный альд Эштон.
Когда ужин подошёл к концу, оживлённый больше, чем обычно, Эмрис Торнбран поднялся с места и, точно цыплят, подозвал к себе прочих участников запланированной им прогулки.
— Оденьтесь потеплее! — распоряжался он. — Не забудь трость, дорогая кузина! Я велел, чтобы нам расчистили тропинку, однако в столичную мостовую она, увы, не превратилась! — расхохотался он над своей шуткой.
Наблюдая подобное мальчишество, альда Броган сморщилась ещё больше, после чего, не удержавшись, заявила, что находит желание отправиться на вечернюю прогулку по зимнему лесу крайне легкомысленным. Но зачинщик мероприятия и ухом не повёл. Алита поймала на себе взгляд Ристона и улыбнулась ему одними губами, чувствуя, как нелегко сопротивляться порыву приблизиться к нему на те несколько шагов, что их разделяли, коснуться руки, просто постоять рядом, будто бы незаметно задевая уложенными горничной локонами его плечо. Неужели однажды наступит время, когда всё это — и даже большее — будет дозволено? Когда она получит возможность открыто быть возле него, и никто в целом мире не сможет их осудить?
«Да, — сказали ей глаза Киллиана. — Потерпи немного, и для нас двоих обязательно настанут такие дни. Поверь мне».
«Я верю», — так же безмолвно отвечала ему Али.
Она поднялась в свою комнату, надела пальто, спрятала волосы под шерстяной шарф, второй такой же обмотала вокруг шеи, натянула перчатки. Вниз спускалась уже медленнее, сравнивая себя с капустой под всеми этими слоями одежды. У лестницы уже начали собираться другие желающие присоединиться к прогулке. Флориана Эдевейн прятала руки в прелестнейшей меховой муфте, которая наверняка стоила дороже, чем всё, что было надето на самой Алите. Из-под широкого подола платья выглядывали острые носки крепких кожаных ботинок. Если б не другие присутствующие, Али завела бы разговор о пятнах крови, но пока оставалось только наблюдать за молодой альдой и стараться не обращать внимания на периодически напоминающие о себе дружеские чувства к ней. Чужие чувства.
— Все в сборе? — осведомился Эмрис, окидывая взглядом гостей. — Как я рад! Кузина, позволишь взять тебя под руку?
— Благодарю, но мне вполне достаточно трости, — отказалась Алита.
Собравшиеся вышли из замка в сопровождении двух молодых людей из числа прислуги. Те несли фонари, освещая путь. Али узнала парней — именно они ходили вместе с ней и Ристоном осматривать замок.
Вдохнув запах снега, Алита ощутила, как у неё закружилась голова. Она и не думала, что так соскучилась по свежему воздуху. По бескрайнему небу над головой, по земле, а не паркету под ногами.
Луна походила на надкушенный кусок сыра. Спустя мгновение, когда Али вновь глянула на небо, ту уже заволокло молочно-белым туманом. Дыхание в морозном воздухе превращалось в лёгкие облачка пара.
— Прошу не теряться и не отставать! — напомнил о себе Эмрис Торнбран, и его голос нарушил гармонию момента. Алита вздохнула. Вот бы отправить всех прочих обратно, а оставить только её и Киллиана.
Покинув просторный замковый двор, уже почти полностью очищенный от снега, они вышли за его пределы и оказались в лесу. Али споткнулась. На мгновение ею овладел страх — ей, родившейся в столице, непросто оказалось понять и принять, как можно жить вот так, в окружении одной лишь первозданной природы.
Однако её фальшивый кузен, похоже, чувствовал себя здесь как дома, да и остальные участники вечерней прогулки казались скорее воодушевлёнными, нежели напуганными. Пришлось следовать за ними, стараясь не отставать. Ристон держался поблизости, Алита чувствовала его взгляд, что само по себе являлось поддержкой не меньше, чем если бы даже он держал её руку в своей. Впрочем, от этого Али тоже не отказалась бы. Вот только не стоило пока раскрывать их отношения перед другими гостями.
Эмрис, чей талант сказителя пропадал впустую, разливался соловьём, повествуя о своих детских приключениях в этом лесу. Отводя от лица заснеженную ветку, Алита усмехнулась, гадая, что из деталей своего рассказа он попросту выдумал. Но слушать его оказалось неожиданно интересно.
Покончив с собственными воспоминаниями, племянник альда Торнбрана взялся за страшные истории из тех, которые невыразимо приятно слушать, сидя у камина и попивая горячий шоколад или пунш. Когда замирает сердце, а пульс учащается, и так сладостно вслушиваться в вой ветра за окном, щекоча падкое на чудеса воображение мыслями о том, что, возможно, все эти истории вовсе не выдумка. Но сейчас, в зимнем лесу, над которым серебрилась луна, они звучали так, словно не могли быть ничем иным, кроме как правдой. И верилось, что в дома ночной порой наведываются удивительные существа, от которых хозяевам нужно откупаться дарами. Что по небу в ненастную погоду пробегает свора собак с горящими красным глазами, и горе тому, кто услышит их вой, а то и лично увидит тёмные силуэты над крышами человеческого жилья.
— Пожалуйста, альд Торнбран, не нужно больше! — не выдержала первой Бертина Эштон. Её пальцы коснулись локтя рассказчика. — Мне же страшно!
— А мне нет, — фыркнула Флориана. — Вы ещё наших историй не слышали. Вот уж от чего у вас задрожали бы все поджилки!
— Кажется, вы совсем ничего не боитесь, альда Эдевейн, — с ноткой восхищения заметил князь Чаудхари.
— Вам не холодно? — поинтересовалась у него Али.
— Благодарю за заботу. Но не волнуйтесь, маловероятно, что я заболею, даже если замёрзну. В моём роду все отличаются отменным здоровьем.
— В моём тоже, — добавила Флориана Эдевейн. — Могу поспорить, что, даже промочив ноги, я не захвораю, — добавила она и, подтверждая сказанное, ступила за пределы вытоптанной в снегу тропинки. — Ничуть не холодно!
«Они ведут себя, точно дети, — раздражённо подумала Алита. — Богатые избалованные дети. Им никогда не приходилось считать последние монетки в кошельке, размышляя над тем, что можно на них купить, никогда не приходилось голодать или просить еду в долг».
Она не завидовала ни одному из гостей замка Торнбран, но всё же понимала, что общего у неё с ними совсем мало. Может быть, если бы её семья не разорилась ещё до её рождения, жизнь Алиты Дален сложилась бы совсем иначе. Она была бы представлена королеве, на балу во дворце кружилась бы в танце с кем-нибудь вроде Гидеона Ли, понятия бы не имела о том, сколько на рынке стоит мука, да и вообще полагала бы, что кексы с тмином сами собой появляются на её столе.
Может быть, где-то в иной реальности, словно за поворотом дороги, жила та, другая Алита, у которой всё это имелось. Но едва ли она встретила бы Киллиана Ристона, который избегал светского общества и не стремился к тому, чтобы связать свою судьбу с одной из хорошо воспитанных жеманных барышень на выданье, которых и в Бранстейне предостаточно. Ей ни за что не повезло бы так, как Али из настоящего, которой каким-то чудом удалось не прозевать свою любовь и получить от жизни второй шанс.
От этих размышлений на душе полегчало. Перестали раздражать бессмысленные речи спутников, а то и дело застревающая в снегу трость уже не вызывала прежней досады. Алита подняла лицо к небу и сделала глубокий вдох, чувствуя себя такой живой, как никогда раньше. Казалось, у неё за плечами готовы были вот-вот развернуться крылья. Невидимые для всех остальных, но такие, что способны вознести её на лесом и над всем миром.
