‘Ты не оставил мне выбора, - сказал Натаир. - Во-первых, ты солгал мне. Король Тенебраля шагнул ближе к Бренину, его поза была угрожающей. ‘Я давал тебе все шансы, все возможности, но, похоже, ты плохо выбрал своих друзей. Я знаю,что ты говорил со мной. Где же он теперь, а? Он бежал, когда умер мой отец, и сейчас его нет . . .- Он вопросительно поднял бровь. - Во-вторых, ты проиграешь. Овейн победил тебя, хотя ты пока отказываешься это видеть. Если я буду искать сильных людей для своего союза, то не стану искать тебя. Рин и Овейн перехитрили тебя. С какой стати мне вступать в союз с проигравшей стороной?’
- Добро и зло остаются неизменными, - невозмутимо возразил Бренин.
- И в-третьих, – продолжал Натаир, - ты спрашиваешь меня о Мандросе-осмеливаешься призвать меня к ответу, требуешь расследования. Я-король Тенебраля, Верховный Король изгнанных земель. И более. Я избранник Элиона, Яркая Звезда. Ты не спрашиваешь меня.’
‘Похоже, я сделал мудрый выбор, - сказал Бренин. - Предательство, похоже, в твоей натуре.’
Сумур рванулась вперед и ударила Бренина по лицу. ‘Ты не будешь так говорить с Сирен Дисглар.’
По залу прокатился сердитый ропот, но никто не двинулся с места, острие меча орлиного стража все еще крепко прижималось к груди Бренина.
‘Что значит "предательство"?’ Натаир прошипел. ‘Что тебе сказал Мейкал? С трудом он овладел собой. ‘Как я уже говорил, мои друзья будут вознаграждены, а враги наказаны. Мешая мне, отказывая в помощи, ты решил стать моим врагом. Это,-сказал он, указывая на острие меча у груди Бренина, - следствие твоего выбора.’
- Прекрасная логика, - фыркнул Бренин.
Издалека до Корбана доносились звуки приближающейся битвы.
‘Конечно, - продолжал Натаир, - я не смог бы добиться этого без некоторой помощи. Эвнис, по крайней мере, проявил мудрость в выборе друзей.’
- Эвнис’ - сказал Бренин, и всем стало ясно, что это предательство причиняет ему боль. - Но почему?’
- Фэйн, - сказал Эвнис дрожащим голосом. ‘Ты скрепил ее смертный приговор, когда запретил мне покидать крепость. Из-за твоего политиканства.- Он плюнул Бренину в лицо.
Зал молчал, ошеломленный, пока Бренин стирал оскорбление со своей щеки. ‘Охотно . . . Ты прячешь свою жадность под маской мести, Эвнис. Сила-это то, что ты ищешь, и ты схватишь ее там, где сможешь. Элион проклянет вас обоих.’
- Вмешался Натаир, возвращая ему фокус внимания. - Я не желаю тебе зла, Бренин, но ты встал у меня на пути.- Он пожал плечами. ‘Если твои люди будут спокойны и благоразумны, кровопролития не будет. Более конкретно, они не должны быть свидетелями того, как проливается твоя кровь. Мы просто подождем прибытия Овейна . . .- Он прислушивался к нарастающему звуку боя за открытыми дверями зала. . . что, кажется, не так уж далеко. Тогда я передам тебя ему, и мы все отправимся в путь.’
‘Ты используешь слова, чтобы скрыть правду, - сказал Бренин. - Овейн хочет, чтобы я и мой род были уничтожены. И ты это знаешь. От твоей ли руки или от руки Овейна я умру. Но если мой народ будет сражаться здесь и сейчас, то, по крайней мере, у моей дочери, моего Рода, есть шанс выжить.’
Натаир поднял руку, но Бренин внезапно рванулся вперед, ударив по мечу, приставленным к его груди, и рассек ему руку.
В тот же миг раздался жужжащий звук, влажный удар, и орлиный страж, державший Бренина в заложниках, рухнул, из его горла торчала стрела с черным оперением.
Ошеломленная пауза охватила всех в комнате, а затем разразился хаос.
Эвнис прыгнул на Бренина, потянувшись за чем-то под его плащом, и они оба, пошатываясь, упали на стол. Пендатран бросился к Бренину, наполовину обнажив меч, и столкнулся с Натаиром, после чего меч Сумура вылетел из ножен. Пендатран с грохотом упал на стол, из его горла хлынула темная кровь. Орлиные гвардейцы Натаира срубили почетный караул Бренина и образовали более плотный защитный полукруг вокруг Натаира и Бренина. С криком Рауки орлиные воины подняли свои щиты и соединили их в подобие стены, когда воины бросились на помощь Бренину. В другом месте воины из холда Эвниса напали на своих соседей по залу.
Раздался еще один свист и глухой удар, когда стрела нашла щель между щитами, и еще один орлиный стражник упал на пол.
Корбан оглядел комнату и увидел, что Кэмлин достает из колчана еще одну стрелу с черным оперением. Люди из холда Эвниса тоже заметили лесника и завыли, бросаясь в атаку. Но Корбан не знал, где вступить в рукопашную схватку. Бренин сражался за свою жизнь, но Эдана тоже была атакована, Халион был в меньшинстве, и его друзья, Дат и Фаррелл, также были в опасности. В зале царил хаос, воины Эвниса, казалось, были повсюду.
А потом завыл Таннон, бросаясь к Бренину, который все еще боролся с Эвнисом у ног Натаира. Кузнец взмахнул своим огромным молотом над головой и начал буквально ломать путь к своему королю. Люди из холда Эвниса были разбиты вдребезги, кости раздавлены молотобойцем, а рядом с ним рычал и трещал Буддай.
Не раздумывая, Корбан последовал за ним, его проход стал легче, когда Таннон пробил себе дорогу, оставляя за собой след мертвых. Корбан высоко поднял щит и ткнул копьем в любого, кто пытался напасть на отца с незащищенной стороны. Буддай охранял другую сторону, и медленно, как клиновидный наконечник копья, они приблизились к Бренину.
Внезапно шум битвы прорезал пронзительный крик, высокий и пронзительный. Эдана кричала и смотрела сквозь толпу на отца, неподвижно лежащего на земле. Эвнис сидел на нем верхом с окровавленным ножом.
Таннон взревел и удвоил свои усилия, посылая молот в грудь человека, пытавшегося преградить ему путь. Буддай прыгнул и стиснул челюстями бедро другого человека, а пес покачал головой, когда Таннон взмахнул молотом. Корбан выставил вперед щит и повернул клинок, нацеленный в шею Таннона, затем выдернул копье и почувствовал, как оно глубоко вошло. Он попытался отступить, но острие копья застряло. Корбан выругался, понимая, что должен прикончить раненого, но не мог заставить себя сделать это, а вместо этого выхватил меч и пошел дальше.
Все трое-отец, сын и пес-внезапно вышли на открытое пространство, за которым находился полукруг Орлиной стражи Натаира, а внутри спокойно стояли Натаир и Сумур. Дюжина или около того трупов Дан Каррега лежали перед ними – те, что пытались добраться до Бренина.
Все остальные были вовлечены в конфликт с людьми Эвниса. Все, что Корбан мог разглядеть в этом хаосе, - это то, что Халион все еще стоял, а за его спиной собралась горстка людей. Ни Дата, ни Фаррелла он не видел.
Таннон направился к Орлиным гвардейцам, один из них выступил вперед. Это был Раука, понял Корбан, командир почетного караула Натаира.
‘Не ходи дальше, большой человек, - сказал он. - Нет нужды умирать, сражаясь за уже убитого короля.’
- Живой или мертвый, но мой король там, - бросил вызов Таннон. ‘Я хочу забрать его у тебя.’
Раука оглядела Таннона, заметив огромный окровавленный боевой молот в руках кузнеца. - Он пожал плечами. - Мы не чужды великанам, - сказал он и отступил назад, к своим людям. - Стена! - крикнул он, и щиты воинов с громким треском сомкнулись.
Таннон замахнулся молотом на щит, но тот выдержал, сила удара рассеялась поддерживающими щитами с обеих сторон. Нахмурившись, Таннон снова замахнулся, и Буддай прыгнул вперед, вонзив зубы в икру воина. Раздался крик, щит слегка опустился, а затем молот Таннона врезался в шлем воина. Он мгновенно рухнул, и Таннон бросился в брешь между рядами, но ряды сомкнулись слишком быстро, и острие меча нашло Буддая. Тигровый пес взвизгнул и упал, а Таннон рванулся вперед, колотя по щитам, чтобы добраться до своего пса. Корбан ахнул, когда множество коротких мечей внезапно метнулось вперед, казалось, из-за самих щитов. Его отец застонал от шока, когда лезвия пронзили его.
Корбан открыл рот, набрал воздуха, чтобы закричать, и протянул руку, чтобы вытащить своего отца. Но что-то ударило его в бок, и он растянулся на полу. Он сумел удержать меч и щит и, подняв глаза, увидел, что Хельфах и Раф идут на него с обнаженными клинками.
