В конце перехода он больше времени проводил с Люси и Сьюзен. Он почти ничего не говорил, но им показалось, что Лев очень печален.

 Уже наступил вечер, когда они спустились в долину реки. Здесь и был Брод Беруны. Аслан приказал остановиться и разбить лагерь. Питер спросил:

 — Не лучше ли сразу переправиться на другой берег и переночевать там, а то Колдунья может напасть на нас ночью?

 — Нет, — Аслан сказал это таким скучным голосом, как будто вопрос его совсем не интересовал. Но потом добавил: — Не стоит. В эту ночь она не станет нападать на нас.

 И глубоко вздохнул. Но, немного помолчав, добавил:

 — Все же хорошо, что ты об этом подумал. Именно так и надлежит поступать воину. Но сегодня подобные предосторожности не нужны.

 Так, за разговорами, они разбивали палатки и устраивались на ночь.

 Настроение Аслана в тот вечер передалось всем. Питер испытывал страшное беспокойство, предчувствуя, что ему придется не просто сражаться, но и командовать войском. Мысль о том, что Аслана может не быть с ними, вызвала в нем сильнейшее потрясение. Ужин прошел очень тихо. Каждый чувствовал себя совсем иначе, чем прошлым вечером или сегодняшним утром. Всех угнетало чувство, что добрые времена, еще не начавшись по-настоящему, уже проходят.

 Это смутное предчувствие настолько подействовало на Сьюзен, что она никак не могла заснуть. Пролежав какое-то время, считая овец и ворочаясь с боку на бок, она услышала в темноте, как Люси печально вздохнула.

 — Почему ты не спишь? — спросила ее Сьюзен.

 — Не получается. А я думала, ты уже уснула. Послушай, Сьюзен!

 — Что?

 — У меня такое невыносимое, просто жуткое ощущение, будто над нами нависла какая-то опасность.

 — И у тебя? Если говорить правду, у меня то же самое.

 — Что-то творится с Асланом, — сказала Люси. — Или с ним вот-вот случится нечто ужасное, или это ужасное сделает он сам.

 — После полудня он был сам не свой, — согласилась Сьюзен. — Люси! Я слышала, как он сказал, что его может и не быть с нами во время боя! Как ты считаешь, он хочет ускользнуть от нас в эту ночь и бросить одних?

 — А где он сейчас? Может, он здесь, в шатре?

 — Непохоже.

 — Сьюзен! Давай выйдем наружу и посмотрим, что там делается. Может, мы увидим его.

 — Хорошо, выйдем, — согласилась Сьюзен. — Это будет лучше, чем лежать здесь без сна и ждать неизвестно чего.

 Очень осторожно, никого не потревожив, девочки выскользнули из палатки. Ярко светила луна, было тихо, только шумела говорливая река, перекатываясь через камни брода. Вдруг Сьюзен схватила Люси за руку и шепнула:

 — Смотри туда!

 В дальнем конце полянки, где был разбит лагерь, у опушки леса, они увидели Льва. Он удалялся в лес. Не сказав друг другу ни слова, они устремились следом.

 Следуя за ним, Люси и Сьюзен поднялись по склону речной долины, а потом свернули чуть вправо, в ту самую сторону, откуда недавно пришли в лагерь. Теперь можно было не сомневаться: Лев направлялся к Каменному Столу. Вскоре ноги девочек промокли от росы. Аслан был совсем не тот, каким они его видели вчера. Он шел, низко свесив голову и волоча за собой хвост, он не шел — плелся, как будто очень сильно устал. Но вот они вышли на поляну, где совсем не было тени, чтобы укрыться, тут он остановился и обернулся. Убегать было бесполезно, поэтому девочки приблизились к нему. Когда они стали рядом, Аслан спросил:

 — Ах, дети, зачем вы идете за мною?

 — Нам не спалось, — сказала Люси и поняла, что больше ничего говорить не надо. Аслан понял все, что они чувствовали и о чем думали.

 — Пожалуйста, разреши нам пойти с тобою, куда бы ты ни шел! — попросила Сьюзен.

 — Хорошо, — рассеянно произнес Аслан, словно думая совсем о другом. Потом добавил: — Я буду только рад побыть эту ночь вместе с вами. Что ж, идите, только обещайте мне, что остановитесь там, где я вам скажу, и отпустите меня дальше одного.

 — Ой, спасибо! Благодарим тебя! Конечно, мы обещаем, что сделаем так, как ты скажешь, — заверили в один голос девочки.

 И они двинулись дальше уже вместе. Но как же медленно он шел! Его огромная царственная голова поникла так низко, что он касался носом травы. Вскоре Лев споткнулся и тихонько застонал.

 — Аслан! Милый Аслан! — воскликнула Люси. — Тебе плохо? Почему ты нам ничего не объяснишь?

 — Уж не болен ли ты, милый Аслан? — спросила Сьюзен.

 — Нет, — сказал Аслан. — Просто мне грустно от того, что я одинок. Положите руки мне на гриву, чтобы я мог чувствовать, что вы здесь. И вот так пойдем дальше.

 И девочки, наконец, смогли сделать то, на что никогда не решились бы без его разрешения, но чего им страшно хотелось с той минуты, как они увидели его в первый раз: погрузили озябшие ручонки в шелковистое море чудесного меха и принялись его гладить. Так они и шли, не переставая гладить его. Вскоре они увидели, что поднимаются на тот самый холм, где стоял Каменный Стол. Когда они дошли до последнего дерева, вокруг которого густо разросся кустарник, Аслан остановился и сказал:

 — Ну вот, дети! Вы должны остаться здесь. И что бы ни случилось, не выходите отсюда. Никто не должен вас увидеть. Прощайте!

 Девочки горько заплакали (сами еще не зная, почему) и прильнули ко Льву. Они целовали его гриву, его лапы и огромные, печальные глаза. Потом Аслан высвободился из их объятий и стал взбираться на вершину холма. А Сьюзен и Люси, затаившись в кустах, смотрели ему вслед. Вот что они увидели.

 Огромная толпа собралась вокруг Каменного Стола, и хотя ярко светила луна, многие держали в руках факелы, горящие зловещим красным огнем и чадящие зловонным черным дымом. Но что это был за народ! Великаны-людоеды с огромными клыками, волки, люди с бычьими головами, духи злобных деревьев и ядовитых растений и множество других тварей, которых я не решаюсь описывать, а то взрослые запретят вам читать эту книгу. Там были упыри-кровососы, ведьмы, злобные демоны, мертвецы, ифриты, злые феи и такие жуткие существа, которых девочки не видели ни в одной книжке и не знали, как они называются. Здесь собрались все жители Нарнии, что были на стороне Колдуньи и кого по ее приказу собрал Волк. Сама Колдунья стояла посреди этой толпы, возле Каменного Стола.

 Душераздирающий вой, визг, рев и нечленораздельное лопотанье поднялись над сборищем жутких тварей, когда они увидели, как к ним шагает огромный Лев. Казалось, сама Колдунья на миг была сражена страхом. Но она овладела собой и разразилась жестоким и подлым смехом.

 — Ах, дурак! — закричала она. — Какой же он дурак! Он все-таки явился!.. Вяжите его!

 Люси и Сьюзен затаили дыхание, ожидая, что вот сейчас Аслан зарычит и кинется на врагов. Но ничего этого не произошло. Четыре омерзительные ведьмы, свирепо скалясь и глядя на него со злобным ликованием, пошли к нему навстречу, однако явно робея и страшась того, что им предстояло сделать.

 — Вяжите его — кому сказала! — крикнула снова Белая Колдунья.

 Ведьмы ускорили шаги и, подбежав к нему, торжествующе завопили, увидев, что он совсем не сопротивляется. На помощь им кинулись другие твари, какие-то злобные гномы, похожие скорее на обезьян, и между ними началась свалка, с визгом и верещанием, но под конец они вместе перевернули огромного Льва на спину и связали все его четыре лапы. При этом они орали и подбадривали себя так, точно делали невесть что отважное, хотя, пожелай он того, Лев одним движением лапы перебил бы их всех. Но он не издал ни звука, даже тогда, когда враги, напрягаясь изо всех сил, так туго затянули на нем веревки, что они глубоко врезались в тело. Затем его потащили к Каменному Столу.

 — Стойте! — крикнула Колдунья. — Сначала его надо остричь!

 Среди ее приверженцев разразилась буря подлого смеха. Потом один из людоедов выступил вперед с ножницами и пригнул книзу голову Аслана. Ножницы защелкали, на землю полетели сверкающие золотые локоны. Людоед разогнулся, и девочки, которые сидели все это время в своем укрытии, смогли увидеть Аслана. Без гривы он сделался совсем маленьким и совершенно непохожим на прежнего. Враги тоже заметили эту перемену.